Прямо над моим топчаном свисала масляная лампа, которая на удивление ярко освещала единственную комнату лачуги.
Внутри изба была грязной. Словно здесь что-то горело и стены с потолком закоптились до черноты. Пол оказался завален мусором, будто кто-то нарочно намел сюда всякого с улицы. Серые доски рассохлись, то тут, то там виднелись большие щели.
В углу потрескивала печь. Огонь облизывал крупно колотые поленья. А рядом с источником огня, за столом сидели двое. Одним из них был Волков, мой однокурсник. Куртка полевой формы висела на спинке колченогого стула. А второй был широкоплечим бородатым мужчиной, которого я видел впервые. Они пили отвар и играли в карты. На грубо сколоченной столешнице стоял закопченный чайник.
Из угла послышалось ворчание и лай. А следом, из темноты вышел огромный пес. Он подошел к лежанке и сел на пол, глядя на меня. Но не зло, а скорее, с интересом. Словно лаем он давал понять, что я очнулся. И заслышав знак, сидевшие за столом оторвались от игры и обернулись ко мне:
— О, пришел в себя, — добродушно пробасил мужик. — Быстро. Вот что значит белая Сила. Перемолола яд.
Волков только кивнул и сделал глоток исходящего паром чая из алюминиевой мятой кружки.
Лицо парня было чуточку бледным. Но он совсем не был похож на того, кому недавно распороло бок. Неужели мне все это привиделось?
Я замотал головой, пытаясь прогнать морок. Заметив мою реакцию, Волков усмехнулся. И мне показалось, будто клыки у парня чуточку больше обычного:
— Эк сильно же тебя болотник притравил, князь. Едва откачали.
— Благодарю.
— Не меня. А вон его, — парень кивнул в сторону бородача. — Если бы не его отвары. Хорошие, кстати. Вкусные.
Однокурсник сделал еще один большой глоток.
— Да, травы в этих местах особенно полезные, — расплылся в улыбке бородач.
— И про то, что тебя в бок ранили, померещилось? — уточнил я.
Вместо ответа однокурсник задрал футболку. На коже не было даже шрамов.
Привидится же такое. Я поскреб затылок. Нащупал наложенную повязку. Память о встрече с деревом.
— А мужик в шляпе и с собаками, который нам дверь открыл?
Бородач расхохотался:
— А, ты про это. Я просто пошутил. Один почитай здесь живу. Вот и отваживаю так любопытных.
— Хороши шутки, — буркнул я.
Лесник только развел руками:
— Ты уж прости. Если бы я не отваживал гостей — в лесу было бы не протолкнуться от любопытных туристов. Аристократы старых семей весьма самоуверенны.
Я зашевелился и слез с топчана. Голова закружилась, и я покачнулся, пытаясь удержать равновесие. Но в целом чувствовал себя нормально.
— Не пора ли нам…
— Как проводник решит, — Волков кивнул в сторону бородача. — Сами мы отсюда вряд ли сможем выбраться. Дороги и тропы перепутаны.
— Как это? — не понял я.
— Это, малец, значит, что ты по дороге можешь идти — а кругами блуждать, — терпеливо ответил лесник.
— Леший будет путать? — со знанием дела уточнил я.
Лицо бородача нахмурилось:
— Убили вчера лешего, — с неохотой ответил он.
У меня от такого заявления аж челюсть отвисла:
— Убили? — глупо переспросил я. — Как?
— Ага, — просто ответил здоровяк. — И прибили гвоздями к дубу. Так что прошел уже лесовик через Калинов мост.
Я молчал. Интересно, кто смог расправиться с хозяином леса?
— А группа? Они как выберутся?
— Ну, если студентики с Иванушкой — то Ягиня укажет им путь, — ответил мужик. — Ладно, идем. Выведу я вас. Заодно лес обойду.
Крепко сколоченный стул скрипнул, когда бородач встал из-за стола. Я же быстро обулся, подхватил куртку. Сунул руку в карман штанов. Обрывок формы был на месте.
* * *
Всю обратную дорогу мы шли молча. Лесник бодро топал по тропе, освещая путь старым масляным фонарем. Одна из собак бежала впереди хозяина. Остальные тут же свернули с дороги и скрылись за кустами, едва только бородач выпустил их из сторожки.
Иногда лесник сходил с дороги на едва заметную тропу, которая приводила нас к полянам. На одной из таких полян я и заметил ту самую избу-людоеда.
— Как ты узнал, что болотник увел меня? — поинтересовался я у идущего рядом Волкова.
— Ну у меня есть чутье, — хитро ответил однокурсник. — Оно и привело к болоту. Хорошо, что успел. Пока ты не шагнул в топь к Ладе.
Я ненадолго замолчал, и парень воспринял это по-своему:
— Да не волнуйся. Не расскажу я про твои галлюцинации. Вернее, про того, кто в них присутствовал.
Внезапно лесник остановился. И я едва успел сбавить шаг, чтобы не врезаться в широкую спину.
Мужчина стоял на краю поляны, водя по сторонам фонарем, в центре которой красовалась прогалина. Нахмурил брови. Взгляд лесника вдруг стал цепким и колючим. А на лице проступила тревога. ВИд нашего проводника без слов говорил: произошло что-то очень нехорошее.
— Здесь тоже должен быть дом? — с недобрым предчувствием уточнил я.
— Угу, — пробасил лесник в ответ. — Должен быть.
Я вспомнил, что некоторые объекты могут перемещаться из Лихолесья, и по спине пробежал холодок. Неужели один из таких вот ушел погулять?
— Идем, — произнес лесник. — Нам нужно как можно быстрее добраться до вашего корпуса.
* * *
Машину трясло, подбрасывая на кочках. Но сидевший за рулем парень привык к таким поездкам. Дороги здесь не было никогда. Иначе бы он, Василий Старцев, лишился бы работы.
Он был контрабандистом. Как и его отец. И зарабатывали они на перевозке не совсем легальных грузов.
Каналы поставки за годы были отработаны до мелочей. В области, неподалеку от границы, было организовано два десятка схронов, в которых оставляли груз. Задачей Старцева же было забрать его и доставить заказчику.
Навигатор засбоил, и Василий с удивлением посмотрел на приборную панель. Такого здесь не случалось. Да, здесь, конечно, глушь. Но сигнал со спутника доставал даже до таких мест. Неужели техника, долгие годы служившая верой и правдой, все же приказала долго жить?
Словно в подтверждение этих мыслей, навигатор пискнул и отключился. А через секунду, машина заглохла.
— Давай же… — прошипел Василий, раз за разом поворачивая ключ в замке зажигания. Но все было безрезультатно. Стартер не реагировал на манипуляции.
Старцев зло ударил ладонью по рулю. Вышел из машины, захлопнул за собой дверь. Достал из кармана пачку сигарет и золотистую зажигалку. Металл корпуса был вытерт и исцарапан, да и работала она через раз. Но Василий был суеверен и продолжал таскать ее, считая счастливой. Когда она лежала в кармане, он чувствовал себя в безопасности и был четко уверен, что с ним ничего не случится. С ней Старцев понимал, где фарт а где беспонт, где поджидает засада пограничной службы, и стоит ли соваться в схрон.
Василий несколько раз чиркнул колесиком, высекая искру, закурил и присел на капот, обдумывая дальнейшие действия.
Обратная дорога займет часа три. Потом еще нужно будет договориться с Василичем, единственным на всю деревню владельцем тягача. Перегнать машину в сервис, чтобы посмотрели, что с ней случилось.
Василий задумчиво взглянул в сторону схрона. Полчаса пешей ходьбы. Да и груз там не тяжелый.
Старцев открыл заднее сиденье автомобиля и вытащил семидясетилитровый туристический рюкзак. Забросил его за спину и затопал в сторону схрона. Дорогу он знал наизусть.
Но что-то пошло не так. Мелькали заметки на деревьях, но схрона не было. И спустя пару часов ходьбы, Василий понял, что бродит кругами. В лесу, где контрабандист с детства знал каждый куст.
“Чертовщина какая-то”.
Над лесом быстро сгущались ранние осенние сумерки. Небо затянуло низкими тучами, начал накрапывать дождь. И порядком измотанный контрабандист, который уже совсем отчаялся выбраться, вышел к охотничьей сторожке. Строение было старым, скособоченным, вросшим в землю, с заваленной замшелыми ветками и палой листвой крышей. Окна дома были забраны потемневшими от времени досками. Сквозь щели виднелись мутные стекла. Василий с опаской покосился на крыльцо, которое вело к покосившейся, грубо сколоченной двери. Продавленные ступени зияли проломами. Дверь с протяжным скрипом распахнулась, приглашая контрабандиста внутрь.
