Кирран – мой король. Я дала клятву защищать его самого, его королевство и его род до тех пор, пока буду в состоянии это делать. Если ты поднимешь оружие против отца Киррана, Пак, у меня не будет иного выбора, кроме как зарубить тебя.
– Так просто, да? – Я ухмыльнулся, стараясь не обращать внимания на мгновенную вспышку мстительной злобы. – Знаешь ли ты, сколько раз я слышал именно эти слова, Девочка-убийца? Понимаешь ли, сколько было покушений на жизнь Плутишки Робина? Бессчетное количество, но я все еще здесь, и если ты хочешь попытаться, боюсь, придется встать в очередь.
– Плутишку Робина я не знаю, – категорично заявила Никс. – Его имя не внушает мне такой страх, как другим. Ты станешь просто очередной моей мишенью, Пак.
Я сжал челюсти. Было такое чувство, будто она взяла один из своих лунных клинков и вогнала его прямо мне в сердце. Встретившись с ней глазами, я заставил себя улыбнуться.
– Что ж, тогда постараюсь удивить и разочаровать тебя. Не стану ничего обещать, но думаю, Плутишка Робин покажется тебе самой сложной мишенью.
Никс не дрогнула.
– Не становись моим врагом, Пак, – предупредила она. – В этом деле мы с тобой на одной стороне, хотим одного и того же. Раз уж задумал отомстить отцу Киррана, подожди хотя бы до того, как убьем чудовище. Ты, конечно, понимаешь, что устранение этой угрозы должно стоять превыше любых планов мести.
– О, не беспокойся, Девочка-убийца. – Пожав плечами, я прислонился спиной к перилам. – Я осознаю, что поставлено на карту, и сказал Ледышке то же самое. Уничтожение большой противной твари стоит на первом месте. Я намерен всецело предаться старым добрым проделкам Плутишки Робина только после того, как разрежу эту штуку на мелкие кусочки и станцую на них джигу. – Скрестив руки на груди, я пристально посмотрел на нее. – Итак, можешь расслабиться. Я не собираюсь запускать в постель принца дюжину гадюк. По крайней мере не сегодня.
Забытая рассматривала меня без какого-либо выражения.
– Это та сторона, которую все боятся? – спросила она. – Фейри с определенной репутацией? Такова, значит, истинная сущность Плутишки Робина?
– Что, если и так?
Никс покачала головой и отступила на шаг.
– Пак нравился мне куда больше, – тихо сказала она перед тем, как раствориться в лунном свете и исчезнуть.
Оставшись один на балконе, я повернулся и прислонился к перилам, глядя вниз на сверкающие огни Маг Туиред. И задумался, буду ли и дальше отталкивать всех, пока не останусь совсем один.
Несколько веков назад
Возможно, то была не самая лучшая идея, но меня это никогда не останавливало.
Меня привлекло название: Затерянный город в Лесу Замороженных Черепов. Как можно было не заинтересоваться? В затерянных городах обычно хранились древние сокровища, обитали всевозможные архаичные чудовища, а также имелось множество ловушек и стражей, которых нужно миновать. И неважно, что находился он в сердце Неблагих земель, в дремучем обледенелом лесу, который, как я выяснил, также являлся местом обитания некоторых очень раздраженных ледяных троллей, нисколько не обрадовавшихся моему появлению на их охотничьих угодьях. Разумеется, принадлежа к Летнему Двору, я не должен был находиться на территории Зимы; если бы Мэб или кто-то другой из Неблагих обнаружил, что я вторгся в их владения, они были бы вправе убить меня.
Опять же, подобное никогда меня не останавливало.
– Что ж, было весело, – пробормотал я, стряхивая снег с рук и оглядываясь по сторонам. Тела трех напавших на меня ледяных троллей уже превратились в камень, что обычно и случается, когда пытаешься устроить засаду на Плутишку Робина. Я ничего не имел против троллей в целом, но если им вздумалось повыскакивать из своих скованных морозом нор с явным намерением вонзить когти мне в лицо, пусть не ждут, что я не стану наносить несколько ответных ударов. – Сожалею, ребята, не повезло вам сегодня. Хотя знание о том, что в мире есть норы троллей, само по себе довольно ценно. Оно того стоило. А теперь… куда, черт возьми, запропастился этот затерянный город?
Отвернувшись от поверженных врагов, я осмотрел лес, приставив ко лбу руку козырьком, чтобы защитить глаза от отблесков солнечного света на снегу. Внезапно стало очень тихо.
Я замер на мгновение, прислушиваясь, и улыбнулся.
– Ты чертовски хорош, – крикнул я в воздух. – Не могу определить, где ты находишься, с чем и поздравляю. В общем, выходи уже. Если только не планируешь весь день просидеть у тролля в норе. Нет причин прятаться, я не кусаюсь. Во всяком случае, не сильно.
Безмолвие растянулось еще на несколько ударов сердца, затем по воздуху пробежала рябь – действовали чары – и из-за купы деревьев показалась темная фигура. Высокий и худощавый, как большинство дворян, он был с головы до ног одет в черное, с развевающимся за спиной плащом и сверкающим голубым мечом на боку.
Я вскинул брови, когда фейри крадучись зашагал вперед и остановился на краю поляны, уставившись на меня похожими на серебряные монеты глазами.
– Вот теперь я почувствовал себя важной персоной, – объявил я, ухмыляясь под его холодным, враждебным взглядом. – Неужели это любимый сын Мэб собственной персоной? Как тебя зовут, принц, что-то связанное с растительностью, да? [2] Принц Кизил или принц Черника? Намекни, когда я буду близок к истине. Принц Яблоня?
– Мое имя тебе без надобности, – ответил Зимний фейри. – Потому что жить тебе осталось недолго, Плутишка Робин. Я тебя узнал.
– Не ты один – я известен всей Небыли, принц, – нараспев произнес я. – Не такая уж это и тайна.
– А еще ты нарушил границу.
– Ничего себе, от тебя ничего не ускользает, да? – Перехватив очередной его раздраженный взгляд, я ухмыльнулся. – Что ж, Ваше Высочество, полагаю, придется называть вас Ледышкой, пока не удостоите меня чести сообщить свое имя.
Конечно же, его имя было мне известно. Принц побывал уже на нескольких Элизиумах, а сыновей Мэб не так-то просто забыть. Мне приходилось пересекаться с двумя его братьями. Сейдж был искусным фехтовальщиком и иногда охотился в лесах Небыли, но, будучи наследником Королевы Зимы, почти всегда был окружен воинами и представителями знати Неблагого Двора. Мы несколько раз сходились в поединках, но у меня сложилось впечатление, что Сейджу надоела вся эта докука, и единственная причина, по которой мы вообще дрались, заключалась в том, что от нас этого ждали. Другого брата, Роуэна, я терпеть не мог: он напоминал ухмыляющуюся гадюку, готовую ужалить, стоит только повернуться спиной. Он тоже был искусным фехтовальщиком,
