Финансовая блокада тоже оказалась не столь безысходной, как виделось вначале. Правда, все платежи, кроме телефона, временно пришлось прекратить, и питание супругов Чекаловых действительно свелось к овсянке, перловке и омлетам. Однако Сергей Николаевич по-прежнему находился в клинике, и при этом не испытывал недостатка в лекарствах и прочем. К тому же Вера Михайловна все-таки сумела перевести пенсию, свою и мужа, из родной деревни в Москву, что позволило избежать финансовой катастрофы. В последние дни больной уже начал вставать, и даже выходил в коридор, правда, с палочкой и заботливо поддерживаемый под руку… но успехи все равно налицо.
И пресловутая злобная реальность действительно оказалась бессмысленной, теперь это уже можно считать доказанным, как теорему Пифагора. Даже более бессмысленной, чем пчелы в улье, или муравьи в муравейнике. Противник, обладающий разумом, вел бы себя совершенно иначе. Ну кто же оставляет в покое недобитого врага? Успех надо развивать, бросая на прорыв все силы...
И вообще, мир прекрасен и удивителен!
Чекалов широко шагал по асфальту, ловя улыбки встречных девушек и щедро возвращая им ответные. Воистину, нет худа без добра. Режим жесткой экономии обернулся длительными пешими прогулками, поскольку каждый лишний автобусный билет ощутимо бил по карману.
Алексей достал из кармана прямоугольник из прозрачного пластика, усмехнулся. Голь, она, как известно, на выдумки хитра. Разумеется, приобретать единый проездной за 5400 р., и уж тем более два в нынешней ситуации было бы сущим безрассудством. Проблему решил цветной лазерный принтер вкупе со сканером, имевшийся в конторе у Юльки. Взятый у сослуживицы «на посмотреть» билет обрел два клона на плотном картоне, которые, будучи запакованы в модные нынче чехлы из оргстекла, сработанные Чекаловым из обрезков, были практически неотличимы от оригинала. Так что в мае транспортный вопрос также будет снят с повестки дня. Ну а в июне… В июне, по всей видимости, супруги Белоглазовы будут уже у себя дома, в сельской местности. И срок отработки Алексея закончится, что позволит вызволить трудовую книжку из аптекоуправления… В общем, мир прекрасен, и это замечательно!
Впереди уже маячило знакомое здание со стеклянным вестибюлем, местопребывание службы психологической помощи «Андромеда». Сейчас, вот сейчас… Сейчас он увидит ее глаза…
В вестибюле на сей раз было достаточно оживленно, сотрудники обоего пола валом валили наружу, радуясь окончанию рабочего дня.
– Ну наконец-то! – супруга, сидевшая на диванчике для посетителей под сенью разлапистых тропических растений, встала ему навстречу.
– Ну здравствуй…
Карие, с теплой золотистой искрой глаза близко-близко. Запах духов, и водопад каштановых волос, в которых так легко утонуть… так хочется утонуть…
– Соскучился?
– Умгу…
– И я…
Она так просто и естественно потянулась к нему для поцелуя, что у него защемило сердце.
– Юлька…
– Однако нам пора, – рассмеялась Юля, тряхнув своим водопадом волос, будто стряхивая сладкий морок. – Теть Вера ждет.
– Ты говорила с ней?
– Да вот полчаса назад говорила. И с ней, и дядь Сережей. Сергей Николаич уже говорить начал, правда, невнятно выходит. Или это помехи, не разобрать.
Чекалов молча вздохнул. Упрек в принципе справедлив – тот, Володькин репитер, давал качество получше. И зону приема имел круговую, а не пару лучей-«лепестков»… Однако другого решения Чекалов пока не видел. Утраченный аппарат был расположен очень удачно, почти точно посередине между абонентами, и радиуса уверенной связи в десять верст в принципе хватало. Если попытаться достать Юлькин офис прямо от дома ненаправленной антенной… вот тогда уж точно компетентные органы заинтересуются, что это за радиостанция имени Коминтерна вещает без лицензии. Да и вместо портативной «Имулы» Юльке придется таскать в сумочке тяжеленную бандуру… Да и некогда сейчас этим заниматься, если уж на то пошло. За неимением гербовой пишем на простой.
– А у меня плохая новость, Лешик, – внезапно созналась Юля, уже стоя на эскалаторе метро. – Денег нам нынче не дали.
– Хм? – Чекалов озадаченно потер переносицу. – Основания? Объяснения?
– Все просто. Хозяйка говорит, нет денег. Пока.
– Вот как… – он переваривал новость. Обычное дело по нынешним временам. – А работа, стало быть, у нее имеется…
– Естественно. Это же обычный прием, Леша. При нынешней инфляции…
Она поджала губы.
– Надо мне потихоньку подбирать клиентуру под себя, вот что. Хватит на хозяйку батрачить.
Чекалов улыбнулся.
– Ну а что? Такой умной женщине сам Бог велит. Инженер человеческих душ, это звучит гордо!
Она фыркнула смешком, искоса блестя глазами.
– Скорее слесарь-сантехник.
Юля внезапно погрустнела.
– Однако нужно что-то делать, Лешик. Хозяйка «Нью-Андромеды», это отдаленная перспектива, а вот финансовый крах нашего семейного бюджета – ближайшая. Если даже мы оба научимся питаться из розетки, как твой компьютер.
Чекалов плотно сжал губы. Возразить было нечем. Зря, ой, зря он расслабился. Выходит, не забыла про возмутителя спокойствия госпожа злобная реальность… или просто подвезли снаряды?
– Ладно, Юльк… Будем думать и придумаем. Две такие головушки, да неужто выход не найдем?
– Следующая станция Кунцевская, – возвестил динамик.
За время странствия по подземелью солнце, кажется, нимало не утратило своей веселой яркости. У Чекалова защекотало в носу, и он чихнул.
– Травка зеленеет, солнышко блестит… – пробормотал он, неожиданно для себя самого.
– Неплохо, совсем неплохо, – в глазах под мохнатыми ресницами пляшут смешинки. – А дальше?
– Дальше я не очень отчетливо… Помню, там еще Герасим Муму утопил.
– А, вот так вот? А дед Мазай тут при чем? – она уже еле сдерживала смех.
– А дед Мазай ее спас, стало быть. Откачал, искусственное дыхание…
И они разом расхохотались. Давно, как давно она так не смеялась, промелькнула мысль… с тех самых пор…
Да. С того дня, как не стало Володьки, это точно.
– Давай-ка сэкономим на билетиках, муж мой, – Юля взяла его под руку. – Сейчас прикупим провизии, у меня тут списочек… Выздоравливающим нужно хорошо питаться.
– А давай! Ну что такое три остановки для двух молодых, здоровых россиян?
– Ну и решено!
Воробьи чирикали на ветвях, явно одобряя решение двух молодых людей. В такую погоду трястись в вонючей железной коробке? Чик-чирик, какая это глупость!
Невидимой зеленью мир одет
Замерло все в предвкушеньи
Весна на излете апреля…
вдруг продекламировала Юля, негромко и серьезно.
