Голем поднял женщину вверх на вытянутых руках, сжимая ее бедра и шею.
И перекрутил тело, как прачка, выжимающая белье.
Тишина. Розоватые внутренности, дымясь, соскользнули вниз. Голем выпустил перекрученную плоть. Аш мысленно подытожила: сломан позвоночник, сломаны кости таза, разорвана брюшина, сломана шея . "Не будь дурой: не может здесь чувствоваться запах!"
Она моргнула и отвела взгляд.
Насколько она могла рассмотреть - глаза заслезились от холода, взгляд Агнца был устремлен в серую дымку над рекой Оуч.
- Господи, - выдохнула Аш. - Дерьмо. Когда я должна вернуться с ответом?
Онората Родьяни, внешне невозмутимая, отозвалась.
- У вас времени сколько угодно. У них - пока босс Гелимер не потеряет терпения. У вас находится женщина, которая - до сего дня - была первым генералом империи и командовала всеми войсками, ведущими военные действия в христианских странах. На сколько у него хватит терпения? Вы можете гадать с тем же успехом, что и я, капитан-генерал Аш, - возможно, даже с большим.
- Ладно, - Аш выпрямилась, опираясь ладонями на парапет. - Иду. Можете доложить своему, что мы его поняли.
Флора дель Гиз сказала:
- Если я ее убью, погибнут шестьсот человек.
Аш следом за герцогиней прошла под аркадой монастыря Сен-Стефана, расположенного в шести кварталах от северо-восточных ворот, где Джонвилль счел безопасным разместить пленную Фарис.
- Если ты ее не убьешь, погибнут все.
- Я еще жива, - буркнула Флора, входя вместе с отрядом охраны в здание монастыря. - А если меня и убьют, это может случиться при таких обстоятельствах, когда будет возможность провести новую охоту... Я думаю о тех шести сотнях людей. Мне ведь придется смотреть, как они умирают...
- Смотреть тебе не обязательно, - прагматично заметила Аш. Перехватила ее взгляд и вздохнула, замедлила шаг. - Но ты, конечно, будешь. По первому разу каждый считает это своим долгом. Поверь, тебе лучше бы держаться подальше от стен.
Джонвилль из-за плеча Аш вставил:
- И это говорите вы, капитан-генерал, собираясь сами на вылазку, чтобы спасти хоть несколько человек?
Аш смущенно оглянулась на своих парней, которые, вместе с бургундцами провожали их к трапезной.
- Попробовать-то стоит, - пробормотала она. - Спросите тех бедолаг под стеной.
Колоннада гудела от поступи солдатских сапог по белым от изморози камням. Даже полуденное солнце не растопило иней, лежавший в тени колонн. В просторной трапезной было теплей, с кухни тянуло жаром. Аш не обращала внимания ни на суетившихся монахов, ни на крики, доносившиеся из жилого корпуса, занятого под госпиталь.
- Слушай, Флориан, попробуй взглянуть на дело вот как: что ты предпочитаешь? Отдать приказ о казни Фарис сейчас, когда все бургундцы его одобрят, или дождаться, пока меня с лордом Оксфордом и компанией прикончат при попытке до нее добраться вопреки твоим приказам?
Флора наградила Аш гневным беспомощным взглядом и едва не сплюнула на пол.
- Ты в самом деле готова на это пойти, не так ли?
Граф-изгнанник иронически покосился на нее, но сказал серьезно:
- Мадам, я с ней согласен.
Посреди многолюдной трапезной стояла женщина.
Зимний свет отражался от белых стен, в прозрачных лучах искрились пылинки, блестело серебро отхваченных кинжалом волос. Вокруг - визиготские рабы в коротких туниках; на женщине - короткий европейский камзол, явно с чужого плеча, висящий мешком на хрупкой фигуре. Остриженные волосы отбрасывали резкую тень на гладкие щеки, измазанные грязью. Не слишком похоже на шрамы... Она казалась очень юной. Ни лат, ни оружия...
Аш смотрела на Фарис.
Рядом с ней, дрожа от холода, стояла маленькая рабыня Виоланта. Толстая старуха сидела на полу, чуть ли не под столом: Аделиза.
Флора дель Гиз встала между ними.
- Будь благоразумна, - сказала она. - Мы должны отослать ее назад живой, чтобы спасти заложников. Немедленно. Никто не причинит ей вреда, пока я жива.
Аш обожгла взглядом женщину, стоявшую у нее на пути, тронула рукоять меча.
- Если ты еще не забыла, мы на войне, тудыть ее. "Пока ты жива" может кончиться очень скоро.
Флора поджала губы и пренебрежительно манула рукой на угрожающий жест Аш. В ее голосе больше не было мольбы, а одно только презрение.
- Ради Христа, Аш. Пусть тебе нет дела до заложников, но ведь есть и другая причина сохранить ей жизнь хоть на несколько часов - подумай: до сего дня она была главнокомандующим визиготской армии.
- Зараза, - ругнулась Аш, обратив взгляд с Фарис на Флору. - Недаром ты столько прослужила в моем отряде!
Герцогиня-лекарь, взъерошенная и все же сохраняющая странное величие, повторила:
- Командовала всей визиготской армией. Подумай, чего она не знает об этой осаде? Ей известно все, что произошло с тех пор, как она прекратила доклады каменному голему. За несколько недель! Она может рассказать нам, что там происходит сейчас!
- Но Дикие Машины...
- Аш, ты должна с ней поговорить. Допроси ее. Потом отошлем ее обратно, к Гелимеру. И моли бога, чтобы он не начал резню раньше.
Говор за спиной Аш стих. Аш заметила, что солдаты разделились: ее отряд и бургундцы. Джонвилль торопливо докладывал только что вошедшему де Ла Маршу. Она поймала взгляд Ансельма, предостерегающе подняла руку: подожди...
- Ты понимаешь, чем рискуешь?
Брови Флоры взлетели вверх. Сейчас она очень напоминала своего младшего брата.
- Я понимаю, что рискую шестью сотнями жизней, если король-калиф Гелимер начнет убийства через несколько минут, а не часов, как мы надеемся.
- Я не о том.
- Понимаю. Но это тоже правда.
- Дерьмо! - Аш огляделась по сторонам. У дверей трапезной появился Анжелотти - итальянец взволнованно толковал о чем-то полковнику Баязету. Кроме бургундских стражников, окруживших визиготов, там виднелось зеленое одеяние женщины: сестра-настоятельница Саймона безнадежно пыталась убедить Аделизу выбраться из-под стола.
Старуха пускала слюни и сопли, с плачем отбиваясь от протянутых к ней рук монахини. Рядом с Аш держался Фернандо дель Гиз, тщетно пытавшийся скрыть отвращение, написанное на его лице. Аш отвела взгляд, чувствуя, что краснеет.
- Христа в душу! - воскликнула она с горечью, уперев кулаки в бедра. Скоро здесь весь город соберется. Роберто! Никого не впускать.
Ансельм не стал оглядываться, ожидая дозволения герцогини. Джонвилль двинулся ему наперерез, но его остановил холодный голос Флоры:
- Никого не впускать - кроме самого аббата!
- Балаган на ярмарке, - вздохнул Джон де Вир. - Капитан, возможностью допросить вражеского командира пренебрегать нельзя - это может переломить весь ход осады. И хотя дело касается не только Дижона, в первую очередь мы отвечаем за жизни тех, кто находится в городе: мы не должны жертвовать ими без необходимости.
