В Полоте мы просидели почти два месяца. Врага не дождались. Приплыл купеческий караван из Бирки, направлявшийся в Миклагард. Купцы рассказали, что, действительно, флотилия из тринадцати драккаров прошла мимо них, следуя на восток, но не появились ни здесь, ни в озере Алдога, где наши поселения были предупреждены, что мы рядом, сразу придем на помощь. Может быть, викинги из Хедебю узнали о том, что мы в Полоте, и отправились грабить северный берег Ботнического залива, который сейчас называется просто Ботн (на нынешнем скандинавском языке «залив», хотя можно перевести и как «самый дальний»), или прошвырнулись по берегам Финского, у которого названий много, причем на каждую его часть своё, или спустились к южному берегу моря, чтобы напасть на обитавшие там племена с неожиданной, восточной стороны.
Небольшие наши отряды разошлись в разные стороны, нашли «неокученные» поселения и обложили их данью. Вроде бы ерунда – белка с дыма, а с такой огромной территории набегает довольно таки большая куча пушнины, на доставку которой в Константинополь требуется несколько галер.
В Самватас армия вернулась в конце октября. Где-то через пару недель, по первым заморозкам, прибыли и наши купцы из Константинополя, которые рассказали, что у ромеев новый автократор Василий, бывший фаворит и соправитель Михаила Третьего, который, попав в опалу, не растерялся и ночью подослал убийцу в спальню предшественника, благо бывал в ней не раз. Вывод: не води в свою спальню педерастов.
100
Следующее лето мы опять провели в северных своих территориях, немного расширив их на запад и восток, пока ждали, не заявятся ли непрошенные гости из Хедебю. Осенью, перед отправкой в обратный путь, до нас дошли сведения, что король Лотарь Второй, вассалом которого я был, будучи вассалом Рерика Священника, заболел по пути из Рима и помер. Ездил он к Адриану Второму, новому Папе Римскому, чтобы получить разрешение на развод с бездетной женой Таутбергой и обвенчаться с любовницей Валдрадой, с которой прижил сына и трех дочерей. Поскольку эти дети считались незаконными, Средне-франкское королевство было разделено между братьями покойного, западно-франкским королем Карлом Лысым и восточно-франкским Людовиком Заикой. Получилось, что Рерик Священник вовремя переобулся, перебежав к первому.
Осенью на обратном пути в верховьях Днепра мы пересеклись с купеческим караваном, который следовал из Константинополя в Бирку, и узнали, что ромеи под командованием своего нового автократора сходили в поход на павликиан. Как догадываюсь, новому правителю нужна была победа, чтобы убедить подданных, что бог на его стороне, что имеет право на корону. Получилось обратное, хотя бог все-таки был на стороне Василия, потому что помог удрать с поля боя.
Видимо, поражение сильно ударило по неокрепшей автократорской душе, потому что следующие два года он старался избегать сражений, только послал флот в Италию на помощь императору франков Людовику Второму. Само собой, и нас не нанимал, а напрашиваться мы не собирались, чтобы не сбить цену. Мы через купцов запросили право прохода проливами в Средиземное море, намериваясь напасть на агарян, но нам мягко отказали, заявив, что сейчас не время для войн, что ромеи не хотят напрягать отношения с соседями. На Черном море нападать было не на кого, поэтому следующие два лета мы потратили на расширение территории, облагаемой данью.
Осенью восемьсот семьдесят первого года наши купцы привезли послание от автократора Василия. Нас приглашали следующим летом присоединиться к походу на павликиан. Обещали пять тысяч номисм. Сумма показалась нам недостойной. Решили прибыть всей армией к Константинополю и там решить этот вопрос. Если нам не пойдут навстречу, не увеличат плату вдвое, тогда отправимся на Средиземное море. До нас дошли сведения, что арабы захватили остров Мальта. Почему бы не ограбить его?!
Весной по половодью мы проскочили днепровские пороги, после чего застряли на две недели на острове Хортица, ремонтируя суда, которые несколько лет стояли без дела. Особенно сильно рассохся мой дубок. Предполагая это, я захватил из Самватаса много смолы, пеньки и дубовых досок и брусьев.
Заодно понаблюдали за торгом, пообщались с кочевниками и купцами. Патша Ерми сообщил мне, что печенеги опять начали просачиваться на правый берег Дона. Мол, надо бы вломить им еще раз. Я сказал, что, возможно, на следующий год так и сделаем, если не будет заказа от ромеев, но предупредил, что печенеги все равно захватят степи Причерноморья, что кутригурам пора двигаться на запад, к Дунаю, и на противоположный берег этой реки, к дальним родственникам-болгарам. Поскольку патша Ерми был наслышан, что я получаю ценные сведения от какой-то предсказательницы по имени Учебник Истории, отнесся к моим словам с вниманием.
- Скоро это произойдет? – задал он вопрос.
Точный ответ я не знал, поэтому сказал:
- Пока жив, буду помогать вам сдерживать их, а дальше – действуй по обстановке.
Нашу флотилию у входа в Босфор встречали чуть ли ни все военно-морские силы Восточно-римской империи. По большей части это были дромоны с сифонами на полубаке, предназначенными для выплескивания греческого огня. После проверки и под их бдительным надзором наши купеческие галеры проследовали в бухту Золотой Рог, а военные были вытащены на берег у мыса Анадолу. Только дубок остался дрейфовать на входе в пролив.
Часа через три на легкой и быстрой, двадцатичетырехвесельной галере прибыл Мефодий, который стал еще толще. Видимо, пошел на повышение, а физический вес ромейского чиновника должен быть равен его служебному. Подниматься по штормтрапу он не рискнул, поэтому переговоры провели, находясь каждый на своем судне.
- Мы готовы помочь вам за десять тысяч номисм, - сразу сообщил я.
- Но мы договорились за пять, - возразил Мефодий. – Я привез деньги. И армия наша уже выступила.
- Мы ни о чем не договаривались, - уточнил я. – Вы сделали предложение. Нас оно не устроило, поэтому мы приплыли, чтобы обсудить условия. Если договоримся, поможем вам, нет – поплывем дальше. Отважные воины всегда найдут, где взять добычу.
- Я не уполномочен решать такие вопросы, а до ночи не успею обернуться, - сказал он.
- Мы подождем, - заверил я. – Нам спешить незачем. Все равно к месту боевых действий мы доберемся быстрее вашей армии.
Вернулся Мефодий на следующее утро и сообщил, что в казне такой суммы сейчас нет. Нам заплатят половину сейчас, а вторую – после окончания военной кампании.
Уверен, что деньги в казне были, но ромеи решили дождаться, чем закончится поход на павликиан. Если проиграем, появится веский повод не заплатить нам. Я не сомневался в нашей победе, поэтому согласился.
101
Жители Котиоры еще не забыли нас. Завидев большую флотилию, они сперва спрятались за крепостными стенами, но командир сопровождавшего нас дромона передал им приказ автократора оказывать союзникам всяческое содействие. Нам отвели место на берегу, куда мы вытащили наши суда, включая дубок, после чего снабдили провиантом из государственных запасов и вьючными животными вместе с погонщиками, которые таким образом отрабатывали налоговую повинность. Уверен, что котиорцы с облегчением вздохнули, когда мы длинной колонной отправились к Тефрике, где должны были встретиться с идущей с запада армией восточных ромеев под командованием Христофора, зятя автократора.
Кстати, Василий требовал называть себя василевсом. Может, потому, что почти совпадало с именем, но, скорее, потому, что древние греки считали б(в)асилевсом того, кто получил власть в наследование от предков, а того, кто захватил силой – тираном. Типа все должны косвенно подтверждать, что власть перешла к нему законно, как к соправителю. Я заметил, что у преступников во все времена патологическая тяга к тому, чтобы их считали невиновными. Как-то я общался с бывшим одноклассником, который в то время служил отрядным на зоне строгого режима, расположенной примерно в километре от моего дома. Так вот он утверждал, что в его отряде, да и в остальных тоже, только ангелы, оказавшиеся в аду по непонятным и частенько фантастичным причинам. За всю его многолетнюю службу только один зэк тянул срок за чужие дела, но утверждал, что виновен.
