— Кокетничала, говорите? — такая мысль не приходила Арнольду в голову, и теперь уже он уставился на свою собеседницу с живейшим интересом. — Но если бы она кокетничала с Мальчиком, он бы тоже этому радовался. А по отчетам получается, что на нем уже тогда морозы начались.
— Да, именно так! — подтвердила Алисия. — У меня брат на Мальчике работает, он как раз тогда писал, что у них стало жутко холодно, хотя в его полушарии уже началась весна…
— То есть, Девочка кокетничала, а Мальчик в ответ на это впал в мрачность… — задумчиво проговорил Сетон. — И отчего такое может быть?
Вопрос был риторическим, но Алисия приняла его на свой счет и сосредоточенно нахмурила лоб.
— Вообще, парни обычно обижаются, когда мы кокетничаем с другими… — натянуто улыбнулась девушка.
И они с Арнольдом молча уставились в глаза друг другу — у обоих родилась одна и та же догадка.
Толчки продолжались.
Арнольд с Алисией, находясь в бункере, чувствовали и слышали, что происходит снаружи. Стены тряслись, вибрирующий металл издавал громкие низкие звуки, иногда что-то хлопало и стучало, попеременно мигали лампы под потолком. Оба — и гость Девочки, и ее жительница — привыкли к таким обстоятельствам, правда, мужчина еще и испытывал тайное приятное чувство от контакта с неизвестным, загадочным… опасным…
«Как долго я этого ждал — возможности вырваться из привычной спокойной, но скучной реальности, попасть в новое приключение. И вот — дождался. — Арнольд вертел в руках фон последней модели и разглядывал его с таким видом, словно видел впервые. — Но сейчас дело в другом — гораздо важнее выяснить причину начавшихся катаклизмов: от того, удастся ли мне это, зависят жизни колонистов. Впрочем, впрочем… мысль, возникшая у нас, похожа на правду. Конечно, стопроцентной уверенности нет, но ведь когда-то и мои догадки относительно поведения Девочки тоже казались многим фантазиями не повзрослевшего романтика. Как давно это было…»
— А почему не связаться с ними сейчас? — спросила Алисия, посмотрев на Арнольда.
Ей импонировал этот человек: достаточно высокий, к тому же сильный, смелый и умный. А кроме того, главный планетарный психолог — абы кто до такой должности не дослуживается.
Сетон оторвался от созерцания фона и поднял взгляд на девушку.
— Подозреваю, что погода будет мешать установлению нормальной связи. Кроме того, такие вещи обсуждают лично. Надо обговорить множество деталей — и без свидетелей.
— Понимаю. — Алисия кивнула.
— Пожалуйста, не обижайтесь — просто такова процедура.
«Вот как вымуштровала нас планета, — подумалось Арнольду, — мы теперь со всеми представительницами слабого пола общаемся исключительно вежливо и спокойно. Но разве это плохо?..»
— Что вы, я ни капли не обиделась. И мне даже было приятно… м-м… — Алисия замялась, — хотя бы слегка поучаствовать в разрешении этой загадки с Девочкой.
Арнольд покачал головой.
— Еще не факт, что мы ее разрешили. Что-то подсказывает мне, что не все так просто и придется потрудиться, прежде чем…
В этот момент, прервав речь психолога, из-под потолка раздался усиленный динамиками голос:
— Метеоцентр передает сводку погоды: сейсмическая активность ослабла и достигла приемлемого уровня. Ураганов, смерчей и прочих бедствий не обнаружено. Однако метеобюро советует укрывшимся в бункерах колонистам подождать еще некоторое время, пока не придет подтверждение…
Не дослушав сводку до конца, большинство людей дружно направилось к выходу. Снаружи еще могло быть опасно, но привычные к подобным «проблемам» жители Девочки не видели смысла сидеть дольше: их ждали работа, дела, дети… Чаще всего, успокоившись, планета какое-то время вела себя тихо; если же возникали неприятности, люди возвращались в бункеры, но такое происходило редко.
— Пойдемте? — встав со скамьи, предложила Алисия.
— Идите, а я еще побуду здесь недолго: мне надо все хорошенько обдумать, по горячим следам, так сказать, — ответствовал Арнольд. — Только прошу вас, не рассказывайте пока никому о нашей догадке — гласность иногда вредит самым благим намерениям.
— Да, разумеется. Удачи вам! До свидания!
Сетон видел, как стройная фигурка выходит из помещения и, пройдя в дверной проем, скрывается из глаз.
«Приятная девушка. Хорошая. Пожалуй, мы бы могли стать с ней друзьями, для начала — правда, при других обстоятельствах… Ладно, пора подумать о Девочке и о том, как справиться с возникшей ситуацией».
У Арнольда пока не было решения — оставалось надеяться, что руководство колонии до чего-нибудь дойдет коллегиальным умом или психолога через какое-то время осенит блестящая идея.
Перед глазами его вновь встала фигурка с растрепанными длинными волосами. Может, потом они встретятся…
Просидев еще некоторое время, но так и не придя ни к чему в своих размышлениях, Сетон поднялся со скамьи и последним покинул бункер. Будь он на двадцать лет помоложе, давно бы ушел отсюда, а о проблемах, свалившихся на его голову, раздумывал бы по дороге. Но время текло вперед и необратимо меняло все, через что проходило и что оставляло позади себя…
— Я понимаю тебя, Арнольд, но… скажи, ты уверен? — Эжен снял очки и стал протирать их — то ли они действительно были грязные, то ли исследователь так справлялся с обуревавшими его эмоциями и внутренним напряжением.
«А раньше он носил линзы», — мелькнула у психолога мысль.
— Как в прошлый раз: интуиция подсказывает мне, что решение — правильное, но убедиться в этом можно, только проведя тесты, — честно ответил Сетон.
— Какие тесты?
— Есть определенные, в том числе разработанные мной. Раньше мне не доводилось применять их, но, вот, по-моему, настал подходящий момент. Если все сложится гладко, то не надо будет защищать докторскую — мне ее и так дадут, потому что я на деле докажу, что прав.
— А если ты ошибешься? Мы просто потеряем время… Пойми, Арнольд, я не спорю с тобой, да и не могу себе этого позволить по рангу, но очень волнуюсь за Девочку и ее жителей. И за Мальчика с его колонистами тоже.
— Так же как и я. В любом случае, иной версии у нас нет, а значит, мы должны, нет, обязаны проверить эту. Вот если ничего не получится, тогда поговорим.
Эжен надел очки.
— Хорошо. Я свяжусь с тамошней базой. Подождешь минутку?
— Конечно.
Пока Эжен набирал номер, Арнольд мерил брифинговый зал шагами, разглядывал его, точно оказался здесь впервые, — последнее было давней привычкой психолога, помогавшей ему отвлечься от насущных проблем и расслабить мозг. Просторное помещение несло явный отпечаток неокосмизма — нового направления в искусстве — и было обставлено по последнему слову техники: плоский впечатляющих размеров монитор с высочайшим разрешением, миниатюрные встроенные в столы компьютеры, автоматические саморегулирующиеся окна и так далее.
