Еще одна постоянная черта творческого стиля Дивова — внимание к деталям профессионального быта персонажей (как правило, в той или иной мере военизированного). Тщательность в передаче подобного рода нюансов с самого начала была одним из главных его «козырей» и всегда привлекала массового читателя, во всяком случае, массовую аудиторию читателей–мужчин. Вот удачное выражение, извлеченное из сети, принадлежит анонимному поклоннику текстов Дивова: «От его романов веет духом аутентичности».
Очевидна склонность московского фантаста к метким словам, ярким афоризмам. Порой он, как заправский журналист или рекламщик, «выводит» читателя на «словечко» или целый пассаж, специально достраивая особый виток сюжета. Отношения главного героя «Толкования сновидений» и его любимой построены так, что они постепенно и ненавязчиво, «за ручку» ведут читателя к необыкновенно точному пассажу: «Она сама ушла — испуганная мной и разочарованная во мне. Познавшая в одном внезапном прозрении другую мою сторону, обычно скрытую от нее. Ту сторону, с которой глядел не милый парень и талантливый лыжник, а мужчина и хард–слаломист… ее расчет был женский, а мой — чисто мужской. Идти по кратчайшей линии, навязывая свою волю трассе… Хоть задавить, но победить». А вот более легкий вариант, своего рода каскад смешилок в беседе людей, планирующих ограбление: «…Этот поселок охраняют надежно. Патрулируют его круглосуточно — понимаете? И частную охрану страхует полиция. Кроме шуток страхует, а не с опозданием на полчаса, как обычно… — Можно угнать три грузовика, — сказал Мэт твердо. — И два–три бульдозера, чтобы вломиться через периметр одновременно с разных сторон. Пусть охрана развлечется не по–детски. И можно экскаватор еще… — Экскаватор–то зачем?! — удивился заказчик… — Дорогу перекопать, вот зачем. Ну, по которой полиция должна подъехать… — А самим как выезжать?.. — Выезжать не надо. Можно угнать вертолет» («Закон лома»). Если такой путь представляется Дивову слишком длительным, он просто бросает афористическую фразу, даже наперекор контексту, не считаясь с издержками чуть не прямого обращения к читателю. Например: «…возьми, например, этого вашего американского классика, как его… Буховский? Быковский? Который писал исключительно про е…лю с некрасивыми бабами и алкоголизм. Так он, между прочим, знал, о чем пишет. Всю жизнь тренировался. Поэтому и вышло так убедительно» («Саботажник»). Или: «Из одежды на дежурном навигаторе Иве Кендалл имелись только боевой спецкостюм и ниточка от тампакса» («Лучший экипаж Солнечной», первое предложение романа). На мой взгляд, это удачная тактика, так как текст приобретает дополнительные «маркеры» в читательском сознании и, кроме того, «словечко» отлично фокусирует внимание аудитории на серьезных вещах.
По словам самого Олега Дивова, он достаточно болезненно относился к необходимости «разгонять» текст до объемов «штатного романа». В первых четырех книгах без этого просто невозможно было обойтись, позднее московский писатель всеми силами старался обходить проблему объема. По всей видимости, можно говорить о недостаточно раскрытом таланте «повестника». Что поделаешь! Издательская политика наших дней крайне неблагоприятна для жанра фантастической повести, все–таки сам рынок формирует предпочтительное отношение к романам… Оптимальный объем, на котором Дивов держит отличное литературное качество — объем «Толкования сновидений», т. е. около 10 авторских листов или несколько менее того. Так что два произведения под одной обложкой, быть может, наилучшая формула для реализации его творческих запросов.
К числу ярко выраженных «переменных» можно отнести, например, весьма внимательное отношение Дивова к психологическим мотивациям поведения героев. В трилогии «След зомби» это видно с особенной очевидностью. Несколько слабее, но тоже достаточно отчетливо — в «Лучшем экипаже «Солнечной» и «Законе фронтира». Кое–что видно еще в «Выбраковке»… Время от времени московский фантаст заставлял своих персонажей произносить
длинные диалоги, из которых были бы видны все извилистые пути того или иного комплекса, отягощающего их сознание. Порой это явно «замедляло» текст. Впоследствии названная черта стерлась. Отчасти дивовские тексты переместились из сферы влияния психологии в сферу влияния философии, отчасти же передача психологических состояний действующих лиц стала осуществляться в более легкой, менее «диагностической» форме. В целом «психоописания» заметно сократились, что, в общем, улучшило динамику текстов.
По признанию самого московского писателя, в ранних романах он старался строить предложения из слов, начинающихся на разные буквы (как делал это прежде Довлатов). Но, во–первых, никогда не абсолютизировал этой техники и, во–вторых, в более поздних текстах смягчил требования, которые ставил в этом отношении к самому себе.
Существуют авторы, которые создают тексты, как будто строят дома, и авторы, которые, скорее, растят деревья. Иными словами, писатели — «архитекторы» и писатели — «садовники». Олег Дивов, несомненно, относится ко вторым. Вместе с тем, ему удается удачно совмещать «спонтанность» текста с вниманием к интересам и нуждам массового читателя, а также обеспечивать философский подтекст для интеллектуалов. Такое умение для наших дней — редкость.
Дивов сейчас на подъеме. От него многого ждут.
Его лучшее — впереди.
ДМИТРИЙ ВОЛОДИХИН
Москва, сентябрь 2002
Спелл (англ. spell) – здесь: заклинание. Возможно, герой употребляет англоязычные профессиональные термины вместо оригинальных эльфийских из нежелания полностью отождествлять себя с носителями языка. (Здесь и далее примеч. авт.)
Кастовать (англ. to cast) – здесь: творить заклинание, колдовать. В реальной жизни выражение «to cast a spell upon somebody» носит переносный смысл – «околдовать кого-то».
Скилл (англ. skill) – умение, способность. «Качать скиллы» – наращивать показатели умений (жаргон любителей ролевых игр).
Тэймить (англ. to tame) – здесь: приручать.
Если не вдаваться в тонкости, вся разница между классическими горнолыжными дисциплинами заключается в протяженности трассы, перепаде высот, расстоянии между флагами и степени их «разноски» от осевой линии. Собственно рост этих параметров и обуславливает деление на Slalom (слалом), Giant slalom (слалом-гигант), Super-G (супергигант), Downhill (скоростной спуск). Попросту «чем дальше, тем все больше» – скорость, нагрузка, время пребывания на склоне, опасность для жизни (но не риск травматизма вообще – самый жуткий перелом ноги, который довелось наблюдать автору, был заработан на скорости, не превышавшей 20 км/ч). Судя по описанию, трудность прохождения трассы «Ски Челлендж» происходит именно из ее «пограничного», междисциплинарного характера. Лыжнику навязываются выматывающие условия – завышенный темп, усложненный рельеф, большая протяженность нагрузки по времени, – но при этом от него по-прежнему требуется высокая техничность. Это должно быть очень красиво – естественно, когда глядишь со стороны.
