Ответ оказался прост.
«Кейптауном» командовал не Гайтанов, Вадим понял это сразу, как только его сознание влилось в информационные потоки бортовой кибернетической сети фрегата.
Канал интеркома передавал отрывистые команды вперемешку с ругательствами, голос принадлежал Эрику Найвену - одному из бывших заключенных, попавших на борт «Иглы» после памятной атаки конвоя.
Лживые твари…
Вадим блокировал внутреннюю связь. Его сознание заполнило собой всю бортовую сеть, он действовал с отчаянной целеустремленностью, пытаясь предотвратить дальнейшее развитие трагедии.
Лиза Браун вздрогнула, когда передатчики «Кейптауна» вдруг заработали, передавая на командной частоте приказ… Рощина!
– Самат, мне нужно как минимум пять человек. - Голос командира звучал отрывисто, в то время как он сам, плотно закрыв глаза, сидел в кресле на борту «Иглы». - Команды «Кейптауна» взбунтовалась. Гайтанов и Даргель убиты. Я блокировал экипаж в отсеках.
– Вадим, - вторгся на командную частоту голос Дитриха. - держи сеть. Я передаю управление огнем автоматике. Пусть Самат продолжает спасательную операцию. Я приму командование фрегатом.
– Хорошо. Действуй. Жду тебя на борту. - Вадим испытал облегчение, услышав голос Дитриха. Как он мог забыть о нем?
Наверное, он употребил в своих мыслях неверный термин.
Он никогда не забывал о Дитрихе. Просто все это время он боялся той неизбежной минуты, когда придется расстаться с Кроу. Он действительно совершил роковую ошибку, доверив Гайтанову командование третьим фрегатом. Нужно было просить Дитриха принять пост командира корабля, но только сейчас Вадим окончательно понял подсознательные мотивы своих поступков: Кроу был единственным человеком, кто находился рядом с ним в тяжелый, мучительный период формирования новой личности, он помогал собирать осколки сознания, спорил с ним, подвергал критике и сомнению каждый шаг Вадима каждый порыв, каждую мысль…
Эффект бабочки…
Он стал для него ближе, чем отец или духовный наставник. Кибрайкер помог мнемонику справиться с подавляющей рассудок пустотой, и Вадим не мог даже помыслить о том, чтобы отправить Дитриха на другой корабль…
Слишком поздно.
Привязанность к вечно критически настроенному Дитриху привела Вадима к непростительному просчету, который теперь предстояло исправить… если это еще было возможно после варварского налета на вторую планету системы Антигуа.
Он видел, как отделился от «Иглы» челночный корабль.
Почему-то в этот момент пришло чувство смертной тоски.
Дитрих не испытывал иллюзий. Он давно понял причину, по которой Вадим не отпускал его от себя, но всему рано или поздно приходит конец, жаль, что очередное прозрение досталось Рощину такой ценой, но это следовало предвидеть. Он слишком сильно верил в мнемоников, и отчасти не ошибся, - смерть Гайтанова тому подтверждение.
Жаль парня.
На обзорных экранах промелькнули габаритные огни шлюзовой площадки, корабль, удерживаемый силовыми захватами, мягко коснулся посадочной плиты, и створы вакуум-дока начали смыкаться, отсекая панораму звездной бездны.
Вадим?
Да, Дитрих. Я тут. Сеть под контролем.
Где эти уроды ?
Заперлись в рубке. Я блокировал их. Весь контроль систем с дублирующего поста .
Понял. Дождись, пока я найду себе безопасный отсек .
Дитрих, пока ты идешь… Хочу сказать, что ты был прав. Прав почти во всем .
Я знаю, Вадим. Наш мир достаточно грязен и нечего строить иллюзий по этому поводу. Реальность нужно воспринимать адекватно .
Секунда тишины.
Я на месте. Готов принять управление .
Справишься один ?
Выкручусь. Не впервой…Мне уводить корабль от планеты ?
Готовь системы к прыжку. Оставайся в стороне пока мы не завершим спасательную операцию .
Понял. Постой Вадим…Я то же хотел сказать тебе: чтобы не случилось, не меняй своих принципов.
Дитрих… Такое ощущение, что ты прощаешься .
Нет. Не прощаюсь. Просто давно хотел сказать тебе об этом. Смотри на мир трезво, но оставайся самим собой. Ты достаточно силен для этого. Все командир. Работаем .
Вадим открыл глаза, снова ощущая себя в обстановке рубки управления «Иглы».
Операции с кибернетической сетью удаленного на десятки тысяч километров «Кейптауна» в другой обстановке показались бы ему легким упражнением, - зная все управляющие коды он без труда справился с задачей, но слишком тяжел оказался моральный груз события.
– Самат, что у тебя?
– Установил связь с планетой.
– Жертвы есть?
– Точно выяснить не удалось. Но разрушения серьезные. У нас нет специальной техники для разбора завалов.
– Спасательные машины должны быть у колонистов. Ты выделил людей для высадки?
– Команда готова. Старт через пять минут.
– Если выйдет заминка с переговорами - подключай меня. Как только окончательно разберусь с «Кейптауном» приду к тебе на помощь. А пока постарайся справиться сам.
Ответа Самата он так и не услышал.
Общаясь с ганианцем, Рощин не выключал имплантов, воспринимая информацию, как от бортовой сети «Иглы», так и от собственных датчиков.
Ощущение, внезапно оглушившее его, походило на беззвучный взрыв.
Гиперпространственный переход.
Рассудок воспринимал множество сигнатур, самые безобидные из которых принадлежали штурмовым носителям.
В первое мгновенье он растерялся - слишком велик оказался фактор внезапности: из пучин аномалии космоса «всплывал» полноценный флот, корабли, начиная от передовой волны штурмовых носителей и заканчивая крейсером, осуществляли сложнейший маневр, уже находясь в боевом построении, однако еще минуту назад ничто не предвещало появления столь грозной силы, из чего следовал только один вывод: флот маневрировал под защитой мнемоников.
Острое, беспощадное чувство смертельной опасности захлестнуло разум Вадима.
На голографическом мониторе тактической системы мелькали контуры кораблей, некоторые из них пройдя процедуру опознания, выстраивались в длинный столбец объемных моделей, располагаясь соразмерно степени своей потенциальной опасности.
Крейсер «Карл Мерфи».
Фрегаты «Антигон», «Коллапс», «Теллур», «Анабель», «Клодо».
Оборонительное построение корветов 12 единиц.
Штурмовые носители атакующей волны 40 единиц.
Зафиксирована работа стартовых катапульт «Карла Мерфи».
