— Что его устраивает, нам до одного места, — Шняга, похоже, был настроен весьма решительно. — Ты лучше скажи, как нам дальше жить. Все мы Воры уже, клоп знает, в каком поколении, и ремесло своё менять не собираемся. Раньше мы вроде никому не мешали, пока не появился ты со своим Годзей.
— Мешать вы всем мешали, только раньше управы на вас не было. Не я ведь это дело со сторожами придумал. Меня другие попросили, те, кто от вашего произвола вдоволь натерпелся. До сих пор горшок с киселем нельзя на пороге оставить. Всё подряд пропадает. Даже дети. Только не надо валить все грехи на Хозяев. — Темняк решительно упредил попытку Шняги оправдаться. — В конце концов, у каждого свое ремесло, ты это сам говорил. Если не хотите его менять, воруйте дальше. Но мои люди по мере сил будут этому препятствовать. Каждый останется при своём. Время рассудит наш спор.
— Конечно, имея на своей стороне свирепое чудовище, можно не стесняться в выражениях. Но ведь игра-то получается нечестная.
— Это вы так полагаете. А я придерживаюсь другой точки зрения. Нечестно жить воровством. Во всех странах, где я побывал, это считается великим грехом и карается соответствующим образом.
— Вот и возвращайся в эти страны! И Годзю с собой прихвати. Ты здесь чужак и в нашей жизни ничего не понимаешь.
— Всё последнее время я только тем и занимаюсь, что пытаюсь покинуть Острог. Пока, правда, без всякого успеха. Но даже когда это случится, прежние порядки уже не вернутся. Улица Сторожей останется навсегда. И воровство будет считаться пороком, а не почтенным ремеслом.
— Похоже, ты отказываешь нам в праве на жизнь, — голос Шняги перешел в зловещий шепот, а его приятели сразу набычились.
— Ни в коем разе! Не надо извращать смысл моих слов. Разве я не предлагал вам иные способы существования?
— Всем скопом перейти в Сторожа? — Шняга презрительно скривился. — Благодарим покорно.
— А что здесь зазорного? Вы бы преспокойно получали всё то, что сейчас получаете с риском для жизни. Пусть и не в тех количествах…
— Вот именно, — ухмыльнулся Шняга.
— Копать колодцы, столь необходимые для Острога, вы тоже отказались.
— Сам их копай! Это не колодцы, а что-то совсем другое. Говорят, таким способом ты хочешь разрушить Острог.
— Глупости. Кроме того, есть возможность превратить вашу улицу в место отдыха и развлечений. Всё сосредоточится там — и зрелища, и дружеские попойки, и даже блудодеяния. Будете жить припеваючи.
— Ишь чего захотел! — Шняга чуть не задохнулся от возмущения. — Мы честные Воры и разврата в своем доме не допустим. Не смей даже заикаться об этом.
— Вот видишь, вы упорно отклоняете все мои предложения, даже заведомо приемлемые. Похоже, что дело здесь не в ваших принципах, кстати, весьма сомнительных, а во мне самом. Но если я вас так не устраиваю, найдите способ выдворить меня за пределы Острога. Буду вам весьма признателен.
— Есть другой способ избавиться от тебя. Попроще, — буркнул Шняга.
— Убить?
— Заметь, не я это первый сказал.
— Иногда намёки бывают красноречивее любых слов. Но убить меня, предупреждаю заранее, не так-то просто. Многие уже пытались. Кроме того, подумайте о последствиях. Покушение на меня посеет в Остроге невиданную прежде рознь. А его организаторы наживут себе массу неприятностей.
— Все обойдется миром, если ты угомонишь свое чудовище.
— Ночные прогулки я Годзе запретить не могу. Однако обещаю заказать для него намордник, не позволяющий раскрывать пасть, — Темняк приставил к своему лицу сложенные решеткой пальцы.
— Хм, — Шняга задумался. — В этом что-то есть. Но ведь твой Годзя может зашибить человека даже хвостом. Придётся ещё и нахвостник заказывать. Не лучше ли будет вообще посадить его на прочную верёвку? Пусть сторожит твою нору.
— Мысль, конечно, глубокая. Обещаю подумать над ней. Но и вы не забывайте о моих предложениях. Пора менять воровское ремесло. Я понимаю, что учиться варить кисель или лепить свечи вам уже поздно, но существует немало других полезных занятий, плоды которых обеспечат вам благоденствие. Просто нужно немного пошевелить мозгами. Удачи вам.
— И тебе, — дружно ответили Воры, но никто из них при этом не улыбнулся.
Едва первые посетители ушли, оставив после себя ошметки грязи и запах кисельного перегара, как сразу появился Бадюг, сжимавший в руке тяжелую кочергу, — не “хозяйскую”, с помощью которой был когда-то повержен Смотритель, а обыкновенную, закопченную дымом очага.
— Наглецы! — громко возмущался он. — Да как они только посмели заявиться сюда с подобными претензиями! Случай просто неслыханный! Я бы на твоем месте гнал их в три шеи.
— Конечно, ребята были малость не в себе, — согласился Темняк. — Наверное, горевали о своих приятелях. Вот и позволили себе лишнее.
— Да о чем ты! — Бадюг замахнулся кочергой на одному ему видимого противника. — Горюют они, как же! Шняга с этим самым Свугом давным-давно враждовал. Да он, если по справедливости, должен нашего Годзю под хвост поцеловать… Нет, тут что-то другое. Воры не от себя пришли. Кто-то настраивает их против тебя.
— Разве Воры самостоятельной силы не представляют?
— Какое там! Людей у них — раз, два и обчелся. Да и те при первой же серьезной заварухе разбегутся. Ночные работнички, клопы их закусай!
— Твое мнение дорого мне ещё и потому, что оно соответствует истинному положению вещей с точностью да наоборот, — улыбнулся Темняк. — Если ты называешь кого-то порядочным человеком, я заранее уверен, что это редкая мразь. То же самое и во всем остальном.
— Ну-ну, — надулся Бадюг.
— Попомнишь ты когда-нибудь мои слова, да поздно будет…
— Следующего посетителя звать?
— Зови. Пусть бы это была женщина… — мечтательно улыбнулся Темняк.
— Не надейся. Избегают тебя женщины, а особенно порядочные. Говорят, что ты с Годзей живешь, как с женой. И даже прижил с ним детишек, прячущихся от посторонних глаз в большой норе, которую роют под Острогом.
— Всегда приятно узнать о себе что-нибудь новенькое… Да ты не стой, а иди к посетителям. Только кочергу положи на место.
Следующим посетителем оказался Свист Свеча, чего Темняк уж никак не ожидал — их отношения после возвращения с Бойла как-то не заладились.
Ради такого случая даже пришлось встать и раскрыть объятия. Едва только обмен любезностями завершился — свой предел имеют даже самые изощрённые комплименты — как Темняк устроил Бадюгу очередную выволочку:
— Почему ты не пропустил нашего любезного друга Свиста первым? Сам ведь говорил, что Свечи идут вне всякой очереди.
— Он только что подошел, — огрызнулся Бадюг. — Да и не обязан я поминутно на улицу выскакивать и проверять, кто это к нам изволил пожаловать… И вообще, пусть вас всех блохи заедят! У меня своих дел невпроворот. Пойду в зверином дерьме копаться. Дожил на старости лет!
