— Я хотел тебя пощадить. Проявить великодушие. Но ты… ты!
Он метнулся со скоростью молнии. Неотразимая серия ударов едва не выбила копьё из рук, я заорал от боли. Незримые лезвия впивались в тело, рвали в клочья броню, вгрызались в бока, руки, ноги. Назад, уклониться!..
Я отпрыгнул, перекатился в сторону и вскочил — тут же сияющий клинок вонзился в копьё, осыпав снопом искр.
— Я изуродую тебя и брошу гнить в тюрьму! Выпотрошу! Ты будешь жрать свои кишки, тварь!.. — бесновался он, неистово нанося удар за ударом. — К чёрту всё! Я сын короля! Беру что хочу!
Мы снова сошлись в блоке и упёрлись лбами, я ощутил на лице его смрадное дыхание.
— Я отомщу за это!.. сделаю её своей, и буду трахать, пока не начнёт умолять о пощаде! На твоих сраных глазах, тварь!..
— Да ты больной ублюдок! — вскричал я и отбросил его ударом ноги. Он даже не коснулся земли — прыгнул навстречу и отбросил меня волной воздуха. Я прокатился по траве и, закашлявшись, поднялся.
— Драться с тобой честно?.. — голос Нареми дрожал от злобы. — Да я тебе этот меч в задницу затолкаю, скотина!..
Вокруг него сгустился воздух и со свистом закрутился в полупрозрачный шар. Трибуны дружно вскричали — похоже, узнали этот приём. Я стиснул зубы и приготовился.
— Силой праматери Сильфид! — послышался сквозь вой ветра голос рыцаря. — «Великий щит ветра»!
Я отшатнулся и едва не упал назад. Вокруг рыцаря бушевал целый ураган, мимо пролетали травинки, песок и мелкие камешки. Он поднял меч, лезвие сияло голубым светом.
— Без пощады! «Вакуум»!
Творилось невообразимое. К гигантской сфере со всех сторон сползались потоки воздуха, как к черной дыре. Я с трудом поднялся — дышать стало труднее, воздуха не хватало. Нареми откачивал кислород вокруг меня! Хватая ртом воздух, я упёр копьё в землю и вцепился в него — ветер был такой силы, что неудержимо тащил к сфере. Внутри неё дрожали голубые всполохи разрядов.
Держась одной рукой, потянулся к кресалу — на такое я даже не рассчитывал! Ветер слишком сильный! В ушах гудел воздух, лёгкие начали гореть от удушья. Пальцы непослушно вытащили кресало.
Сжав камешки на веревке меж пальцев, потянулся к завязкам на мешке. Всего-то надо — дернуть узелок и вытряхнуть содержимое! Кое-как нащупав дрожащие на ветру шнурки, дёрнул.
Белая лента муки протянулась к сфере, а вместе с ней — и кресало. Чёрт!..
Поздно идти на попятную! Второй мешок, скорее!..
Ветер уже не просто гудел — выл, сфера стала молочно-серой. Перед глазами задрожала пелена, дышать было нечем, голова закружилась. Вот-вот потеряю сознание, скорее!..
Второй мешок оторвался вместе с веревками, вперёд полетело целое облако белой взвеси. Нужно чем-то зажечь!..
Гул в ушах стал затихать, всё вокруг поплыло. Нет, стой, Сэм, держись! Ради Неми, Алинки, ради себя, давай! Придумай что-нибудь! Нужна хотя бы искра!..
Искра. Точно.
Вцепившись обеими руками в копьё из синей стали, я изменил его на громадный пропеллер. Ветер мгновенно раскрутил его и с гудением взлетающего мессершмитта пропеллер улетел к сфере. Ну, не подведи, масса на ускорение!..
Сперва ничего не произошло. Видимо, скорость ветра на краю сферы таки увлекла махину. Но через мгновение сквозь белёсую стену я увидел вспышку.
А ещё через мгновение на месте сферы вспух огненный пузырь. Грохнуло так, что на мгновение я оглох и ослеп, обжигающий поток отбросил меня назад. Кувыркаясь, как мышь в стиральной машине, я отлетел к высокой стене арены и сполз на землю.
В ушах нещадно звенело. Всё-таки сознание я не потерял, но приложило меня крепко. С трудом разобравшись, где земля, поднялся на ноги и, пошатываясь, побрёл к центру арены.
Вокруг рассеивался туман, чёрные крупинки и хлопья падали с неба. Полупрозрачный воздух дрожал, а в эпицентре поднимался пыльный столб. Мощно же тут жахнуло.
Постепенно слух стал возвращаться — я услышал гул трибун, кто-то кричал, а усиленный голос ведущего призывал всех успокоиться. Даже страшно было, а если реально я прикончил придурка?
Нареми лежал на земле, взрывом с него сорвало нагрудник и половину брони, красивую одежду посекло, местами разорвало в клочья. Он лежал на спине, судорожно ловя ртом воздух, и хлопал заплывшими кровью глазами. Контуженный, раздавленный в лепёшку, но живой.
Меч валялся рядом, погнутый невообразимой мощью взрыва. А мой пропеллер лежал в стороне с наполовину рассечённой лопастью.
— Видал, да? — заорал я, с трудом расслышав свой голос. — Знаешь, в чём сила? В физике сила. Физику учи, олень…
Он дёрнул головой, заметив меня, и беззвучно зашевелил губами. Я в ответ лишь пнул его в бок.
— С рукой своей на свидание ходить будешь.
Люди на трибунах с тревогой подались вперёд. Все разглядывали сквозь пыльную завесу, кто же победил — наверняка в мутном силуэте меня и не узнали. Я подобрал пропеллер, изменил его обратно на длинный ключ и поднял его вверх.
Не знаю, откуда это во мне взялось, но я жаждал мести. Раздолбать придурка было мало. Я подобрал пару шнурков от растерзанных мешков муки, связал рыцарю руки и ноги. А затем вновь изменил ключ в реечный домкрат — такой же, что вытащил Виви из ямы. Только с площадкой побольше. С трудом закинув королевскую тушу на неё, зацепил руки и ноги по обе стороны опорной плиты и стал крутить ручку. Площадка начала давить на спину и выгибать рыцарскую тушку как лук Робин Гуда.
Когда завеса пыли рассеялась, вся арена Пенты увидела растянутого на домкрате Нареми Эладио, беспомощного и поверженного. По трибунам прокатился взволнованный ропот, кто-то даже зарыдал в голос.
— Ты… с-свинья… — забормотал рыцарь, приходя в себя. — Нечестно…
Подобрав его меч, отряхнул его от пыли и обошёл инсталляцию с домкратом.
— Как ты там говорил, меч в жопу засунешь?
Кончик кривого меча похлопал по его разодранной штанине.
— Эй… ты не… не посмеешь…
— Извинись.
Я нажал чуть сильнее, отточенное лезвие прорезало штаны и коснулось кожи. Нареми задёргался, но дыба держала крепко.
— Я сын короля!.. — жалобно прошептал он.
— А будешь сын короля с дырявой задницей, что такого-то, — я пожал плечами. — Ты уже проиграл. Будь мужиком.
Словно в подтверждение моих слов ведущий зычно прокричал на всю арену заветные слова.
— Это невероятно! Наш чемпион, бесподобный Нареми Эладио повержен! Победитель — техномант Самуил Вол-ков! Святая основа, это невозможно было предсказать!..
Послышались неуверенные хлопки, постепенно переросшие в сдержанную овацию. Были и те, кто кричал и осуждающе свистел, но большинство всё же приняло мою победу.
— Ну? — я сильнее нажал на меч.
— Извини… — буркнул он.
— Да ты не передо мной извиняйся. Ты назвал Вивиан Ксенти плоскодонкой, и Неми тоже оскорбил.
— Но чёртова девка и, правда, плоская как доска!..
— Не, лучше я тебе бубенцы отрежу…
— Извиняюсь! — заголосил он, извиваясь всем телом. — Прости меня, Вивиан Ксенти! И вы, госпожа Немезида! Примите мои извинения!
Выдохнув, я перерезал державшие его верёвки и отбросил меч. Теперь всё.
Трибуны взвились аплодисментами. Кто-то даже скандировал моё имя. На мгновение в многоголосье почудился голосок Виви и механические крики Алинки. Я улыбнулся и помахал зрителям.
Блин, как же приятно побеждать!..
ВЫБИРАЙ!
Крикнуть: «Я пересплю с Немезидой и Вивиан Ксенти одновременно!»
Раздеться догола и пробежать круг почёта вокруг арены.
Глава 20. Рейд
Едва сдерживая слёзы, я улыбался во весь рот.
Что мне оставалось? Ещё неделю пыток? Не, мне два раза повторять не надо.
Взгляд скользнул по трибунам. Вон они, Фелис с Хвостиком на руках, рядом виднеется силуэт Алинки. А за ними — и Виви с Ильзи, машут руками и что-то кричат. Все смотрят на меня, как на героя.
Говорят, в Древней Греции участники Олимпийских игр всегда выступали голыми. Ну, типа, перед богами все равны, красота тела и так далее. Чем я хуже древних греков?
