– Тетушка!
– Ладно, – на губах пожилой женщины появляется слабая улыбка. – Еду, конечно. Но если можно взять с собой Римму…
– Если она еще поедет из Андаго? – уточняет Иннис.
– Спросить надо.
– Спросим.
Алекс проходится по комнате, останавливается рядом с Иннис и чуть приобнимает ее за плечи. Легонько так…
– Ради Иннис я на все согласен. Но в Андаго вы поедете под надежной охраной. Ладно?
Иннис кивает. А стоит ли спорить или отказываться?
Алекс ее любит и заботится. Разве этого мало? Да, как умеет, да, иногда получается вкривь и вкось, но от многих и того не дождешься. Разве нет?
* * *
Иннис уезжает на следующий день после разговора – и я остаюсь считать дни. Вот ведь… интриганы!
Что Тиданн, что Линтор! Один внучку отправил в столицу, второй привел ко мне…
И снова мне расставаться совершенно не хочется. Никуда бы не отпустил, но – надо.
Иннис так же зависит от Андаго, как я от Раденора. Либо мы примем это, либо… тоже примем. Потому что жить без нее мне уже неохота.
Впрочем, скоро мне становится не до того.
Дел наваливается…
А еще ко мне на прием приходит тот самый храмовник. Рыцарь Храма Лидарн.
– Ваше величество, я рад, что вы согласились принять меня без промедления.
– Вы не станете тревожить кого-либо по пустякам, – отвечаю комплиментом я.
Рыцарь усаживается в кресло для посетителей и сразу же переходит к делу.
– Ваше величество, мы собираемся возродить Храм.
Прикусываю язык в последний момент. Потому что наружу рвется решительное «Денег не дам!». Понятное дело, я их и так не дам, но зачем же сразу лишать человека надежд?
– В связи с этим у нас просьба. Мы собираемся объявить, что не все волшебники – зло. И просим вас…
Мне аж дурно стало.
– Лидарн, вы…
– Я в своем уме, ваше величество.
Примерно это я и хотел спросить. Только не знал как, чтобы не обидеть.
– Поймите нас правильно. Мы побеседовали и пришли к выводу, что некоторые вещи вредят Храму. И их надо… поправить. Колдовство, например, это грех.
Тут я полностью согласен. Хуже нет – тащить в наш мир всякую пакость. И одному-то тесно!
– А магия?
– Если она на пользу делу Храма…
Замечательно!
– А что вы хотите получить от меня?
– Разумеется, королевский указ. О том, что маги могут жить спокойно, если они пользуются своим талантом во благо Храма.
Ничего себе аппетиты?! Фактически этим указом я передам всех магов – вообще всех! – под тяжелую лапку Храма. И неважно, что сейчас она похудела. Это временно.
Отожрутся еще.
Обойдетесь, господа.
– Линтор, а как быть с теми, кто физически не может работать на благо Храма? Например, с магами огня? Сам грешен, – еще раз зажигаю на ладони огонек, чтобы храмовник убедился в моей принадлежности. – Что мы должны делать на благо Храма? Скверну выжигать? Свечки поджигать?
– Храм не отвергнет никого, ваше величество.
Пожимаю плечами.
– Указ и так готов. Магов преследовать никто не будет. Ну а если кто-то из них захочет прийти в Храм, пожалуйста.
Ага, как же.
Все маги – эгоисты, каких еще поискать. В Храм они не захотят ни в коем разе. Служение, отречение… нет, не тот случай.
– Ваше величество, я полагаю, что стоит внести в него изменения.
Прищуриваюсь.
– Сначала предоставьте мне подробную информацию. Что именно маги могут делать для Храма с помощью своих сил. Ладно еще маги земли – там строительство воздуха для защиты жизни, хотя последних и так стараются не трогать, хоть там кто что говори… в остальном же – сначала вы пишете, потом я разрешаю.
Линтор поджимает губы.
– Ваше величество, вам стоило бы больше доверять Храму.
– А Храму стоило бы призадуматься о том, что с короной надо жить в дружбе и согласии, – пожимаю я плечами. – Я не требую у вас неизвестно чего. Но объяснения вы мне предоставить обязаны. Или вы думали, что вы будете приходить ко мне и говорить, что Храму требуется то-то и то-то, а я буду послушно исполнять вашу волю?
– Волю Сияющего…
– Он вам лично ее сообщил?
Ирония доходит. Линтор зло глядит на меня.
– Ваше величество, каков король, таков и Храм.
Ага, сейчас открою культ поклонения Аргадону, например.
– Линтор, вы меня поняли. Сначала объяснения, что, для чего и зачем. Потом любые действия с моей стороны.
Храмовнику это не нравится, но он не спорит. Раскланивается и уходит.
Я остаюсь сидеть и думать, что был бы навоз, а мухи найдутся. Уже, уже кто-то умудрился наплести паутины этим истинно верующим.
Придется приказать Темилену, чтобы и Храм профильтровал своими людьми. И этот груз тоже на моих плечах.
Тьфу!
* * *
Ваше величество!
Я с прискорбием обязан сообщить Вам, что Ваша жена скончалась.
Ее величество королева Дариола умерла родами, подарив Вам замечательного сына. Согласно Вашему приказу его назвали Рикард Анри Раденор.
Представление принца народу произведем сразу же после Вашего приезда.
Это главная часть письма. Остальное – ерунда. Титулы, сожаления, сопли, вопли, просьбы о помиловании…
Я так и понял, что это происки Марты. Но она умничка. Теперь меня точно в убийстве жены не обвинят.
Убил?
А как? На полчасика из Риолона прибежать изволил? Убил – и назад? Быстро у нас король бегает, ничего не скажешь.
Конечно, кое-какие слухи все равно пойдут.
Что не помог, что приказал, что…
Да наплевать!
Не в первый раз!
Про Рудольфа с семейством уже сплетничают, про Лавинию, про Дариолу теперь будут… и что? Переживу!
Письмо я оглашаю риолонскому двору и объявляю в столице траур. Сам надеваю все черное и картинно страдаю. Картина называется: «бледная немочь на кладбище» – не идет мне этот цвет.
Заодно объявляю, что Рикард Анри назначается наследником. В Риолоне – так точно. В Раденоре?
Тут уж как получится. Если женюсь еще раз, если родятся дети… но это потом, потом.
А пока я страдаю.
Все смотрят сочувствующими глазами или хотя бы успешно изображают сочувствие. Особенно некоторые дамы. Так сочувствуют, что от вздохов чуть декольте не рвется. И наружу такое богатство вырывается…
Даже смотреть страшно.
Кто их только учил такому?
Единственный, кто нарушает картину мира, – это слишком понимающий Линтор. И явно желает задать вопрос. Приходится вызвать его на разговор. Приглашаю в кабинет, наливаю кубки.
– Барон, спросили бы вы честно, а то маетесь, смотрите тоскливо…
– Ваше величество!
– Ну, хотите, я за вас спрошу? Александр Леонард Раденор, вы виновны в смерти жены?
– Ваше величество!
– А я честно отвечу – я ей первый зла не делал. Никогда.
Линтор поднимает брови.
– Хотя меня пытались убить. Два раза. Один раз по наущению Дария, это точно. А второй раз – это уже сама Дариола. И все же… я знаю, нам с Иннис было бы тяжело, но я бы предпочел, чтобы Дарина осталась в живых.
Хорошо играю. Кажется, барон даже слегка поверил.
– Ваше величество, вам нет нужды…
– Барон, а я и не оправдываюсь перед вами. Я просто объясняю. Мне нужно, чтобы вы со мной работали. Долго, плодотворно… О чем может идти речь, если вы будете подозревать меня во всех грехах?
– Ваше величество, да я никогда!
– Ну, в смерти жены. Как бы я ее сейчас убил, если я здесь, а она – там.
Линтор прищуривается.
– Ваше величество, а порча?
– Не насылал. Могу на чем угодно поклясться, если вам так спокойнее будет.
– Клянитесь.
– Чтоб мне никогда не жениться больше, если я на Дариолу порчу наслал.
Можно подумать, что я вру. Не насылал ведь? Не было такого. Вот когтями – да…
Линтор вздыхает.
– Как-то уж очень вовремя это случилось.
– Знаете, барон, это иногда получается вне зависимости от наших желаний. Это жизнь.
– Но при дворе должны быть маги жизни…
– Моей матери они помочь не смогли, – сухо замечаю я.
Этого хватает. Линтор явно переводит дух. Боялся, что я его казню? А кто меня знает, такого загадочного.
Я и сам себя иногда боюсь.
И очень жду Иннис.
Хочу домой, в Раденор.
* * *
Да, идеала в жизни нет.
Если я не хочу выставить Иннис перед всеми как мою любовницу и метрессу, надо как-то обеспечить сопровождение. И единственное, что мне приходит в голову, – это взять с собой десятка два придворных «для воспитания наследника в духе любви к родине его матери».
Отбираю я тщательно. Придворные шаркуны, паркетная немочь – те, кто не может принести никакой пользы, потому как к делу не приспособлен. Вообще.
И в список попадают несколько незамужних девушек, кроме Иннис. Эти – обязательно.
Не просто так, нет.
