— Разумеется. Ведь вошедшего будет 'по косточкам' разбирать Конклав.
— И обязательно примет положительное решение.
— Почему?
— Потому что всегда его принимает.
— О чём Вы? Выходит, что любой изгнанник будет принят Апологетикой? И неважно, что они ей принесёт?
— Совершенно верно.
— А как же те, кого вы не приняли?
— Писатель. Мы принимали всех и всегда.
— Да неужели? А я слышал, что были отверженные.
— Приведи пример.
— Грязный Гарри.
— Кто?
— 3-16.
— Писатель, — Нибилар вздохнул. — Повторяю, Апологетика принимала всех и всегда. А пресловутый образец 3-16 вообще к нам не приходил.
— То есть, как?
— А вот так. Он даже не пытался вернуться в лоно Апологетики. Его сомнения взяли над ним верх, и он решил, что не сможет найти Суфир-Акиль никогда, в результате чего отказался от желания пройти инсуакиль до конца. А чтобы не прослыть неудачником, придумал легенду о том, что Апологетика не приняла его Суфир-Акиль.
— Но ему же все верили. Если вы знали об этом, то почему позволили распространять ложь?
— Нам это было выгодно. Поверив в то, что Апологетика сильно придирается к Суфир-Акилям, изгнанники будут тщательнее и кропотливее искать их, приобретая больше ценного опыта. Несправедливо. Зато эффективно.
— Но ведь… — меня прервал какой-то монотонно повторяющийся сигнал.
— Извини, — поднял указательный палец Нибилар, и вытащил из стола передатчик, который я ему вернул сразу после возвращения. — Да, легат Корвус. Да. Он здесь. Да, разумеется.
Вынув прибор из уха, он протянул его мне, — Корвус желает с тобой переговорить.
Я принял передатчик.
— Легат Корвус? Здравствуйте. Я… Я бы сразу хотел извиниться. Я был немного резок с Вами. Надеюсь, что Вы…
— Писатель, — перебил меня Корвус. — Оставь эти сантименты. Я доложил твоему куратору об успешном завершении миссии. И походатайствовал о тебе, как об исключительно лояльном ведомственном элементе.
— И-и, что?
— Он доволен твоей работой. Очень доволен. Настолько доволен, что собирается прибыть за тобой лично.
— Он выпустит меня из города?
— Возможно. Насколько я понял, всё, что ты делал до этого — было лишь испытанием. Тебя проверили на прочность, на выносливость и на преданность. Теперь ты готов для выполнения своего главного задания, которое получишь непосредственно от куратора.
— Когда он со мной свяжется?
— Теперь, когда он лишился альтернативных контактов, единственным способом связи остался этот передатчик. Забери его и всегда носи с собой. Скоро куратор выйдет с тобой на контакт. Ну а я на этом с тобой прощаюсь. Удачи тебе, Писатель. Благодарю за помощь. Конец связи.
— Что тебе сказали? — спросил Нибилар.
— Ничего. Опять 'накормили завтраками'. И сказали, что можно оставить передатчик себе. Вы не против?
— Раз сказали, значит можно оставить.
— Спасибо, — я поднялся с кресла. — Корвус рад победе над эндлкроном, но как бы его победа не стала вашей проблемой.
— В каком плане?
— Эта тварь размером с улицу. Представляю, что тут будет, когда она начнёт разлагаться.
— Ты прав. Но скоро зима. Мороз остановит процесс разложения.
— А потом, когда снова наступит лето?
— К тому моменту мы должны покинуть этот бренный мир.
— Это точно?
Нибилар промолчал.
— Это точно? — настойчиво повторил я.
— Ну, стопроцентной гарантии нет, но всё указывает на это. Мы уже достаточно накопили…
— Что вы накопили? Топливо для потока?
— Писатель, ты не понимаешь всю грандиозность нашей работы здесь.
— Ну так объясните.
— Ты находишься в самом сердце сложного научного эксперимента. Набор селекционных манипуляций направлен на установление адаптационного контроля, и выявление побочных дивергенций у образцов…
— Я знаю, что вы их изучаете. И знаю, для чего. У меня остаётся лишь один вопрос — что потом?
— Их отправят в новый, прекрасный мир — колонизировать планету HD85512b в созвездии Паруса, — совершенно неуверенным тоном ответил Нибилар.
— Эту информацию Вам передали Сёстры?
— Да.
— И ничего кроме этого заявления у Вас нет.
— Твоё недоверие к словам Триумвирата — оскорбительно!
— Почему Вы рассердились? Ведь я не выразил сомнение уважаемым Сёстрам.
— Но ты же…
— Я просто хотел услышать Ваше мнение по этому вопросу. Что лично Вы об этом думаете?
— Я внимаю Триумвирату, как оплоту Истины.
— Швыряя апологетов в свой потоковый 'биореактор'? Неужели Вы сами верите в то, что выжатые до последней капли, эти несчастные будут способны что-то колонизировать? 'Поток не должен прерываться' — вот что сказали мне Сёстры. Поток должен течь! Пока не закончатся все апологеты. Что будет потом — одним Высшим известно. Но не Сёстрам. И тем более не Вам, апологет Нибилар.
Верховный апологет молчал, отвернувшись ко мне спиной. Не желая более его раздражать, я направился к выходу, но его голос меня остановил. Как ни странно, в нём уже не звучали сердитые нотки.
— Хочешь узнать, во что я верю, Писатель? Я верю в то, что каждому из нас воздастся по делам и заслугам. И наш путь будет пройден не зря. Ведь когда-нибудь миновав горизонт, мы узрим своё продолжение.
— Замечательные слова, — грустно ответил я. — И я бы хотел верить в то же самое. Но как будет на самом деле?
Нибилар молча опустил голову.
— Вы ведь не знаете этого, да? Вы понятия не имеете, что ждёт вас всех?
— Нет, — всё так же не оборачиваясь, он покачал головой. — Не знаю.
Услышав то, что хотел услышать, я вышел из его кабинета.
Мимо шеренги коек с апологетами, подключенными к 'потоку', я прошёл с закрытыми глазами. Не мог на них больше смотреть. Боялся увидеть кого-то из своих друзей, хоть и знал, что они сейчас наверху — в реабилитационном блоке. Но это только пока. Когда-нибудь они все окажутся здесь. И неизвестно, что для них хуже: смерть, или подобная неизвестность.
Теперь я всецело понимал Латуриэля, понимал убитого чучельника и Грязного Гарри. Нет, моё отношение к ним не поменялось ни на йоту. Но мне действительно стало ясно, почему они совершили своё отступничество. Почему пошли против сложившейся системы. И я не знал, как бы сам поступил, будучи на их месте. Не знал я и того, что мне нужно сказать друзьям. По хорошему, их нужно предупредить. Но предупредить о чём? Ведь я сам не знаю, что их ждёт на самом деле. Даже если 'прекрасного нового мира' не существует, нет ни единого доказательства, что апологетам уготовано лишь забвение. Правду знают только высшие, ни одного из которых я не встречал. Впрочем, если верить Хо, подобная встреча ждёт меня впереди. Может быть лучезарная Ал Хезид прольёт свет на судьбу Апологетики?
