Штурмовые носители атакующей волны 40 единиц.
Зафиксирована работа стартовых катапульт «Карла Мерфи».
Время подлета атакующей волны на дистанцию огневого контакта: минута сорок секунд.
Инициализированы автоматические боевые последовательности…
Вадим ощущал, что его разум не справляется с объемом поступающей в него информации.
Первым порывом была мысль об экстренном прыжке, но она угасла как пламя свечи под порывом швального ветра - секции гипердрайва «Иглы» и «Танаиса» не готовы к пробою метрики, они истратили неприкосновенный запас энергии, когда фрегаты маневрировали на границе двух пространств, при предварительной разведке системы.
Время до полной зарядки накопителей - сорок две минуты.
Столько им не продержаться.
К немедленному погружению в гиперсферу был готов только «Кейптаун», и Вадим, не колеблясь, отдал приказ:
Дитрих, уходи !
Извини, малыш. Я вас не брошу.
Я приказываю тебе !
Тишина.
Гробовая зловещая тишина, как в эфире, так и на мнемонических частотах, только рассудок, невольно потянувшийся к «Кейптауну», отчетливо зафиксировал одновременную работу боевых систем и включение секций гипердрайва.
Фрегат разворачивался навстречу атакующей волне штурмовых носителей.
Дитрих, что ты задумал ?!
Я принимаю бой. Увидимся. У нас есть точка сбора, верно ?..
Мнемоническая связь оборвалась.
С момента появления корпоративного флота прошло двадцать секунд. Вечность для мнемоника.
Вадим ощущал как системы «Иглы» завершают подготовку корабля к атакующему броску.
– Командир это безумие!
Отчаянный вскрик Лизы Браун стылым эхом пронесся по каналам интеркома.
О каком безумии она говорит?
Сосредоточившись на отчетах бортовой системы, Вадим вдруг понял, что оцепенения не было. С первой секунды его рассудок продолжал руководить «Иглой». Инициализированный маневр не являлся стандартной реакцией боевых автопилотов на появление кораблей противника.
«Игла» разворачивалась, планетарные двигатели маршевой тяги работали в режиме холостого старта, готовые в любое мгновенье придать фрегату атакующий импульс ускорения.
«Кейптаун» шел выше плоскости эклиптики корпоративного флота. Дитрих действовал с решимостью обреченного и холодным, трезвым расчетом опытного кибрайкера.
«Танаис», занимавший самое невыгодное положение, совершил асинхронный маневр, развернувшись бортом к вражескому флоту. Самообладание Самата вызывало невольное уважение, - не являясь мнемоником, он руководил действиями фрегата так, словно угадывал мысли Вадима и Дитриха.
Менее чем за минуту «Танаис» закрыл вакуум-створы, полностью перейдя в боевой режим.
– Прикрой меня, Вадим!
Голос Дитриха вернул Рощина в реальность.
«Кейптаун» пересек роковую черту. Двигаясь выше основного построения корпоративного флота, он словно магнит притягивал к себе внимание, как людей, так и кибернетических систем. Маневр фрегата казался отчаянным, самоубийственным шагом обреченного…
Гипердрайв … - Мысль внезапно нашла точку опоры, раскрывая замысел Дитриха.
Известно, что для пробоя метрики трехмерного континуума и переход на уровень аномалии космоса требуется создание поля высокой напряженности, сопоставимого с энергетикой гиперсферы, где действуют иные физические законы. Работу генераторов высокой частоты в момент импульса можно сравнить лишь со вспышкой солнечной активности. Однако Рощин отчетливо различал, что генераторы «Кейптауна» работают в необычном режиме: они не выдавали прыжковый импульс, но создавали устойчивое поле, под воздействием которого метрика континуума меняла характеристики физических величин: силовая установка фрегата беспощадно исчерпывала свой ресурс, создавая вокруг корабля объемную область аномального пространства!
– Боже… - Выдохнул Шмелев. Его нейромодули фиксировали нечто, не укладывающее в рамки рассудка, - в зоне действия генераторов «Кейптауна» начал ускорятся темпоральный поток!..
На экранах обзора можно было наблюдать, к чему привел локальный скачок времени - разница составляла миллисекунды, но этого оказалось достаточно, чтобы привести к глобальному сбою в работе кибернетических систем корпоративного флота.
Так мог действовать только кибрайкер. Вадиму стал понятен замысел Дитриха, но он сам не сумел бы продумать и реализовать подобную атаку.
Прикрой меня…
Мнемоники. Только они способны преодолеть сбой обмена данными.
Сознание Рощина рванулось к «Кейптауну»
Скачок времени отозвался в рассудке вспышкой боли, мгновенной дезориентацией, но его мозг находился вне действия гипердрайва фрегата, а значит, он почувствовал лишь отголосок того воздействия, что испытывали кибернетические системы и мнемоники, защищающие корпоративный флот. Что испытывают рядовые члены экипажей, он не представлял. Скорее всего, мгновенный приступ дурноты, внезапную путаницу в мыслях, потерю пространственной ориентации…
Справившись с собственными ощущениями, Вадим блокировал все порты доступа к кибернетической системе фрегата, прикрывая Дитриха от мнемонических атак.
Вовремя.
На борту кораблей корпоративного флота находились не только мнемоники, но и кибрайкеры, мгновением позже Вадим почувствовал первую атаку.
Держись Дитрих.
Он вступил в схватку, полностью отключив свой разум от восприятия объективной реальности.
На боевом мостике «Танаиса» Самат Аль Рамади отдавал сухие, лаконичные приказы.
Он не мог воспринимать данность на уровне энергий, но у него оказалось достаточно опыта, прозорливости и интуиции, чтобы интерпретировать события, наблюдая последствия не укладывающейся в рамки традиционного восприятия атаки «Кейптауна»
– Андрей, почему молчит командир?
– У меня нет доступа. - Ответил коммуникатор голосом Шмелева. - Он… он вне этой реальности.
– Принимай командование «Иглой».
– Я не могу!..
– Можешь. Мне нужна поддержка!
– Самат я не справлюсь!
– Прекрати ныть! Шаранг… Исычи Шиист! Начинай атакующий бросок! Выводи «Иглу» в конус атаки на крейсер!
– Да. Я понял.
– Действуй.
«Игла» начала ускорятся, начиная атакующий бросок.
Самату не требовалось знать , что происходит с кораблями противника, как истинный воин он интуитивно воспринимал динамику боя, трактуя действия не зависящих от него сил исключительно в свете принятия сиюсекундных тактических решений.
