Вследствие таких выводов моя обида сменилась глубокой апатией. И когда я утром, отметившись у Козеро, зашла в бокс, то, кроме обреченности, ничего не испытывала.
А в смотровой меня ждала вчерашняя пациентка.
– Добрый день, – вежливо поздоровалась я.
– Добрый день, – неуверенно поздоровались со мной в ответ. – Я бы хотела извиниться перед вами за вчерашний инцидент…
– Не стоит, – перебила я женщину. – Куратор уже все объяснил мне – это недоразумение.
– И вы поняли и не обижаетесь?
Интересно, а кого это волнует? Ее братец зашел явно с расчетом, чтобы я не натворила чего-нибудь с его сестрой. Я пообещала, что буду паинькой, и теперь все довольны. Но не скажешь же это беременной женщине с угрозой выкидыша?
– Как я могу обижаться? Давайте с вами сразу договоримся: не волноваться! Теперь я ваш врач, а в этой роли я очень строгая. Поэтому не волнуемся, мне помогаем, ничего не скрываем – и все будет у нас хорошо.
– А вы знаете, как к делу подойти, – с улыбкой ответила пациентка.
– Это все вояки и мужской коллектив. Они меня испортили.
После моих слов женщина хитро улыбнулась.
– Наверняка мой братец постарался?
– Не без него, – подтвердила я. – Теперь посмотрим ваши анализы…
Вот примерно так на протяжении всего месяца мы и общались. Наши отношения с пациенткой продвинулись, мы перешли на ты и называли друг друга по имени. А вот в плане лечения сдвигов не было. Я за это время успела исследовать весь организм, питание и образ жизни пациентки. Я себя так не знала, как теперь узнала сестру Ремарка. Но причину недомогания найти не получилось. Пока Кара держалась на биопрепаратах, но долго так продолжаться не могло. Адмирал заходил ко мне на работу по пять раз на день и пытал меня на тему «Что не так?». Несколько дней назад объявился жених и счастливый отец. Правда, не во плоти, а только по телефону, но надоели они мне конкретно!
И вот в один из вечеров я сидела на работе за терминалом и в который уже раз просматривала все данные Кары. Что я упустила?
Неожиданно раздался звук открывающейся двери. И я уже знала, кто пришел. Начав подниматься, чтобы в седьмой раз за день поприветствовать старшего по званию, услышала:
– Сидите.
Адмирал подошел ко мне и остановился за моей спиной. А мне было все равно. Меня занимала загадка, которая не давала мне покоя.
– Может, вам отправиться домой? Вы и так ночи напролет сидите здесь.
– Я должна понять, что не так. Чего я не знаю.
– Кара рассказала вам о себе все. Я о ней столько не знаю, сколько знаете вы.
Она все о себе рассказала… Все ли?
Неожиданно в моей голове что-то щелкнуло, и я поняла, в чем может быть моя ошибка. От этого открытия я вскочила на ноги и врезалась в Ремарка, стоящего позади. Он поддержал меня и с тревогой спросил:
– Что случилось?
Со мной сыграла шутку моя профессия. Практикующие врачи исследуют только пациента с его болячками и жизнью. Тут ситуация иная.
Немного придя в себя, я сфокусировала на кураторе хищный взгляд, который отпустил мои руки и слегка попятился.
– Скажите, сэр, а как много вы знаете об отце ребенка?
– Ну… Смотря что вас интересует.
– Какой он расы?
– Рур.
Конспираторы фиговы!
Получив ответ, я пошла к двери, но, вспомнив про время, решила послать вызов. На него ответили сразу, хоть и сонным голосом. Ремарк стоял рядом и ничего не понимал.
– Да! – Изображения не было.
– Кара, не ешь помидоры!
– Почему?
– Потому что ребенок скорее всего взял геном отца, а рурам запрещены помидоры.
– Черт! Я их так люблю!
– Разлюбишь. И вместо помидоров ешь тагиби. Это овощ с их планеты и очень для них полезен. И завтра опять на анализы. Если все так, как я думаю, через недельку придешь в норму.
– Правда? Спасибо тебе! Майлс, через неделю мы женимся!
Вызов прервался. А я соединила это имя с расой руров и важной персоной, прибывшей неделю назад. Прояснилась личность отца ребенка, и стала понятна такая конфиденциальность. Если о подобных казусах с членом Совета станет известно, его тут же переизберут. Кошмар! У общественных людей столько ограничений.
В этот момент я посмотрела на Ремарка, который сидел, смотрел на меня и улыбался.
Я осторожно опустила взгляд и осмотрела свою одежду. Вроде все нормально…
– Сэр, что-то случилось?
Адмирал покачал головой.
– Вам лучше лечь спать: у нас завтра экскурсия.
Я застонала про себя. И как я могла забыть о данном мероприятии?
Куратор же, пожелав мне спокойной ночи, вышел. А я, довольно улыбаясь под впечатлением от собственного успеха, отправилась баиньки. Завтра и правда тяжелый день.
Утро началось рано, но моему хорошему настроению это не помешало. Еще раз позвонив пациентке, я стала собираться.
Через час, стоя на площадке, откуда нас должен был забрать шаттл, я испытывала странные чувства. До этого нас забирали из Академии лишь в увольнительную. А тут – несколько часов в большом мире, и родная альма-матер снова приветствует тебя.
Задумавшись, я не заметила, как подошел Ремарк, и очнулась только тогда, когда сзади меня кашлянули. Подскочив и повернувшись, я увидела стоящего рядом куратора, а за его спиной одногруппников, которые скалились, как гиены.
Опомнившись, я поприветствовала старшего по званию.
– Раз вы перестали мечтать, может, зайдете в шаттл первой? – спросил куратор, делая приглашающий жест.
Посмотрев на командира, я заметила, что тот развлекается, как может, и решила сделать ответный ход.
– Есть, сэр! – ответила я и промаршировала в указанном направлении.
Несмотря на то что я не видела происходящего за моей спиной, готова была поспорить, что мой удар достиг цели.
Следом за мной погрузилась и наша группа вместе с куратором, и транспортное средство понесло нас к одному из закрытых объектов Земли.
По прибытии нас по временным пропускам впустили внутрь, и я, осмотревшись, сделала вывод, что это место очень интересное. Много охраны, немного обслуживающего персонала и мы. Офигенно!
Но я так подумала лишь потому, что еще не была в секторах с животными. Там было так… что я начала пятиться обратно к выходу, в то время как все одногруппники ломанулись вперед. И на кого я наткнулась, пытаясь сбежать? Конечно, на куратора!
– Уже уходите, Мельник? – приподняв бровь, поинтересовался куратор.
– Э-э-э-э… сэр, я лучше посмотрю издалека, – пробубнила я.
– Слушать тоже будете отсюда? – ехидно осведомился адмирал.
Я закивала головой.
– У меня, конечно, сильный голос, но не настолько. Пойдемте.
Делать было нечего, пришлось присоединиться ко всей группе, которая стояла у прозрачного ограждения из нескольких слоев термостекла большой толщины и смотрела на огромных зубастых тварей – те или плавали, или летали, или бегали по большим вольерам и аквариумам.
