Когда Майкл бросил колледж и объявился в городке с этой девушкой и ребенком, он был совсем другим. Не было в нем еще и следа той одержимости, которая появилась потом, когда девчонка ушла от него. Внешне вроде бы все было в порядке, но Линда чувствовала, что он живет, как будто катится по инерции. И Бен это чувствовал, наверное, даже больше, чем она. А потом появилась Пустошь, и Майкл словно расцвел. Что-то взошло в его душе. Что-то нехорошее, как хищный цветок на ядовитой почве.
– Да, – сказала Линда. – Замечала. Лучше бы он вообще никогда не ездил в Пустошь. И Бенни. Никто.
Гораций покосился на нее.
– Не вешай нос, девочка. Рано еще убиваться.
Линда кисло улыбнулась, но все же кивнула в ответ.
– Да. Дай, пожалуйста, микрофон. Пора связаться с Чарли.
Гораций передал ей микрофон и надавил на педаль газа, доводя скорость до пятидесяти километров в час, чтобы они могли поговорить.
Чарли был совсем другим. Он и слышать не хотел о том, чтобы ехать в Пустошь. Он не был трусом, во всяком случае, у Линды никогда не возникало повода так думать. Просто он считал эти поездки безумием. Отпустить ее стоило Чарли больших усилий, она прекрасно это понимала. Он может говорить как угодно бодро, но она знала, что внутри у него все натянуто до предела.
Линда нажала кнопку.
– Чарли. Чарли, ты слышишь меня?
– Слышу, сестренка, – ответил он. – Как у вас дела?
– Все в порядке.
– Ничего странного не происходит?
– Ничего, если не считать пения Гомера.
Чарли засмеялся.
– Бедняжка.
– Чарли, ты хоть немного поспал?
– Я дрых, как сурок.
Линда почувствовала, что он врет. Его голос звучал устало.
– Ты поспи. Сейчас день, и с нами все в порядке. Я свяжусь с тобой часа в два.
– Хорошо. Но вряд ли мне удастся заснуть. Я вроде как выспался.
– Врун.
– От вруна слышу.
– До связи, Чарли.
– До связи, сестренка. Берегите себя!
– Именно этим мы и занимаемся.
Чарли отключился. Линда передала микрофон Горацию. Тот снова отпустил газ, возвращаясь к привычной для «форда» скорости.
Через несколько минут проснулся Гомер. Он сел на кровати и обвел кабину удивленным взглядом.
– Как дела? – спросил он.
– Полет нормальный, – ответил Гораций. – Ничего примечательного.
– У тебя волосы торчат, – сказала Линда. – По бокам.
Она улыбнулась.
– Ты похож на Мак Дональда.
Гомер посмотрел в зеркало над кроватью и попытался пригладить волосы пятерней.
– Что на завтрак?
Они с братом поменялись местами. Гораций перебрался назад, завернулся в одеяло и почти сразу же заснул. Через несколько минут раздался его храп.
– Никогда не мог понять, как он это делает, – сказал Гомер. – Я сам, пока не перевернусь с боку на бок десяток раз, не могу заснуть.
– У него, должно быть, чистая совесть, – заметила Линда.
– Как у младенца, – улыбнулся Гомер.
– А почему вы стали ездить по Пустоши?
Гомер почесал затылок. Линда улыбнулась: этот жест был в точности таким же, как у брата.
– Трудно объяснить. Просто я подумал, что у нас тут появилось что-то стоящее. Впервые в этом захолустье появилось что-то стоящее. И тогда я сказал себе: Гомер, сказал я, дураком будешь, если не увидишь все своими глазами.
Он провел ладонью по лицу, стирая остатки сна.
– Золотые денечки остались в прошлом, а вспомнить особенно и нечего. Мы всю жизнь прожили здесь, в Санта-Розита. Все пролетало мимо нас. Наверное, так.
– А Гораций?
– Ему, я подозреваю, все равно – что возить мясо в Санта Фе, что колесить по Пустоши.
– Не верю.
Гомер пожал плечами.
– Он очень упертый человек, мой братец. Его мало что может сдвинуть. Ты понимаешь, о чем я?
– Пустошь кого угодно может сдвинуть!
– Лучше бы она это не делала, – сказал Гомер. – Мне-то что – лет через пять-десять я уже предстану перед создателем. А Майкл, Бен, ты – вы молодые. Не стоит вам соваться сюда. Это плохое место, оно ставит клеймо на всю жизнь.
– Какое еще клеймо?
– Тот, кто побывал здесь, обретают Пустошь в сердце. Это не просто название места – это его суть. Пустошь. Плохо, когда в душе молодого человека появляется такое. Взять, например, Майкла – я почти вижу, как на нем горит ее отметина.
– Ну, я бы не стала так…
– Может быть. Может быть, это просто стариковское предчувствие. Я живу долго, и то, что не знаю, а я очень многого не знаю, я чувствую. Здесь.
Он похлопал себя по груди.
– У молодых нет такой способности.
– Почему ты не пытался отговорить его от поездок?
– Отговорить Майкла? Ха! Это все равно что отговорить младенца дуть в штаны!
Линда удивленно посмотрела на него и разразилась смехом. Засмеялся и Гомер, кашляя и тряся головой. Грузовик чуть вильнул.
Сзади беспокойно заворочался Гораций.
В два часа Линда снова вышла на связь, и снова не было никаких новостей. Голос Чарли звучал бодрее. Наверное, он действительно немного поспал. Гораций проснулся около четырех, до его смены оставалось почти два часа. Линда собралась поменяться с ним местами, чтобы он сел рядом с братом, но Гораций покачал головой.
– Сиди, – сказал он. – Я еще успею.
Она стала смотреть на дорогу.
Прошло уже тридцать два часа с того момента, как они отправились в путь. Если Майкла вообще можно было найти, они должны вот-вот его встретить. Но вокруг – ничего. Пейзаж пуст и однообразен. Только столбы проносятся мимо. Один, другой, третий…
Линда удивленно приподняла брови.
– Глядите!
Все одновременно посмотрели туда, куда она указывала. Гораций открыл рот от удивления.
По обочине, ярдах в пятидесяти от машины, параллельно ее курсу, что-то двигалось. Какое-то существо. Оно напоминало собаку, только гораздо крупнее. Существо передвигалось быстрыми скачками, преследуя грузовик, словно гигантский роадраннер[9].
– Черт! – выругался Гораций. – Гомер, на дорогу смотри!
Гомер повернулся и увидел, что грузовик уходит в сторону. Плавным движением руля он вернул его обратно.
Линда смотрела на бегущее существо, широко открыв глаза. Оно двигалось под острым углом, постепенно приближаясь к дороге. «Кто может бежать так быстро?» – подумала она.
– Твою мать – Гомер – это ж она! Собака наша! – крикнул Гораций.
– Только этого нам не хватало!
Существо было похоже и одновременно не похоже на собаку. Огромное, покрытое блестящей черной шерстью. Стоя на четырех лапах, оно было бы не меньше шести футов от земли до головы.
«Что ты такое?» – подумала Линда.
Будто услыхав ее мысли, существо повернуло морду, и девушка почувствовала, как его глаза впились ей в лицо.
«Не смотри! Не смотри!»
