— Так всем этим я обязан Флоресте?
— Поздновато — он умер.
— А теперь быстро к калитке, а дальше вдоль изгороди, как сначала! — кивнул Каткар.
Они просочились через калитку как тени и стали продвигаться к деревьям, которые под напором ветра раскачивались, издавая какой-то невыносимо заунывный звук. Каткар еще раз осмотрелся.
— Быстро! На дерево!
Длинными прыжками он подбежал к своему дереву и начал карабкаться вверх. Потом неверными движениями полез Шард, потом Глауен. Взобравшись и поглядев, с каким трудом Шарду дается каждый дюйм, Каткар просто рывком втянул его внутрь. Потом поторопил Глауена.
— Живо! Проклятые уже близко!
Наконец влез и Глауен, и Каткар захлопнул свою дверь-ловушку. Снизу донеслось шипение и звук прыжка. Глауен посмотрел на Каткара:
— Убить?
— Нет! Эта падаль поднимет такой гвалт! Пусть лучше просто уйдет. Давайте в дом.
Внутри всем троим не оставалось больше ничего иного, как ждать. В лачугу слабо проникал свет от фонарей, освещавших изгородь, и этот тусклый свет полосами ложился на измученное лицо Шарда. Глауен еще раз поразился происшедшими с отцом переменами.
— Я вернулся на станцию лишь неделю назад и очень хотел тебя увидеть, но никто не мог сказать мне даже приблизительно, где ты. Флоресте предоставил мне факты, и я поспешил сюда. Прости, отец, но раньше было никак.
— Но ты пришел, и я знал это.
— А что же случилось с тобой?
— Меня заманили в ловушку, очень умно и очень точно. Меня предал кто-то на Станции.
— И ты знаешь, кто это?
Не знаю. Я был на патрулировании, и за Мармионом заметил флаер, летевший на запад. Машина была явно не наша, и я не сомневался, что она идет из Йиптона. Снизившись, я какое-то время шел за ним так, чтобы оставаться незамеченным.
Потом флаер свернул восточнее, вокруг Вындомских Гор, а потом через Виллавейскую пустошь. Там снизился и приземлился на небольшом лугу. Я тоже спустился, дал круг, высматривая для посадки место, позволившее бы мне продолжать оставаться невидимым. Я хотел захватить машину и пассажиров, а уж потом разобраться, что со всем этим делать. Вскоре я обнаружил идеальное место для посадки, в полумиле к северу, рядом с низкой каменной грядой. Ах, все с самого начала было просто, слишком просто! Как я только вышел, на меня накинулись три йипа, отобрали винтовку, связали руки и приволокли меня и флаер сюда, на Шатторак. Все было рассчитано и проделано отлично. Итак, некто со Станции, имеющий доступ к расписанию патрульных полетов, оказался шпионом или еще того хуже — предателем.
— Это Беньями, — сразу же ответил Глауен. — Во всяком случае, я в этом почти уверен. И что было потом?
— Уже ничего особенного. Они посадили меня в эту дыру, где я и сидел. Через пару дней ко мне кто-то спустился, но кто, я не мог в точности разглядеть, был виден только силуэт. Человек заговорил, и голос показался мне знакомым. Во всяком случае, я, вероятно, слышал его раньше. Такой низкий, немного с придыханием голос. И он сказал: «Шард Клаттук, ты здесь сидишь и здесь сдохнешь. Таково наказание». Я поинтересовался, за что. «И ты еще спрашиваешь? — послышалось в ответ. — Подумай-ка, какие страдания ты причинил невинным жертвам?» Я промолчал, поскольку говорить мне было нечего. И некто ушел. Это было мое последнее общение с живыми.
— И кто бы это мог быть?
— Не знаю. И не думал об этом.
— Если хочешь, я расскажу, что случилось со мной. Но это долгая история, а тебе сейчас, наверное, лучше отдохнуть.
— Я и так только и делал, что отдыхал, и уже сыт этим отдыхом по горло.
— Может быть, ты голоден? У меня с собой есть сухой паек.
— Я не голоден, но съел бы что-нибудь и кроме бесконечной овсянки.
Глауен вытащил пакет с твердокопченой колбасой, бисквитами и сыром.
— Ну, а теперь я расскажу тебе то, что произошло после того, как мы с Кирди Вуком уехали со Станции.
Глауен говорил около получаса и закончил свой рассказ описанием письма Флоресте.
— Я не удивлюсь, если призрак, который с тобой разговаривал, была сама Смонни.
— Может, и так. Голос был весьма странный.
Снова пошел дождь, и его первые барабанные капли скоро сменились оглушающими потоками. Каткар выглянул в дверь.
— Гроза надвигается и очень плохая гроза.
Шард невесело усмехнулся.
— Хорошо сидеть не в дыре. Порой ее заливало до бедер.
— Сколько здесь таких собачьих дыр? — повернулся к Каткару Глауен.
— Три. До сего дня была занята только одна, но в полдень привели второго несчастного.
— Вы носили ему еду — кто он?
Каткар неопределенно махнул рукой.
— Я не обращаю на такие вещи вниманья. Чтобы спасти свою шкуру, мне нужно было лишь слепо выполнять приказания, не больше.
— Но что-то вы должны были бы заметить!
— Да, я видел пленника, — как-то нерешительно ответил Каткар.
— И что дальше? Вы узнали его? Услышали имя?
На самом деле они произносили его имя еще в кухне и хохотали при этом, словно произносили какую-нибудь отличную шутку.
— И каково же это имя?
— Чилк.
— Что?! Чилк в собачьей дыре?!
— Именно так.
Глауен подошел к двери и глянул, но из-за стены дождя видимость была совсем никудышная — можно было разглядеть лишь лампы на изгороди. Он подумал о Бодвине Вуке и его осторожных планах, быстро просчитал степень риска, пытаясь уравновесить ее остатками сдающегося под напором эмоций разума, но… дело требовало слишком решительных действий.
— Краулер ждет внизу за холмом, за первой лощиной. — Он сунул одну из винтовок Шарду. — Прямо за пламенным деревом. Дальше вниз, прямо вниз к реке — там найдете флаер. Это на случай, если я не вернусь.
Шард молча взял оружие.
— Пошли, — махнул Глауен Каткару.
Но тот отпрянул в ужасе и почти крикнул
— Нельзя испытывать удачу дважды! Разве не так?! Мы заслужили жизнь, а не смерть. Собачья дыра во второй раз непременно захлопнется, и захлопнется уже за нами!
— Пошли! — Глауен, не оборачиваясь, стал спускаться по лестнице.
— Подожди! Посмотри сначала, где твари! — крикнул ему в спину Каткар.
— Дождь идет сплошной стеной, я ничего не вижу. А, значит, не видят и они.
Чертыхаясь изо всех сил, Каткар тоже полез вниз.
— Это неразумно и опасно, черт побери!
Однако Глауен не обращал на это ворчание никакого внимания и уже бежал сквозь дождь к изгороди. Каткар тоже припустил следом, выкрикивая жалобы, уносимые порывами ветра прочь. Калитка открылась быстро, и две тени в третий раз проскользнули через узкий проход.
— В дождь они могут усилить датчики, ориентированные на движение, — прошептал на ухо Глауенну Каткар. — Так что нам лучше идти прежней дорогой. Готов? Тогда вдоль изгороди к скале!
