— Вы так думаете?
— Зачем мне думать, — сказал я. — Знаю наверняка.
— Вот как…
— Вот в вашем примере с кошкой. Тут возникает много вопросов: кому больно, кошке или тому, на кого она упала, и потом, ваша правда, — сказал я первому мужчине, — другим может быть совсем не смешно.
— Скучно? — спросила женщина.
Я пожал плечами.
— Не знаю. Пожалуй, никак. Послушают и пойдут дальше.
— Да, — сказала Диета упавшим голосом. — Ужас.
— Вот я никогда не скучаю, — сказал Рудник. — Я хотел сказать — не рискую. Но зато я никогда не пытаюсь докапываться до скуки, когда мне страшно.
— А часто тебе бывает скучно? — спросила Диета.
— Бывает, — сказал Рудник и спросил у Штампа: — У вас здесь курить можно?
Штамп наклонился, не расслышав вопроса, но, догадавшись, о чём речь, закивал:
— Курите, курите…
Справляется любимчик Абсурда. Соблюдает внешнюю канву — и норма.
К самому Штампу мало кто подходил — всё делали альтруисты.
— Сколько раз тебе было скучно? — допытывалась Диета.
— Было, — сказал Рудник, закуривая.
— Разрешите, — попросил я.
— Да, да, пожалуйста, — сказал Рудник, протягивая пачку. — Берите.
— Спасибо, — сказал я.
— И поскольку я не докапываюсь, — продолжал Рудник свою мысль, — то не порчу впечатления от скуки. От первозданной, так сказать, апатии.
Я с наслаждением закурил. Хорошие сигареты, подумал я. Давно я таких не курил. Интересно, откуда они. Не сигареты, люди.
Впрочем, что тут думать. Конечно, из столицы. Небожители. Я взял второй коктейль.
— Это их фирма, — говорил Штамп брюнету.
— Да, — сказал брюнет, — и теперь у меня ничего надежного.
— Ай-ай-ай, — сказал Штамп сочувственно. — Почему бы вам не взять что-нибудь покрепче. Скажем, «Утиль»?
— Я возьму, — сказал брюнет, — я жду, когда появится что-то. Тогда и возьму. Я знаю, этим у нас особенно никто не интересуется…
Я пошёл в зал и поискал глазами своих. Я не сразу их заметил.
Они сидели в самом углу и, кажется, их стало больше, чем требуется.
Я подошёл к ним и обнаружил, что в моё отсутствие они успели хорошо набраться — и Фат с девушками, и присоединившиеся — двое парней, здоровые, рослые, с квадратными челюстями.
Откуда такие взялись, с интересом подумал я, и Блюдо меня заметила, встала, обняла за шею и сказала, кося глазами:
— Это Пик… он чудесный малый… но трезвенник! — Тут она замотала головой, устремила потухший взгляд в пол, резко наклонила голову и одновременно подняла вверх палец: — Но! Мишуре не место в блестящей компании…
Она была совсем пьяна. Оперативно, подумал я. Я взял протянутый мне полный бокал и, чокнувшись с одним из парней, выпил. Блюдо внимательно проследила.
— Вот так… — сказала она. — Молодец теперь…
Я сел на свободный стул и раскинул ноги по полу. Вокруг опять возобновились пьяные разговоры, а я был совершенно трезв. Я заметил, что один из парней бросил на меня пристальный взгляд.
— В чем дело? — спросил я вполне дружелюбно.
— Здесь вообще-то занято… — проговорил он.
— Где? — спросил я с удивлением. — Здесь? Кем?
Парень показал кивком головы вперед. Между столиками к нам шли девушка и двое парней, один из которых был… Корка. Корка — здесь?
Но, когда они подошли, я встал и спокойно поздоровался с ним. Вид его мне сразу не понравился. Он был бледный, и взгляд его был странный.
— Познакомьтесь, — сказал он. — Это Дар.
Я почувствовал себя не совсем уютно. Какая встреча… Я узнал в девушке, названной Дар, ту самую, которую имел счастье созерцать в окне у Корки.
Теперь наши взгляды встретились, совсем, как тогда, и я, встретив острый, насмешливый, внимательный взгляд девушки, первый опустил глаза и сказал:
— Очень приятно. Рад познакомиться.
Без сомнения, она узнала меня.
— Так вы и есть Пикет? — сказала девушка. — Корка мне рассказывал о вас.
Что он мог обо мне рассказывать, подумал я, промолчав в ответ.
— Давайте выпьем, — сказал Корка слегка лихорадочно. — Сейчас ещё принесут.
Мы сели.
— Хорошее местечко, — сказал один парень. — Как ты находишь, Акцент?
— Да, неплохое, — согласился тот.
— Во всяком случае, время провести можно, — сказал парень и внимательно посмотрел на Корку: — Как ты себя чувствуешь, старина?
— Ничего, ничего… — сказал Корка.
Он потихоньку пьянел.
— Знаете новость? — сказал первый парень. — Робот заменит человека.
Никто и не заметит, подумал я, глянув на одноклассников.
— Что ты говоришь? — изумился Акцент и позвал: — Фат! Ваш отец занимается роботами, не так ли?
— Да, — сказал Фат, — не вспоминайте, прошу вас, о роботах. Я их ненавижу. Я каждый день копаюсь у них в животе, как мясник.
Фат, продолжая дело отца, продавца игрушек, стремился к достоверности — дома у него повсюду обнаруживались фрагменты игрушечных тел, как в анатомическом атласе. Тест: найди десять отличий. Фат уверял шокированных гостей, что жизнь эстетична как снаружи, так и внутри, без глянца скроена. Не прячься. От кабальной жизни нет вакцины, она везде тебя найдет и отнивелирует, сколько искусственных барьеров не создавай, лучше сразу разоблачайся.
— Странно, — сказала Мини, — почему мясник?
— Как мясник, — поправил Фат. — От них несет филармонией. Природу не переделать. Ее можно только запечатлеть. И вообще, перестаньте.
Он тоже был пьян.
Я молчал и тем временем успел разглядеть Дар. Она показалась мне очень красивой, особенно после третьего коктейля. У нее были светлые каштановые волосы и темные глаза, очень внимательные и насмешливые. Когда она смотрела, казалось, что ей известно все о тебе и еще кое-что…
На ней были узкие, в обтяжку, брюки и рубашка навыпуск, а волосы распущены по плечам.
Я посмотрел в другой конец зала, где медленно плыли звезды в темноте, и играл тягучий мотив, и сказал девушке:
— Простите, Дар, можно вас пригласить?
Она наклонила голову и поднялась, подав мне руку.
Остановившись среди покачивающихся пар, мы обнялись и тоже стали переступать с ноги на ногу.
— Хорошо здесь, — сказал я осторожно.
— Ничего, — сказала Дар.
— Вы приехали из столицы?
— Да.
— Надолго?
Она слегка откинула голову и взглянула мне в глаза.
— А что?
— Просто…
— Вы не о том спрашиваете, милый Пикет, — усмехнувшись, сказала Дар. — Сделайте мне умелый комплимент…
Взгляд ее стал странным.
Я задумался и, хотя меня за язык никто не тянул, проговорил:
— У вас хорошая фигура, Дар…
Девушка откинула голову, и взгляд ее сделался напряженным.
— Вы прекрасно сложены, — сказал я и тотчас прижал ее к себе.
Мне нравились эти танцы, когда ты как во сне, и время перестает существовать, и глубокие, звучные, протяжные электронные импульсы захватывают и заволакивают сознание.
Мне нравятся эти танцы за то, что они очень длинные, и в них можно погружаться, как в бездну, и даже когда они оканчиваются, взгляд ещё долго остаётся остановившимся.
Я долго молчал и вдыхал запах близких волос, и подумал мимолётом, что они светлые и нежные, а глаза у Дар тёмные.
Я провёл рукой по волосам. Они были нежные, как у ребёнка.
— Что? — тихо и уютно отозвалась Дар, и я себя очень хорошо почувствовал от этого негромкого «что», и захотелось уйти с ней куда-нибудь подальше, уплыть в тёмный океан.
Но я ничего не сказал, потому что боялся, что Дар откажется. Мне очень не хотелось, чтобы она отказалась. Мне было бы неприятно.
Танец кончался. Я снял руки с плеч, освободив Дар, она кивнула мне и спокойно отошла к столикам. Я стоял на месте, провожая её взглядом. Танец окончился только сейчас, и пары приостановили свой транс.
Дар наклонилась к сидящим, что-то их спросила, потом выпрямилась и пошла между столиками к выходу из зала.
Я подошёл к своему столику. Корки там уже не было. За столиком сидели только его друзья, мне незнакомые, и говорили о мне знакомом — о компаниях. Они говорили, что они эти компании в порошок сотрут. Что разгонят по всему побережью, в подводные гроты загонят к муренам. Они говорили, каждый раз собираясь с мыслями, сосредоточенно так.
