Ната подняла голову и с вызовом посмотрела в глаза врагу.
Раздался невообразимый грохот. Материализовавшийся под потолком рояль с неестественным ускорением грохнулся на головы насильников, издав оглушительный звон, от которого заложило уши, а перед глазами пошли круги. Деревянные обломки разлетелись по комнате, но Ваня уже не видел их, лишь ощутил всем телом капли деревянного дождя.
Голова гудела, как пустая бочка, по которой кто-то долго колотил палкой. Очень долго Ваня не мог различить практически ничего. Вдруг сквозь навалившуюся темноту он ощутил укол в правое плечо, а вслед за тем острую боль и пустоту в груди, в том месте, где только что торчал нож.
Чувства медленно возвращались. Он наконец сумел разглядеть, что творится вокруг. Рядом стояла Ната. Вместо одежды на ней висели какие-то лохмотья, сквозь которые проглядывало нагое израненное тело. Она с тревогой смотрела на него.
— Ты как? — прошептала она с беспокойством.
— Нормально.
Ваня нашел в себе силы сесть и оглядеть комнату. Кругом был хаос. Черные лакированные щепки, толстые стальные струны, куски штукатурки, вывалившиеся клавиши — все горой возвышалось в центре спальни.
Полуобнаженная Юка с катаной в руке со злостью раскидывала обломки, пытаясь добраться до кого-то в центре завала, откуда доносился сдавленный стон. Катя с автоматом в руках безучастно смотрела на бездыханное тело в пиксельном камуфляже.
Убедившись, что в Ваней все в порядке, Ната подошла к Юке. Вместе они наконец выволокли за ноги последнего оставшегося в живых. Это был Майк. Он тяжело дышал, из носа струилась кровь.
Ната кровожадно улыбнулась:
— Well, honey, now I'm ready to show you woman's love… (Ну что, дорогуша, теперь я готова продемонстрировать тебе женскую любовь…)
Майк завизжал, когда Юка коснулась его шеи мечом.
Ваня поднялся и, пошатываясь, подошел к разъяренным девушкам.
— What shall I cut you first? (Что тебе отрезать сначала?) — холодно спросила Наташа у обездвиженного врага.
Иван коснулся ее руки:
— Не надо, Ната. Не становись такой, как они, — прохрипел он.
— А что ты предлагаешь?! — взорвалась девушка. — Все простить?! Забыть о том, что они хотели с нами сделать?! Ты! — она толкнула Ваню в грудь. — Засунь свою гребаную философию себе знаешь куда? Тебе этого никогда не понять!
— А ты чего хочешь? Резать его по кусочкам? Сдирать с него кожу? Что? Что, по-твоему, будет справедливой местью?
Ната тяжело дышала, ее трясло.
— А я просто хочу, чтоб он сдох, — холодно сказала Юка и замахнулась мечом.
Но за мгновение до того, как острие клинка коснулось груди врага, его тело вздрогнуло, мигнуло и растворилось в полумраке. Лезвие с глухим звоном воткнулось в деревянный пол.
— Тикусё! — крикнула Юка и стала рубить пол, на котором только что лежал умирающий враг.
— Что? Куда он делся? — подбежала Катя.
— Этот мудак просто вышел из игры, — с ледяным спокойствием ответила Ната. — Они могут выйти в любой момент… в отличие от нас.
…
Через пятнадцать минут маленький отряд начал приходить в себя.
Девушки обыскали комнату в поисках подходящей одежды. Но почему-то им не попадались удобные брюки или комбинезоны. Лишь короткие юбки и легкие платьица. Очередной повод для Наты заподозрить повсеместный сексизм и объективацию. Но ей было не до того. Девушку трясло от ярости и обиды. Кроме того, она чувствовала себя виноватой в случившемся.
— Не понимаю, как я прозевала их… — постоянно шептала она сквозь зубы, натягивая ситцевое платье.
— Ты разве не поняла? — удивленно спросила Катя и требовательно повернулась к Ване спиной, ожидая пока он застегнет неудобную молнию на платье.
— Что?
— Они же читеры! Жульё!
— Почему?
— Эти твари говорили о каком-то индикаторе, отмечающем всех ближайших противников.
— Я не разобрала…
— Вот понкоцу! — пробормотала Юка. — Ненавижу мужиков!
Ната презрительно поморщилась и похлопала Юку по плечу:
— Я об этом и говорю, подруга!
Ваня осторожно кашлянул:
— Нечего тут кашлять, ковид-31 давно кончился! — взорвалась Ната. — Помню я, что ты мужик! И тебя это нисколько не извиняет! Ты такой же, как они!
— Ваня не такой! — вступилась за него Катя.
— А какой? Ты что, не видишь, как он лапает нас своим похотливым взглядом!
От неожиданного обвинения Ваня вздрогнул и отвел глаза:
— Но… я же ничего…
— Заткнись!
Ваня постарался взять себя в руки. Он нахмурился и с вызовом посмотрел на Нату.
— Рядовой Белова, отставить нытьё! — крикнул он неожиданно для самого себя. — Прекращаем жаловаться и винить всех вокруг! Быстро собираем оружие, аптечки, боеприпасы, еду и уходим, пока сюда не сбежалась толпа таких вот озабоченных извращенцев! — и Ваня выразительно ткнул в обломки рояля.
На удивление, его крик подействовал. Ната перестала препираться. Катя кивнула и начала торопливо собирать с пола рассыпавшиеся патроны для каряка. Юка, смерив его холодным взглядом, спрятала катану в ножны и пошла в соседнюю комнату.
Когда отряд был полностью экипирован и готов выдвигаться, Ната остановилась, обвела всех взглядом и сказала:
— Простите меня. Это я виновата. Кажется, я задремала на посту, и они смогли подобраться незаметно.
— Нет! Ты нас всех спасла! — горячо возразила Катя. — Если бы не рояль…
— Хватит! Обсуждать будем, когда вернемся домой! — прикрикнул Иван.
И это “домой” прозвучало так неестественно и странно, что все замолкли, пытаясь осознать, когда грязная, мрачная воинская казарма успела стать им домом. Но ведь в этом и есть суть человека, неожиданно подумал Иван, вспоминая Мартина Хайдеггера. Человек всегда испытывает ностальгию, тягу повсюду быть дома.
…
В задумчивости Ваня засовывал вещи в рюкзак, стараясь максимально разгрузить девчонок.
— Быстрее! Пора уходить! — подгоняла всех Наташа.
Наконец все были готовы. Ваня осмотрел полуразрушенную комнату, проверяя не оставили ли они что-нибудь. Юка с Катей начали спускаться по лестнице.
— Кажется, всё… — Иван забросил рюкзак за плечи. Но где-то в подсознании свербила мысль, что он о чем-то забыл…
Его вдруг окатило ледяной волной воспоминания.
Он бросился к лестнице:
— Стойте!
Но он не успел. Грохнул взрыв. Зазвенели выбитые стекла. Коридор заполнил удушливый дым, смешанный с запахом сырой штукатурки.
Проклятье! Какой-же он идиот. Забыл напомнить девчонкам про растяжку…
Нату, к счастью, не задело. Ее просто оглушило взрывом. Она сидела на лестнице, зажав уши руками, и трясла головой.
Юку впечатало в стену. Она с удивлением смотрела на свою исковерканную ладонь. Ее правая рука была неестественно вывернута.
Ваня прищурился, вглядываясь в показания индикатора здоровья:
Желтый уровень — 31 %.
Он торопливо сбросил рюкзак и нырнул в него, отыскивая аптечку. Вот… Перевязочный пакет… Стимулятор… Он лихорадочно бросал пакеты на усыпанный стеклом пол.
Позади возникла Наташа и опустила ладонь ему на плечо:
— Помоги Кате, — хрипло прошептала она и схватила шприц.
Катя лежала в углу. Ее завалило обломками полок, сметенных со стены взрывной волной, и кусками штукатурки. Индикатор здоровья лихорадочно мигал красным. Всего 3 %! Ваня бросился к Кате и стал раскидывать завалившие ее доски.
В полумраке Ваня сумел рассмотреть ужасающую картину. Живот Кати был нашпиговал осколками. Щека распорота почти до кости. С губ капала кровавая пена. Катя смотрела в пустоту остекленевшим взглядом. Иван упал на колени и схватил ее за руку.
— Ната! Быстрее! Аптечку! — крикнул он срывающимся голосом.
Катя наконец сумела сфокусировать взгляд:
— Не надо… — прошептала она чуть слышно.
— Что? — невольно вырвалось у Ивана.
— Я так больше не могу… — закашлялась Екатерина. — Я хочу уйти…
Глава 15
1
Восход в вирте оказался удивительно красивым. Розовые облака пенились в лучах утреннего солнца. Небо казалось таким теплым, дружелюбным и радостным, что невозможно было поверить, что под этим небом они обречены испытывать лишь мучения и боль.
