Ракша сделал паузу. Взял со стола открытую банку чая с ежевикой.
– Господин майор, разрешите спросить? – обратился к нему командир взвода.
– Да, сержант Вайнштейн, – кивнул майор.
– Так все же потерялись или застряли?
Ракша повел бровями и поставил банку с чаем на стол, так и не сделав ни глотка.
– Точно известно, что взвод сержанта Лесничего вошел в ущелье. После этого связь с ними прервалась, сигналы биодатчиков перестали отображаться на контрольном мониторе.
– Это нормально, если ущелье глубокое и не попадает в зону покрытия спутника связи.
– Все верно, – кивнул Ракша. – Но задание было рассчитано на сутки. А прошло уже трое с того часа, как связь со взводом Лесничего пропала.
– С какой целью группа была отправлена к Нильскому озеру?
– Вот! – Майор Ракша поднял указательный палец. – Самый интересный вопрос! Взвод сержанта Лесничего должен был найти разведгруппу, направлявшуюся в сторону Ацидалийского моря, где окопались трагги. От командира разведгруппы поступило сообщение, что они обнаружили в Нильском ущелье некий артефакт. – Майор вновь показал бойцам указательный палец. – Неизвестного происхождения. Взвод Лесничего должен был вынести артефакт из ущелья и доставить к месту, где его сможет забрать геликоптер. Но, как я уже сказал, связь с группой прервалась.
– Сколько человек было в разведгруппе, обнаружившей артефакт?
– Пятеро.
– Почему они сами не смогли доставить артефакт к месту встречи с геликоптерами?
– Хороший вопрос, сержант, – одними губами улыбнулся майор Ракша. – Но у меня нет на него ответа.
– Известно, что представляет собой артефакт?
– Нет.
– Хотя бы в общем виде?
– Я сказал нет, сержант.
– Но он опасен?
– Всю информацию, необходимую для выполнения задачи, вы получили, сержант. Готовьте взвод. Через тридцать минут вы вылетаете. Геликоптер высадит вас в районе Хриса. Ближе подлететь не удастся – трагги засекут. Оттуда, если пошевелитесь, за три часа доберетесь до входа в ущелье. Протяженность ущелья чуть более трех километров. Заканчивается оно тупиком, примерно в полутора километрах от передовых позиций траггов. От вас всего-то и требуется – пройти ущелье до конца и вернуться назад. Если все будет нормально, засветло еще вернетесь. В случае, если придется заночевать, пошлете одного человека на открытую местность, чтобы передать сообщение. Вопросы есть?
– Наша задача – поиск и эвакуация людей?
– Ваша приоритетная задача – артефакт.
– Как мы его узнаем?
– Понятия не имею. Но, если командование не дало на этот счет никаких разъяснений, значит – узнаете.
– А люди?
– Сержант, вы что, всерьез полагаете, что они решили себе отпуск устроить? Разбили лагерь в ущелье и оттягиваются на полную катушку? Это были профессионалы не хуже вас. И если они не вернулись… – Майор снова взял со стола банку с чаем и прижал ее к щеке. Как будто у него вдруг заныл больной зуб. – Если они не вернулись – значит, некому возвращаться.
Тогда все они надеялись, что майор Ракша ошибся.
Сейчас, лежа в красной марсианской пыли, Серегин думал – уж лучше бы он оказался прав.
Поначалу все шло по плану. Организованно и четко. Геликоптер доставил их в точку высадки в районе Хриса. Только-только начало светать. Кажущееся непривычно маленьким солнце лениво вывалилось из-за Фарсидских гор и как будто не собиралось карабкаться выше на небосклон. Слабый ветерок гнал по земле пыль, временами подбрасывая ее вверх невысокими смерчиками. Скупая, но зато безукоризненная красота пустых, безжизненных земель. Так было до тех пор, пока на Марсе не столкнулись интересы людей и прибывших из глубин Вселенной траггов. Теперь, присмотревшись, можно было заметить парящую в пылевом вихре обертку от шоколадного батончика «Лу-лу-ба», входящего в обязательный солдатский рацион. Или обрывок блестящего теплозащитного покрывала. И это вдали от районов базирования основного войскового контингента. Наверное, если так пойдет и дальше, вскоре Марс превратится в такую же помойку, как и Земля. Которую изгадили настолько, что никакие драконовские меры по охране окружающей среды уже не в состоянии привести в порядок. Земля находилась при смерти – это следовало признать. Сколько она еще протянет – сто лет, двести, может быть, пятьсот, – но конец неизбежен. Земля станет похожа на Марс. Такая же безжизненная, только еще более грязная. И что тогда? Отправляться на поиски нового дома? Так, может быть, и трагги оказались на Марсе по той же самой причине?
За три с небольшим часа взвод добрался до Нильского озера. Одно только название, что озеро. Все равно что море на Луне. На самом деле – холмистая равнина, рассеченная несколькими глубокими трещинами. Если смотреть сверху, похоже на треснувшую корку пирога. Добрались без происшествий. Время от времени со стороны Ацидалийского моря, где находились передовые позиции траггов, взлетали разноцветные сигнальные ракеты. Один раз в багровом небе появилась серебристая капля разведзонда. И тогда бойцам пришлось залечь среди камней, укрывшись маскировочными покрывалами. Зонд покружил у них над головами и уплыл в сторону базы. Видимо, это был обычный дежурный облет местности.
Минут двадцать ушло на то, чтобы отыскать вход в ущелье.
Все было тихо и спокойно. Настолько, что, наверное, стоило бы насторожиться. Но нет, они были почти уверены, что все самое трудное позади. Ущелье было настолько глубоким и узким, что разведзонды не могли просканировать его до дна. Взводу всего-то и оставалось – дойти до конца ущелья, выяснить, что произошло с пропавшими солдатами, и отыскать то, что майор Ракша называл загадочным словом «артефакт». Обсудив задачу между собой, бойцы пришли к выводу, что «артефакт» – это, по всей видимости, что-то из вооружения траггов. Или скафандр, без которого никто еще ни разу трагга не видел. Эти инопланетные ублюдки даже если оставляли позиции, взрывали всю свою технику. Так что оставались лишь мелкие кусочки металла и пластика, оплавленные настолько, что невозможно было понять, что они собой представляли прежде. А в скафандры траггов были встроены системы самоуничтожения. Как только трагг погибал, скафандр взрывался, обращая заключенное в него тело в ничто. По всей видимости, в системе самоуничтожения была задействована еще и какая-то химия, потому что от мертвого тела буквально ничего не оставалось. Только серый, похожий на золу налет. Который тут же смешивался с вездесущей марсианской пылью. И окончательно обращалась в ничто. В некую призрачную сущность, продолжающую вечно витать над безжизненной марсианской пустыней.
Интересно, на что рассчитывали трагги? Превратить Марс в цветущий сад? У людей, помнится, тоже были когда-то такие планы. А что теперь? Лучшее, что они смогли – превратили Марс в поле боя. На войну деньги моментально нашлись. А вот на проект террареформации Марса их почему-то всегда не хватало.
