– Это не так, – заверила Эл. – Может быть, мое хладнокровие вызывает такое отношение. Правда, с хладнокровие после последних событий стало плоховато. Но я же не робот. Я тоже умею чувствовать плохое и хорошее, я люблю и ненавижу, как все люди. Я самый обычный человек.
Тут Эл уловила во взгляде Ирмы незнакомое раньше выражение. Эл даже не торопилась дать ему определение, но лицо Ирмы изменилось, и она будто напряглась при ее последних словах. Она сомневалась. Сомневалась?
Знала бы Ирма, какой букет чувств испытала Эл за несколько мгновений паузы. Эл загорелась идеей вытащить из Ирмы, что та знает, хотя минуту назад отказалась от этого намерения. Эл боролась с собой. Для Ирмы прошло несколько секунд, для Эл время растянулось, дав шанс обдумать ситуацию.
Скоро они говорили о другом, точнее о том же, но уже иначе. Эл спрашивала какие корабли прилетали и откуда. Кто остался на Плутоне. Какие новости и сообщения. Иногда вкрапляла шутки о своем отсутствии и даже рассказала, как искала саркофаг. Ирма и не подозревала, что Эл вытаскивает из нее информацию. Тут Ирма дала промашку. За безмятежной беседой Эл коварно узнавала, что творилось на базе а ее отсутствие. Эл про себя извинялась перед нею. Это было нечестно, но травмировать Ирму прямыми вопросами Эл не хотела.
– Ой, я забыла! – воскликнула Ирма. – Тебя ждет гость с Земли!
– Кто?
– Молодой человек. Уже дней пять.
– Ты знаешь, где он?
– В портовой гостинице номер восемь.
– Все, я пошла. Спасибо за новость. Как ты могла забыть такую новость!
Эл быстро убежала. Ирма проводила ее взглядом, и улыбка исчезла с ее лица. Эл всё-таки очень обаятельна. Хорошо, что они поговорили. Беспокойство поутихло, Эл ничем не отличалась от себя прежней, видно, что устала.
Эл бежала из корпуса наблюдателей к территории общественного порта, через служебные площадки, а потом коротким путем по транспортному коридору. Она бежала без остановки и была уже у пассажирских причалов, когда вдруг поняла, что его нет в гостинице. Нет и все. Но она отправилась туда, чтобы убедиться, что он еще не улетел. Эл даже не сомневалась, что это Алик.
В гостинице ей сказали, что такого человека в списке нет. Ошибки быть не могло. Эл стала перебирать известные ей имена и фамилии. Никого. Она села в фойе и задумалась. Мягкое кресло действовало убаюкивающие. Эл не спала несколько суток, сердце перестало биться часто, она успокоилась, а потом и вовсе задремала. Сладостное погружение в забытье было очень коротким. Она не заметила, как заснула.
Проснулась Эл оттого, что кто-то тряс ее за плечо. Она подняла тяжелые веки и посмотрела перед собой. Она смотрела в потолок, такой бледно-голубой пастельный цвет, очень красивый. На гладком фоне потолка появилось женское лицо. Эл с трудом сообразила, где она, только потом она попыталась встать.
– Сидите, сидите, – сказала ей девушка в гостиничной форме.
– Извините, я не спала нормально несколько суток.
– Вам нужен номер?
– Нет. Я ищу одного человека. Он остановился у вас. Наверное, у вас.
– Я знаю, – сказала она, – он вас описал и это верно, что вас ни с кем не спутаешь.
– Почему?
– Редкий человек уснет в кресле гостиницы в парадной форме капитана Космофлота. Вы с Плутона, судя по значку на рукаве, значит, ждали кого-то?
Эл действительно, только теперь поняла, как она выглядит. Форму она не сняла с тех пор, как оделась перед встречей с капитаном судна Галактиса. Обычные дела, мирские заботы отошли далеко. Эл оказалась погруженной в полузабытье, в переживания последних событий и встреч, утратив ощущение времени. Она не задумывалась, что ела, сколько спала и спала ли вообще, что делала в то время, когда не вела катер назад. Обыденность утратила над ней власть. Теперь она возвратилась назад, удаляясь от мира Мая и произошедших перемен. Суета снова увлекала ее, грубо вернула в реальный мир.
– Да. Но мне не смогли толком объяснить, кто ко мне прилетел.
– Я отдам вам сообщение.
Из сумочки на поясе она извлекла кристалл. Эл с благодарностью приняла его. Но прочесть его в ближайшее время Эл не удалось. Прибор связи на рукаве куртки издал призывный звук.
– Мне нужно идти, – вежливо сообщила служащая. – У вас вызов.
– Я слышу. Спасибо, – ответила Эл.
Она еще раз взглянула на потолок. Теперь он напомнил ей земное небо, летнее, глубокое, наполненное жизнью.
– Я слушаю, – неохотно ответила Эл на вызов.
– Зайдите в сектор исследований. Среда Б. Код "альфа 2J". Вас вызывают из службы охраны порта.
***
Рассел Курк развалился в кресле, лениво перебирая пальцами шарик на пульте управления. Он занимался изучением досье. Оно вызывало скуку. В сухих отчетах и результатах психоисследований никогда не найдешь то, что нужно. Что толку читать чужие заключения, когда нет своего.
Донован, его напарник, напротив смотрел внимательно.
– А вот это интересно, – сказал он и дал знак Курку приостановить просмотр.
– Заключение командора Ставинского. Характеристика неплохая.
– Что такого, – выдавил из себя Курк.
Это был даже не вопрос, а ленивое бормотание.
– Ты о командоре ничего не слышал? Не может быть, Курк. От Ставинского доброго слова не услышишь в адрес воспитанников, а тут прямое указание – потенциальный разведчик. Чтобы от Ставинского такое получить, надо быть любимчиком или гением.
– Она – не гений, я ее видел. Но замечание нужное. Говорит о складе ума.
– Ну и что ты думаешь?
– Думаю, зря мы согласились сюда лететь. Курсант, девчонка, что с нее возьмешь. Жалко карьеру портить. Думаю, зря ты к ней прицепился. Она еще курсант – не твой формат. Перед начальством выслуживаешься. На ищейку ты похож, Донован. Я не люблю с тобой работать. Зачем я только согласился?
Короткие фразы Курка с обвинениями ни чуть на Донована не подействовали. Он ворчал, потому что считал это дело несерьезным. Ему бы не курсанта, а кого покрупнее и посолиднее. Характер Курка был именно таким. В подобных делах он не любил копаться, старался сплавить их с рук поскорее. Как только он дослужился до верхних чинов, одному создателю было известно? Одно Донован понял, работая с Курком, тот как-то безошибочно чувствовал людей. Если кто-то лгал при нем, так Курк и говорил, этот человек – лучше любого детектора. Донован подбил Курка на досрочный вызов Эл, без присутствия еще кого-либо, только для того, чтобы услышать то самое заключение: лжет или нет.
– Я спрашиваю, что ты о ней думаешь?
– Я с ней не беседовал.
