Предполагая, что впереди еще много сражений, ранней весной, когда появилась молодая трава, я созвал своих подчиненных, в том числе алеманов и баварцев, которые просились в мой отряд, и провел с ними недельные учения. Показал им, как по сигналу атаковать и отступать, как перестраиваться, как поворачивать и многому другому. Они были уверены, что все это я узнал от восточных римлян, потому что сам запустил утку, что якобы служил клибанарием. Я не стал им говорить о том, что конница никогда не будет самым важным родом войск в Восточной Римской империи, как раньше не была и в Западной. Лучшие конные лучники будут восточнее нее, а конные копейщики — северо-западнее.
56
Применить приобретенные знания мы должны были в бывшем королевстве бургундов, сейчас разделенном на герцогства Бургундия, Лионне и Прованс. Выражаясь языком двадцать первого века, Карл Мартелл прибыл туда, чтобы навести конституционный порядок. После победы над маврами у него было право построить местных удельных князьков, которые потеряли берега. Впрочем, воевать нам не пришлось. Все бургунды, кто хотел и умел махать мечом, уже служили Карлу Мартеллу, получив бенефиций. Остальные предпочитали не вмешиваться в разборки богачей. Не потому, что вдруг воспылали любовью к своим дальним родственникам франкам, а потому, что понимали, что не победят. К тому же, как догадываюсь, лучше пусть грабит единоверец, чем мусульманин. По крайней мере, франки не угоняли в рабство. В Бургундии новым герцогом стал Хильдебранд, родной брат мажордома всех франков, в Лионне — Пипин, младший сын, а в Провансе остался Мавронт, судя по смуглой коже, черным волосам и малому росту, потомок римлян. Да и величал он себя не герцогом, а патрицием. По слухам, Мавронт так незаметно подкрался и вылизал задницу Карлу Мартеллу, что тот поплыл от удовольствия и расщедрился. В итоге на подступах к Марселю, где сейчас была столица герцогства Прованс, наша армия развернулась и потопала в обратную сторону, потому что на севере зашевелились фризы в присоединенной четырнадцать лет назад к королевству франков области Вестерго.
По сведениям лазутчиков, за волнениями стоял Поппо, правитель Фризии, точнее, тех немногих земель, до которых еще не добрались франки. Корону он получил, благодаря Карлу Мартеллу, потому что, как зять умершего короля Радбода, не оставившего наследников мужского пола, прав на нее имел слишком мало. Теперь вот отблагодарил, будучи, как предполагаю, уверенным, что франки надолго застрянут в Бургундии.
Поскольку армия двигалась медленно, я с сотней своих подчиненных-лангобардов смотался в Аквитанию, посмотрел, что там с моими деревнями. В Тулузе не останавливался, чтобы воспоминаниями не разбередить зажившую рану. С деревнями все было даже хуже, чем я предполагал. Ими все еще управлял чиновник, назначенный Эдом Большим. Я приказал отобрать у этого мерзавца всё, что у него нашлось, для компенсации нанесенного ущерба и выпороть, чтобы впредь объезжал мои деревни десятой дорогой. Затем выпроводил новых арендаторов и позвал старых, часть из которых ушла сама, а часть была изгнана чиновником. После чего наведался к шустрым соседям, которые купили у него по дешевке мои плуги и волов, забрал свое имущество. Для этого пришлось подвесить одного из шустряков к суку за ноги. Повисев минут десять, он согласился вернуть прихваченное по случаю. Остальные, услышав об этом, решили не рисковать, отдали сразу.
Все это заняло почти две недели, поэтому армию франков мы догнали в Ближней Фризии, которая находилась южнее Рейна. Поскольку большую часть населения составляли язычники, нам разрешалось грабить их, обязательно делая исключение для крещеных. Таким незамысловатым способом Карл Мартелл продвигал христианство в массы. Действовало почти безотказно: стоило какому-нибудь франкскому отряду приблизиться к деревне, в которой случайно или не очень находился миссионер, как крестьяне, за редким исключением, толпой забирались в ближний водоем, включая лужи, и требовали срочно крестить их.
Дальше был поход в Вестерго. Это территория западнее Борндила — эстуария реки Борн, который в будущем будет называться Мидделзе. Я помню ее, когда река заилится и местность рядом с ней превратится в болота, и позже, когда осушат, превратят в луга и военный аэродром, который, как и все у голландцев, будет служить в первую очередь туристическим объектом, для чего там будут проводить авиашоу. У меня был шанс посмотреть, судовой агент, фриз по национальности, предлагал, когда стояли в Роттердаме, но по какой-то причине, не помню уже, не срослось. Территории восточнее эстуария называются Остерго и являются пока что независимым королевством.
Нынешние фризы такие же работящие, скупые и, так сказать, торговитые, как и их потомки голландцы. Хотя в будущем это будет два разных этноса — голландцы и фризы, но, по моему глубокому убеждению, первые — это вторые, переселившиеся в города. Фризские купцы неплохо конкурируют с иудейскими, поскольку предпочитают морские и речные пути и могут перевозить крупные партии дешевых товаров, а не только малые предметов роскоши, на которых специализируются их азиатские коллеги. Они были частыми гостями в моем графстве, продавали шерстяные ткани, которые уже сейчас делают довольно качественными, соленую рыбу, китовый жир, поделки из шкур и кости морского зверя, балтийский янтарь, охотничьих собак, которые были крупнее кельтских, но не такие вязкие, а на север везли зерно, вино, шерсть… Дорестад, столица Вестерго и главный порт всех фризов, находился в устье Рейна и служил перевалочной базой для грузов, доставленных по рекам и морям. До тех времен, когда я буду каперствовать в этих краях, не доживет. Наверное, из-за наступления моря. Сейчас в Дорестаде живет тысяч десять жителей. Для торговых нужд чеканят свою серебряную монету с рунами на обеих сторонах. Именно у этого города Карл Мартелл разбил фризов четырнадцать лет назад, именно к нему и направлялась сейчас армия франков.
57
Засада — самый эффективный способ ведения войны, если не вскрыта раньше времени. Нас спасла наблюдательность моих дозорных, которые обратили внимание на стрекот сорок впереди, вызванный непрофессионализмом вражеских воинов, и, не засветившись, вернулись и доложили мне. Скорее всего, фризы слишком поздно узнали о нашем приближении или слишком долго выбирали место. Холмов, поросших деревьями или кустами, здесь мало. Птицы не успели угомониться, выдали засаду.
Я ехал во главе конного авангарда из двух с половиной тысяч всадников, которым командовал. Карл Мартелл значительно пополнил свою армию тяжелыми кавалеристами, правда, пока плохо обученными для совместных действий. Впрочем, в рыцарские времена с дисциплиной во время боя станет еще хуже. Узнав от дозора, что впереди засада, я спешил четыре сотни всадников и послал двумя отрядами в обход, чтобы по сигналу ударили фризам в спину с двух сторон. Многие из моих подчиненных только недавно перешли из пехотинцев в кавалеристы, так что подкрасться по лесу для них не в новинку. С остальными подождал, когда подтянутся пехотинцы, которые все еще составляли большую часть армии франков.
Отряд из пяти сотен копейщиков более-менее прилично изобразил неведение, что идут в засаду. Как только их начали обстреливать из луков и закидывать дротиками, закрылись щитами, образовав «черепаху». Тут же прозвучал сигнал к атаке для двух отрядов, посланных в обход. Судя по дальнейшим действиям фризов, они собирались напасть на авангард нашей армии, нанести урон в зависимости от того, насколько будет большим первый отряд и как поведет себя, а потом, в случае полной победы собрать трофеи и отойти, или при активном сопротивлении убить или ранить, сколько смогут, и раствориться в лесу. Наши пехотинцы не разбежались при внезапном ударе, но и не контратаковали. Поэтому фризы и не успели удрать, оказались меж двух огней, точнее, меж трех. Бой был коротким и результативным: мы насчитали две сотни вражеских трупов, потеряв всего два десятка своих воинов.
