это.
Легко собрав ее прекрасные карамельные локоны в кулак, я занесла их над головой Дорэй и поднесла к ним меч.
– Боюсь тебя разочаровать, но волосы никогда не были моей мечтой, – зло фыркнула Дорэй, а я лишь улыбнулась в ответ.
– Посмотрим! – Одним движением я отсекла ее пряди, произнося слова на древнем языке Полотна.
Для Дорэй это был язык крови и силы, она ощущала его, но вряд ли могла понимать, так как не была полноценным эвейем. Язык первых эвейев нашего мира приходил вместе с отражением и впитывался в саму суть как нечто естественное и понятное.
– Я, Рави, единственная дочь Радави, огонь его ярости и страсти, по праву старшей рода забираю искру своего отца, что вдохнул ее в твою плоть. Огонь не исчезает – он возвращается к истокам с надеждой разгореться вновь. Отсекаю тебя от ветви и потоков, что питают детей огня двух миров!
С каждым произнесенным мною словом женщина, что сейчас лежала подо мной, менялась. Ушла и растворилась в темноте зелень ее глаз; нежное сияние и румянец юной девы покинули белоснежную кожу, оставив немного желтоватый оттенок; некогда карамельные локоны вдруг потемнели, потеряли свой необыкновенный блеск и лоск, а некоторые и вовсе оказались поцелованы луной. Всегда алые, чуть пухлые губы побледнели и потрескались, в уголках глаз залегли лучики морщин.
– Что ты сделала? – вмиг охрипшим голосом спросила она.
Ее глаза сейчас напоминали взгляд Арму, нашего с Рэби пса. Когда старик умирал у нас на руках, он именно так смотрел на нас: с болью, надеждой и отчаянием.
– Ничего ужасного… пока.
Дорэй странно моргнула, потом еще раз и тут же прищурилась, словно ей что-то мешало смотреть на меня. Она попыталась глубоко вдохнуть, но надсадно закашлялась, и я легко спрыгнула со стола, позволяя ей откашляться и отдышаться. Но кашель становился все глубже, пока горлом не пошла кровь. Она прикрыла ладонью рот и в тот же миг отняла ее, с ужасом глядя на свою руку.
– Это зуб, – пробормотала Дорэй, не скрывая паники, и посмотрела на меня. – Зуб! И мои глаза, мои глаза… Я не могу разглядеть тебя! Что ты сделала? Что сделала?! – закричала она, борясь с желанием броситься на меня с кулаками, как привыкла это делать всю мою сознательную жизнь, но понимая, что ничего хорошего из этой затеи теперь не выйдет.
– Сколько оборотов ты прожила под солнцем этого мира, Дорэй? – Я взглянула ей в глаза, отмечая, как дрожат ее губы, как вокруг них расцветают лучики морщин. – Сколько сил черпнула из источника своей души, заменяя дыры в ней огнем родной стихии? Ты больше не часть рода Игнэ, и огонь не твоя стихия, а у времени не бывает должников. Оно всегда забирает то, что положено ему. Для человека ты прожила неприлично долгую жизнь, и теперь каждый день будет платой за обороты, когда ты не знала, что может быть иначе.
Странно, мне казалось, в этот момент я буду торжествовать, наблюдая, как мучается мой враг, понимая, что его судьба предрешена. Я шла сюда, охваченная яростью и злостью, каждая клеточка моего естества умоляла свершить возмездие, отомстить так, словно это могло бы что-то изменить в моей растерзанной судьбе. Сейчас я понимала, что все, через что прошла, – ожоги, уродство, боль – я могла бы простить ей… Но то, что два истинных дракона растворились раз и навсегда, покинув оба мира… этого не изменит ни одна месть.
Грустно улыбнувшись своим мыслям, чтобы в очередной раз сглотнуть ком отчаяния, я развернулась на каблуках, направляясь к двери. Я думала, правда думала, что заберу ее с собой в храм и мы с Китарэ допросим ее, чтобы узнать, кто стоял за всем тем, что произошло, раскроем правду Совету, очистим имя моего отца. Но сейчас… я просто потеряла к ней всякий интерес. Все это я смогу и сама.
– Постой! Куда ты уходишь?! Ты не можешь так меня оставить! Ты не смеешь так оставлять меня! – Ее крики настигли меня у самой двери и заставили нехотя обернуться.
Я стояла в дверях ее кабинета, как делала это всего сезон назад. Но сейчас напротив стояла коротко стриженная пожилая женщина, на чьи плечи легли прожитые годы, согнув ее спину и сделав шаткой походку. Ее седые локоны обрамляли морщинистое желтое лицо, на котором ярким пятном выделялся окровавленный рот. От прежней Дорэй не осталось и следа. Радовало ли это меня? Мне это было безразлично, но я была счастлива, что у того пламени, что питало ее все эти годы, появилась возможность освободиться и очиститься.
– Ты же хотела предложить мне сделку. – Она протянула ко мне дрожащую старческую руку. – Я все расскажу тебе! Все, слышишь? Только не оставляй меня так!
– Не хочу, – пожала я плечами, повернулась к ней спиной и вышла из кабинета.
Мне кажется, это был первый раз, когда я просто вздохнула, почувствовав, что отпускаю все, что связывало меня с этой женщиной. Она всего лишь страница прошлого, которой стоит позволить выцвести и исчезнуть раз и навсегда.
– Нет! Стой! – кричала Дорэй мне вслед. – Это все он! Он виноват! Его дядя, слышишь? Это он! Вернись! Вернись, проклятая девчонка! Я та, кто столько лет хранила тебе жизнь! Я та, из-за кого ты все еще жива!
Последнее ее признание заставило даже усмехнуться.
– Ну да, знаю я, для чего ты ее хранила, – пробормотала я себе под нос.
Уже внизу я встретила Рэби, который, судя по всему, не терял времени даром и мало того что успел справиться с охраной Дорэй, так еще и нашел что-то из моей одежды и переоделся в то, что по крайней мере на нем держалось.
– Быстро ты. – Изогнув бровь, он посмотрел на меня.
– В самый раз. – Я пожала плечами, глядя на двух мужчин, что сейчас стояли на коленях посреди обеденной залы дома Игнэ. – Знаете, что это? – показала я им меч в своих руках.
Конечно, они знали. Будучи представителями младшей ветви рода, в свое время они поступили на службу в этот дом. Я чувствовала в них легкий отголосок огня. Скорее всего, они не могли даже использовать его силу, но этого хватало, чтобы быть сильнее любого человека, сохранять здоровье и долголетие. Чем ближе они были к родовому месту силы, тем для них лучше. Двое воинов передо мной коротко кивнули.
– Дорэй не покинет этот дом, пока я не скажу, что будет иначе.
На самом деле мне было все равно, что будет с этой женщиной, но я не
