Собственно, холопов вообще никто ничему не учил. Разве что приходские попы и старосты, да и то только поле пахать и жену не бить. Ну и стекольные мастера учились в холопских училищах.
В любом случае, речь выглядела загадочной. Василий сомневался, что мятежные холопы поняли из неё хоть слово. Или пришелец говорил не для них? А для кого тогда? Для своих спутников в капюшонах? Или для него, для самого Василия и других обитателей осажденной крепости?
Но размышления Василия вдруг прервала яркая вспышка. Василий был готов поклясться, что только что видел, как глаза намалёванной на картонке рожи Либератора вспыхнули жутким ослепительным светом, но тут же погасли.
— Вперёд, — коротко и уже тише произнёс черноусый.
Над толпой холопов беззвучно заметались громадные сполохи света, как будто кто-то распылил облака светящегося газа. Но газ никто не распылял. Какая-то магия? Василий такого никогда в жизни не видел, но пока он соображал, что это может быть, сполохи уже погасли.
— Смерть магократам! — провозгласил черноусый.
И толпа крепостных рванула вперёд на крепость, вся тысяча холопов разом.
У Василия сердце ушло в пятки. Вот к такому повороту он точно не готовился.
— Огонь! — приказал Василий по рации, — Врубить прожектора!
Прожектора, установленные на хрустальных стенах крепости, зажглись. Затрещали автоматы, заухали карабины. В толпе начался массовый падёж мятежных холопов, в воздух взлетали фонтанчики крови.
— Не туда, придурки! — заорал рации Василий, — Бейте вот этих, в капюшонах! Это маги.
Тот факт, что люди в капюшонах — магократы, никаких сомнений не вызывал.
У Стекольниковых, конечно, были враги, но не того рода, которые могут вот так придти громить твоё поместье посреди ночи. Так что Василий всё еще понятия не имел, кто такие эти странные адепты Гностического Либератора. Черноусого магократа он ни разу в жизни раньше не видел, а лица остальных все еще скрывали капюшоны.
Толпа напиравших холопов, вооруженных топорами и кольями, уже вплотную приблизилась к хрустальным стенам крепости.
Говорят, когда-то эти стены, выстроенные еще при Рюриковичах, были напоены древней магией и сами отталкивали врагов. Но если и так, то эти славные времена давно прошли.
Сейчас старая магия выдохлась, а обновить её деградировавшие с тех пор Стекольниковы уже не осилили. Так что всё что могли хрустальные стены крепости сегодня — просто стоять и не падать. Но и на том спасибо.
Василий активировал свою самое мощное заклинание и швырнул его в холопов по площади. В воздухе метнулся сполох серебряной родомагии Стекольниковых.
Пара десятков холопов, так и не добежав до стены, обратились в чистое стекло. По инерции стеклянные фигуры пролетели еще несколько метров. Пара остекленевших холопов ударилась в хрустальную стену крепости и разбилась вдребезги с оглушительным звоном, заглушившим на секунду даже стрельбу.
Еще один стеклянный холоп упал, и у него отвалилась голова. Бежавшую рядом остекленевшую бабу разнесла на осколки пуля служивого.
Остальные, попавшие под заклинание Василия, просто повалились на землю, переломав себе ставшие стеклянными руки и ноги.
Василий решил, что вот эти оклемаются через пару минут, когда спадёт действие заклинания. Но один хрен, их обратное превращение будет довольно неприятным, ввиду отсутствия рук и ног.
Расстрел не умевшей ничего противопоставить пулям толпы продолжался, все пространство возле стен было уже завалено трупами, но новые холопы лезли прямо по ним.
Кто-то из крепостных пытался стрелять из ружей, но ни один служивый на стенах не был даже ранен.
Стреляли мятежники, как холопы, в то время как полковник и еще несколько служивых Стекольниковых были ветеранами международных или клановых войн.
Василий несколько успокоился. Он искал глазами в толпе черные капюшоны, но все смешалось, пришельцев теперь было не найти. Свою жуткую палку с картонкой, изображавшей мерзкую рожу, они тоже опустили.
Потом Василий вдруг увидел, как над штурмующей крепость толпой взметнулась пудра-аура белоснежного порошка. Как будто снег пошёл, только снизу вверх.
Порошок удалённого заклинания!
Василий раньше только слышал про такие порошки, но в действии их ни разу не видел. Порошки стоили целое состояние, потому что в таких порошках можно было запечатлеть любое заклинание любого клана и потом в нужный момент скастовать, просто распылив порошок.
Интересно, какое заклинание сейчас кастуют капюшоны? Василий снова перепугался, он очень надеялся, что это не заклинание тарана. А вдруг они сейчас просто обрушат стены крепости одним заклинанием?
Тогда и Василий, и служивые, да и все Стекольниковы окажутся погребены под тоннами колотого хрустая. Дома-то внутри крепости у Стекольниковых тоже хрустальные, как и стены крепости.
Но оказалось, что черные капюшоны кастуют другое заклинание.
Это было заклинание полёта. Видимо, то ли украденное, то ли купленное у клана Полётовых и заключенное в порошок. Василий понятия не имел, какова именно механика засовывания в порошок заклинания.
Но это сейчас было и неважно. Важно было другое — все семеро капюшонов, включая черноусого, взмыли в воздух, бросили вниз в толпу холопов свои факелы, а потом стремительно полетели к хрустальным стенам.
— Цели в воздухе! — заорал Василий в рацию, — Огонь по ним! Забудьте про холопов!
Сам Василий швырнул в летучих капюшонов заклинание, но ни в кого не попал.
Всё дело в том, что сейчас ночь. Ночью магократы слабеют, днём он бы попал, его магия летела бы быстрее.
— Какого лешего тут происходит? — заорал рядом басом мужской голос, — На нас османы что ли напали, или что?
Василий чуть со стены не свалился от неожиданности. Повернувшись, он увидел, что на стену поднялись отец — Старший клана Стекольниковых Авдей и младшая сестра Василия Жанна.
Оба были в пижамах и сапогах, у Авдея вдобавок на голове была шапочка с кисточкой, он в ней всегда спал. Василий не знал нахрена, ему это всегда казалось глупым.
— Магократы! — объяснил Василий, ткнув пальцем в летящие фигуры в капюшонах.
Но больше он ничего объяснить отцу уже не успел.
Одному из летевших врагов пуля служивого пробила грудь, и тот рухнул вниз, задавив пару холопов. Но шестеро остальных успешно приземлились на хрустальную стену.
Послышались крики служивых, пару из них враги-магократы тут же сбросили вниз в бесновавшуюся толпу холопов. Над стеной заметались вспышки магии.
Один из черных капюшонов не стал приземляться на стену, а вместо этого перелетел её и приземлился уже на территории крепости, в районе ворот.
— Ворота, сволочи! Он ворота хочет открыть! — заорал быстро сориентировавшийся Авдей, вырывая у сына рацию, — Бросьте стены! Все на защиту ворот! Враг внутри!
Больше Авдей никаких приказов дать не успел, потому что на стену рядом прилетели откуда-то слева и приземлились сразу трое капюшонов с серпами в руках. Первым был черноусый, двое остальных своих капюшонов так и не сняли.
— Ты убил десяток человек! — крикнул черноусый, указывая Василию на холопов под стеной, которых тот обратил в стекло.
— Я убил восставших крепостных! — заорал в ответ Василий, — Мою собственность!
— Ты убил людей, — повторил черноусый, — У них тоже были дети, и мамы, и они тоже хотели жить. Чем они хуже тебя? Мы дадим тебе урок, Василий. Чтобы научить тебя равенству. Мы у тебя на глазах сожрём твоего отца, а сестричку — изнасилуем!
— Откуда ты знаешь моё имя? — крикнул Василий, его почему-то шокировала даже не угроза, а тот факт, что черноусый его знает.
— Хватит болтать! — в ярости заорал Авдей и поднял руку, явно готовясь обратить всех трёх врагов в чистый хрусталь.
Но ничего не произошло. Магия не свершилась.
— А нету у тебя магии, Авдей! — весело прокричал черноусый.
Авдей удивленно уставился на свою руку. Василий уже совсем ничего не понимал. Куда делать магия? Кто её вырубил? И разве может кто-то выключить магию?
