— Кто он вообще, твой Сиф?
— Первая любовь, — ответила Йец. — Он пытался меня спасти, когда я была в рабстве на планете Хи, и едва не поплатился жизнью. Он был не один, на Хи прибыла целая миссия, которая выкупала несовершеннолетних девочек-рабынь. Кого-то они смогли спасти, а кого-то нет. На той планете жили только женщины, которые воспроизводили сами себя, копируя свои хромосомы.
— У них не было мужчин?
— У них были человекоподобные роботы, на вид неотличимые от мужчин. Они помыкали этими андроидами, как хотели, и порой даже убивали их. Девочек-рабынь они использовали для чего-то вроде гладиаторских боев. Женщины планеты Хи жестоки и несговорчивы, но умны и справедливы. Я у них многому научилась.
— Например? — спросил Денисов.
— Научилась метать нож. Вот такой, смотри.
Она достала круглую металлическую пластинку без всякого лезвия.
— Это нож? — удивился Денисов. — По-моему, это дискета.
Йец метнула круглый предмет, и он просвистел возле уха Денисова.
— Ну как?
Нож торчал в стене. Его лезвие пробило мраморную плиту.
— Но только что не было никакого лезвия!
— Как только нож касается препятствия, лезвие мгновенно выдвигается.
— А если бы нож коснулся моего уха?
— Исключено, — успокоила Йец. — Я не могу ошибиться. Это абсолютный навык. Могу бросать из любого положения и даже с завязанными глазами.
— Сколько лет ты тренировалась?
— Вообще не тренировалась. К этому ножу полагается программное обеспечение. Когда программа активирована, я записываю навык непосредственно на свой мозг. У меня качественный имплантат, гораздо лучше той дешевки, которая прилипла к твоему виску.
* * *
Вечером, когда небо начало темнеть, она снова направилась к Сифу. Денисов собирался пойти с ней, но ему нездоровилось, и пришлось остаться в постели. Йец не хотела идти одна, поэтому взяла с собой Тома.
— Мне нельзя выходить на улицу, — напомнил Том.
— Сейчас вечер, улицы пусты, вряд ли кто-то тебя увидит. А если и увидит, то мне наплевать. Законы здесь давно не действуют.
— Госпожа чего-то боится?
— С чего ты взял?
— Тогда зачем она берет меня с собой?
— Не то, чтобы боюсь, но… Опасаюсь. Нехорошие предчувствия. Этот человек мне очень дорог, и я хочу его спасти. Когда мы были молоды, мы любили друг друга. Ты знаешь, что такое любовь?
— Я не хочу отвечать на этот вопрос.
— Том, неужели ты в кого-то влюблен?
— Это не важно.
— Надеюсь, не в меня?
— Нет, не в вас, госпожа. Я бы не посмел. Но я такой же, как и все. Дома у меня осталась девушка. Надеюсь, что когда-нибудь она тоже станет вашей рабыней.
— Ты давно ее не видел?
— Восемь лет. Но она будет ждать меня до самой смерти.
— Счастливая, — вздохнула Йец.
Час спустя они подошли к дому, где обитал Сиф. Том принюхался.
— Ты кого-то чувствуешь? — спросила она.
— Здесь были люди. Но они ушли. Они приходили сюда сразу после вас, госпожа. А потом возвращались еще раз. Их было трое.
Йец замерла и втянула воздух.
— Ты прав. Кажется, я чувствую запах двоих. И запах крови. Оставайся за моей спиной. Двигайся тихо.
Две тени скользнули в неосвещенный подъезд. Стайка роусов, мелких зверьков, похожих на бесхвостых белок, метнулась в разные стороны, царапая камень когтями. Поднявшись на нужный этаж, Йец остановилась, задержала дыхание и прислушалась.
— Здесь никого нет, госпожа, — сказал Том. — Ни одного живого человека.
Она вошла в квартиру; дверь не была заперта. Включила свет и на мгновение закрыла глаза. Мебель в комнате была перевернута или разбита. Пол и одна из стен забрызганы кровью. Сиф лежал на полу с ножом в груди.
— Они зарезали его, как животное, — прошептала Йец.
— Нет, госпожа. Я чувствую запах крови двоих человек. Сиф сражался за себя.
Он погиб, как воин.
* * *
Она подняла с пола нож с выдвинутым лезвием. Лезвие сразу втянулось, ощутив тепло человеческой ладони.
— Том, чья кровь на ноже? — спросила она.
Том поднес нож к лицу и шумно втянул воздух.
— Это кровь чужого человека, госпожа. Кровь врага.
— Запомни запах.
— Запомню и узнаю этого человека. Можете на меня положиться.
— Том, если мы найдем их и уничтожим, проси у меня всё, что захочешь. Мы обязательно должны это сделать, ты понимаешь?
— Тогда я попрошу, чтобы меня перестали учить чтению и письму, — произнес Том. — Я долго не выдержу.
— Хорошо, тебя не будут учить. Смотри, что это?
Она протянула ладонь, и маленькое насекомое беззвучно слетело с тяжелой портьеры. Фотомошка ползла по человеческим пальцам.
— Вероятно, он успел сфотографировать их перед смертью, — сказал Том.
Они нашли фотографию и вышли из пустого дома. Оставаться здесь долго не хотелось. Убийство есть убийство, и полиция всё еще существовала. Конечно, Йец оставила в комнате свой запах и, возможно, отпечатки, и если кто-то захочет свалить на нее это убийство, он это сделает. Однако Йец собиралась найти этого кого-то гораздо раньше.
Она вернулась домой и рассказала обо всем, что случилось.
— Его убили примерно за два часа до того, как мы пришли. Убийц было трое, возможно, что один из них поплатился жизнью. Во всяком случае, он тяжело ранен.
Когда мы вышли на улицу, я вызвала полицию. В моем имплантате предусмотрена функция вызова полиции. Итак, фотография у нас есть.
Она бросила на стол квадратный кусочек картона.
— На нем ничего нет, — сказал Денисов. — Его нужно включить? Но ведь у тебя нет… Как ты это называла? Авторизации. Мы не сможем увидеть эту картинку.
— У меня есть авторизация, — возразила Йец. — Сиф хотел, чтобы я увидела фотографию.
— Насколько я понимаю, чтобы настроить авторизацию, нужен отпечаток пальца, — отозвался Капитан.
— Не просто отпечаток, — уточнила Йец, — а отпечаток пальца, данный человеком добровольно. У Сифа был мой отпечаток. Я подарила его Сифу, когда мы были молоды. Наши влюбленные обмениваются отпечатками так же, как ваши обмениваются номерами телефонов или адресами электронной почты.
— Сиф хранил твой отпечаток пятьдесят лет? — удивился Денисов.
— По-твоему, я этого не достойна? — спросила Йец.
— Достойна, но мужчины редко помнят так долго.
— Остается только пожалеть земных мужчин. А через сколько лет ты меня забудешь? Или тебе достаточно дней?
— Стоп. Ссориться будем в другой раз, — успокоил всех Капитан. — Кажется, мы хотели посмотреть фото.
* * *
Она прикоснулась к картонному прямоугольнику, и на нем начало проступать изображение.
