— Элекен.
— Что?
— Зови меня Элекен. Раз уж ты всё равно знаешь, что я не Хо. Так нам будет проще общаться.
— Договорились. Так что насчёт меня, Элекен?
— Ты отлично постарался, Писатель. Спасибо за книгу. Я доволен. Теперь от дома тебя отделяет сущий пустяк.
— Какой?
— Нужно кое-что вытащить из города. Принесёшь это к главным воротам периметра, и тебя выпустят.
— И что же я должен принести?
— Не спеши. Отдохни в Апологетике как следует. Восстановись. Затем, возвращайся назад, по Тропе блудных детей. С твоими обретёнными навыками и опытом, труда тебе это не составит. По дороге, сделаешь небольшую петлю, до улицы Лобачевского. Там увидишь школу. В этом здании застрял наш автоматический дрон. Ты должен помочь ему освободиться, а потом, запустить резервный источник питания, чтобы машина смогла двигаться. Дорогу домой дрон отыщет самостоятельно. Твоё дело, просто следовать за ним. Когда доберётесь до ворот периметра, охранные турели стрелять не будут.
— А что случилось с дроном? Почему он застрял?
— Это тебе предстоит выяснить на месте. Не думаю, что дело сопряжено с чем-то опасным. Скорее всего, причина в бытовой неполадке.
— Такой уж и бытовой? И вы устроили мне смертельное испытание только лишь для того, чтобы подготовить к спасению какого-то потерявшегося дрона?
— Это не просто дрон. Материал, который он должен вывезти с территории города, представляет величайшую ценность. На кону существование нашего мира.
— Чем дольше я слышу об этом — тем меньше во всё это верю.
— Дело твоё. Я не призываю тебя верить во что-то, или не верить. Я просто хочу, чтобы ты сделал то, что от тебя требуется. Сделаешь — получишь долгожданное освобождение. Ты ведь этого хочешь, Писатель?
— Спорить не буду.
— Вот и хорошо. Вытащи дрона и выходи к главным воротам. Твоё затянувшееся путешествие пора заканчивать.
Связь оборвалась.
— Как же мне всё надоело, — привалившись к стене, пробормотал я.
— Писатель, вот ты где. Чего спрятался? — обнаружила меня Тина.
— Надо было немного побыть наедине с собой, — ответил я. — А ты чего блуждаешь?
— Да просто так. От нечего делать.
Я с подозрением на неё посмотрел. Нет, всё-таки Райли права и с этой девчонкой что-то не так.
Но подозрения относительно Тинкербелл в какой-то момент были вытеснены размышлениями о грядущем задании. Элекену нужен вовсе не дрон, а то, что этот дрон пытался вытащить из школы. Благодаря Хо, я знаю, что именно ему нужно. А вот он явно не в курсе моей осведомлённости. Значит я иду на шаг впереди него. Этим преимуществом надо пользоваться…
— Тинка!
— Чего?
— Почему ты за мной ходишь?
— А что, нельзя?
— Можно. Но не нужно. Если у тебя ко мне дело — обращайся. А если дел никаких нет, тогда извини. Я хочу побыть один и поразмышлять.
— Как скажешь, — девочка наконец-то отстала.
Ну что за напасть? Взяла и сбила с мысли. Бросив взгляд через плечо, я встряхнулся. Наверное не стоило её отталкивать так грубо. Райли своими подозрениями слишком сгущает краски. Скорее всего она просто ревнует меня, и дело вовсе не в Тинке, а в ней самой. А Тинка просто соскучилась. Мы ведь с ней друзья. С друзьями так не поступают.
Я хотел было вернуться к ней, но в ту минуту мне больше всего хотелось уединиться, чтобы привести мысли в порядок. Понадеялся, что Тина меня поймёт и не обидится.
Тут на моём пути как раз появился Эвилон.
— Писатель, ты освободился?
— Да.
— Тогда предлагаю пройти куда-нибудь и побеседовать.
— Как уже говорил, я изучил твою кровь, — начал Эвилон, когда мы нашли комнату, подходящую для приватного разговора. — И обнаружил довольно любопытные взаимосвязи. Не хочу забивать тебе голову научными терминами. Постараюсь высказаться проще. У тебя очень много общего с нами. Подозрительно много. Причина этого сходства не в твоём биологическом теле, а в твоей энергии. Обретённая ли это мутация, или же ты был таким от рождения — я не знаю. Но факт очевиден.
— И чем мне это грозит? — спросил я.
— У меня для тебя есть две новости: хорошая и плохая. С какой начать?
— Давайте с плохой, пожалуй.
— С такими энергетическими показателями тебя ни за что не выпустят из города.
— Почему?
— Потому что по своей энергоструктуре ты, как бы, и не человек вовсе. Выпускать тебя из резервации в мир людей сумеречники не станут ни при каких условиях. Это очень опасно.
— Вот так заявочка. Какая же новость, в таком случае, хорошая, если я не могу покинуть город?
— А хорошая новость заключается в том, что тебе вовсе не обязательно его покидать. Конечно же, кеаксуланты не пригодны для насыщения потока. Но ты вполне можешь присоединиться к нам во время великого исхода в новый, прекрасный мир. Ты можешь стать одним из колонизаторов, первых поселенцев.
— Это реально? — с трудом произнёс я.
— Это вполне реально, мой дорогой Писатель. Ты можешь стать одним из нас. Подумай, зачем тебе эта планета? Зачем тебе несовершенный и обречённый мир людей, когда тебя ждёт совершенно иной, чистый и высокоразвитый мир, где ты сможешь стать кем захочешь? Подумай насчёт этой перспективы.
— И меня туда в самом деле отправят, на эту сказочную планету счастья?
— После того что ты сделал для нас — всенепременно!
После его фразы мы надолго умолкли.
*****
Сидя на своей кровати, привалившись спиной к стенке, я глядел на медленно угасающую противоположную стену. Всё-таки любопытно гаснет световоск. Не равномерно, а как-то по-отдельности, пятнами. Изменяет цветовые оттенки. Переливается.
Зачем я о нём думаю?
Просто, если перестаю думать о подобной ерунде, то сразу возвращаюсь к словам Эвилона.
Да уж. Вот так ирония. Услышь я такое ещё пару недель назад, рассмеялся бы в лицо, и покрутил пальцем у виска, но теперь. Теперь я почему-то плаваю в сомнениях. Может быть вместе с моей энергией мутировало и моё сознание? В голове тасовалась, нестройно выкладываясь, сложная и грубая мозаика из разрозненных фрагментов. Что я имею в сухом остатке? Элекен пообещал, что меня выпустят из города. Эвилон же заявил, что меня никогда не выпустят. Только одно из этих заявлений правильное. И оно вряд ли принадлежит таинственному и подозрительному куратору, который сам не скрывает, что использует меня, как вещь. А что делают с использованными вещами? Правильно, их выбрасывают. Я с усмешкой вспомнил эпизод из старого фильма 'Коммандо', где герой Арнольда Шварценеггера безжалостно сбрасывает со скалы человека, которого ранее обещал отпустить, сопровождая его последний полёт циничной фразой 'Я солгал'. И где гарантия, что меня вот так же не выбросят в пропасть? Эвилону врать мне незачем. А вот Элекену — вполне логично. Ещё какую-то неделю назад я бы вцепился зубами в его обещание, веря ему, словно приговорённый. Но это было тогда. Сейчас я стал уже совершенно другим.
