- Сколько живу, - продолжал Водила, - столько знаю, что встречал всего два вида людей: дыркоголовые и полноголовые. (Анатолий отметил презрительность первого прозвища и почтительность второго термина). - И никак не пойму: зачем дырявить себе голову?
- Действительно, незачем, - согласился Анатолий. - Как у нас, например. У нас дырявят только в исключительных случаях, когда человек может погибнуть от чрезмерного кровяного давления в мозгу (Он имел в виду операцию по трепанации черепа.). Ну, или случайно.
- Вот именно! Но дыркоголовые - драчуны. Им неймётся: обязательно хотят всем дырки в головах сделать!
- Неужели всем? - ужаснулся Анатолий.
- Говорят, - уклончиво произнёс Водила. - Некоторые наши говорили. Мол, видели таких, продырявленных. И потому дёрнули к нам. Убежали, то есть.
- А те, продырявленные?
- То-то и оно! Они теперь стали стражиками, ловят своих товарищей! Прямо бешеные становятся!
"И ничего удивительного: продырявь кому угодно голову - поневоле взбесишься", - подумал Анатолий, но озвучивать не стал.
Водила вздохнул:
- Да, вот так... Но я вернусь к теме. Пользуясь силой и властью, дыркоголовые принялись отнимать мозги у других людей - сначала у своих подданных, дыркоголовых, а затем и у остальных! Развивать свой мозг они не хотят! Ну, разумеется: для роста мозга требуется время. Взять готовый чужой мозг значительно быстрее и проще. И иногда его отбирают вместе с жизнью...
- А вот это совсем нехорошо, - произнёс Анатолий. Ему почему-то вспомнилась сценка из фильма "Город греха", где главный герой, бандит и громила, с интеллектом, наверное, на уровне самого минимально соображающего жителя Империи, тем не менее говорит: "Я знаю одно: есть людей - это неправильно!" И что значат после этого любые высокоинтеллектуальные достижения, если в их основе лежит уничтожение человека?
Он вспомнил слова Достоевского о слезинке ребёнка и поморщился: какая слезинка! Реки, моря слёз пролились - и ради чего? Ради того, чтобы у одних стало больше - неважно, чего: золота, денег, домов, власти, - а другие не имели бы и необходимого? Но... как сюда вписываются мозги?
Следует признать, прекрасно вписываются. Если их можно отнять, значит, можно и накопить. Список отбираемого у человека человеком увеличивается на одну позицию. Но...
- Я всегда думал, что чем человек умнее, тем он... умнее, - произнёс Анатолий. - Что не станет терзать других. Не потому, что понимает: то же могут сделать и с ним самим. А потому, что один разум не может принести вред другому.
- У нас - может, - с горечью сказал Водила.
- Значит, это какой-то извращённый разум... - пробормотал Анатолий и подумал: а может, нет? Самый обычный? Ведь если бы на Земле могли отбирать чужие мозги, наверное, тоже отбирали бы...
Насобирать как можно больше мозгов, чтобы поумнеть... для того, чтобы придумать новые способы "сравнительно честного (или откровенно нечестного) отъёма мозгов", чтобы накопить побольше мозгов, чтобы...
Анатолий понял, что круг замкнут, и покинул его.
ЗВЁЗДНЫЙ ВОПРОС
- А скажи-ка, Водила, - озвучил Анатолий мучающий его вопрос, когда поел и отдохнул, - твои ребята все такие... как мы с тобой? То есть без дырки в голове?
Водила покачал головой:
- Нет. Среди нас есть всякие. В том числе и с дырками. Те, которым надоело, что у них постоянно отбирают мозги. Но мы не присматриваемся, кто каков. Если человек пришёл к нам - значит, ему здесь лучше. Пусть остаётся, пока ведёт себя, как все. У нас есть свои правила. Они просты и соблюдать их легко. Если хочешь, можешь и ты остаться.
- А почему солдаты, стоит им упасть, полностью теряют... разум? - Анатолий вспомнил свою первую схватку со стражиком.
- Солдаты - слабаки, - презрительно сказал Водила. - А мои ребята - закалённые воины. Им всё нипочём!
Пришлось довольствоваться таким объяснением, хотя Анатолий сильно подозревал, что Водила, не будучи специалистом в данной области (то есть краниологом), и не вникая в суть дела, попросту отговорился напыщенной фразой. Другими словами, его явление потери мозгов при падении не интересовало.
В глубине души Анатолий понимал, что тут что-то не так. Не могло быть, чтобы одинаковые люди вели себя по-разному. Одни спят сидя, а другие лёжа. Одни боятся наклонять голову, другие - нет. Почему? И дело не в обычных анатомических различиях и особенностях: люди одной планеты должны быть в основном похожи. Или отличие в другом? В густоте мозгов, например. На Земле ведь тоже так: один поднимет сто килограммов, а другой - нет. Хотя и рост, и вес у обоих равные. А взять кенийских бегунов: кто сравнится с ними в марафоне?
Да и сколько он видел здесь настоящих идиотов? Тех, в лесу? Но у них выкачали мозги. Вот и полный идиот - тот, у которого мозги выкачали полностью. Полностью? А кто знает, на какую глубину погружается шланг "пожарной помпы"? До самого дна?
"Дна чего? - сам себя переспросил Анатолий, но отмахнулся и не ответил, продолжая размышлять:
Аш-шнар при первой встрече, бородач в спальне-казарме, Блехшерк... Они и без касок вели себя вполне адекватно. Им хватало и того, что в черепушке? Возничий? Но он впал в детство, а отнюдь не потерял разум. И потом: кто знает, насколько тесную связь образуют возничие со своими повозками - вернее, с Ездоками на них? Может, разрыв связи повлиял больше, чем опрастывание каски в бочку.
А тот офицер в замке, у которого я отобрал мозги? Он ведь только потерял память - да и то, как говорил, кратковременную... А может, перед заданием их специально снабжают дополнительными мозгами? Тьфу!"
Анатолий понял, что, рассуждая подобным образом, запутается окончательно.
Но возничий... Подумав о нём, Анатолий ощутил укол совести. Не очень острый: он смягчился взглядом, разыскавшим в гуще разбойников глуповато но счастливо улыбающегося возничего. Тот обгладывал жареную телячью ножку и чувствовал себя, похоже, вполне удовлетворительно. Кто-то из спутников Водилы позаботился о нём.
"Дурак-дурак, а соображает," - несправедливо подумал Анатолий. Возничий вовсе не становился дураком. Просто обстоятельства так сложились.
- Скоро он придёт в норму, - заметил Водила. - Хорошее питание, жизнь на свежем воздухе...
- Фитонциды, - добавил Анатолий, - физические упражнения...
- Если захочет, пусть остаётся, - по-своему понял Водила.
- Нет, - покачал головой Анатолий. - Он не сможет жить без своей телеги.
- Почему?
- Не знаю, - пожал плечами Анатолий. - Мне так кажется.
- Тогда лучше пусть уходит отсюда поскорее, - решил Водила. - Иначе придётся его убить.
- Зачем? - удивился Анатолий.
- Чтобы не рассказал, где нас искать, - пояснил Водила. - За тебя я не боюсь: ты такой же, как я... А он - другой. Если поживёт здесь и поумнеет, то запомнит, где мы живём. Поэтому лучше убить.
