Егор еще раз посмотрел в зеркало. Действительно, как будто незачем. Ему показалось, что Андрей чего-то недоговаривает, но это, наверно, нервы. В самом деле - зачем? Что скрывать? Вот оно все: пустое здание, консервы, город в снегу.
- Андрей, а ты понимаешь, что там творилось? Последние сутки.
- В Близнеце? Система при загрузке стремится использовать весь ресурс. А затем она усложняется, и ресурса не хватает. Система начинает выкидывать необязательные элементы, стирает декорации. Тебя курьер смутил? "Рыба! Ры-рыба!" - хохотнул Андрей. - Ваш Голенко как был фишкой, так ей и остался. Только раньше ты этого не замечал.
- И Маришка?..
- И Маришки твои - фишки!
- Что же там усложняется? Там наоборот - и метеослужба пропала, и...
- Да ты сам и усложнялся. Ты в ней вызревал, вернее, сознание твое. А тело - здесь, в корыте. Тоже вызревало. В первый день скелет формировался, это еще ничего. А на второй... смотреть невозможно! Вот сейчас мы никого не синтезируем, и Близнец в полном ажуре. И метеослужба не пропадет, и курьеры заикаться не будут. Через неделю посмотрим, чего они там достигли.
- А сигнал с Земли? - спохватился Егор. - Его пять лет принимали!
- Сбои там какие-то. Точнее, здесь. Техника изнашивается... - Андрей махнул рукой и пошел обратно к компьютерам.
- И временные петли, - добавил Егор.
- Во-во. Это скорее всего со стариком связано.
- Со странником? У меня такое впечатление, что он знает о системе. О Близнеце.
- Старик-то? Старик знает. Но не все. - Он уселся в кресло и по-хозяйски оглядел мониторы.
Егор прислонился к ванне, но вспомнил о ее содержимом и предпочел шатающийся стульчик.
- Со стариком не просто, - молвил Андрей. - С ним такая штука, сразу и не объяснишь. Я цикле на двадцатом только врубился. Он постоянно в Близнеце возникает, этот старичок. В общем, система создает бога.
- Чего создает? - нахмурился Егор.
- Бог - это то, что выше тебя. То, что ты признаешь высшим. Добровольно. Это не субъект физического мира, это чистая идея. Вот как Западная Австралия. Есть она, нет ее - неважно. Если считать, что есть, то она материализуется - в тех же фотографиях или рассказах туристов. Она существует для того, кто ее признает. Но Запад - кусок суши. А бог - это нравственный закон, воплощенный в личности. Не веришь в бога-и живешь без бога. Веришь видишь его во всем. Почитаешь на досуге, я в библиотеке нашел кое-что. Короче говоря, бог - это некая высшая сила, принципиально непознаваемая; То, к чему человек стремится, но никогда не достигнет. И вот эту личность система строит раз за разом.
- Странник?! Странник - нравственный закон?
- Система создает то, что в ней не может поместиться. То, чего она и понять-то не в состоянии. А уж принять тем более. Система привыкла контролировать мир и сама же творит то, что должно стоять выше нее.
- Но при чем тут странник?
- Через него она стремилась о себе рассказать. Не как о компьютерной сети, а как о боге. Не зная толком, что это такое. По мысли Близнеца, бог - это постижение истины. На самом деле, бог - это путь к ней. Бесконечный путь. Она этого не понимает, она железная. Подослала к вам фигляра какого-то, фокусника. Много тумана и пара трюков. Она же, система, команды и путала, шаги местами меняла. Книжку дурацкую подкинула... Как ты от этого всего не спятил! И с дипломами твоими... жалко, по электротехнике не нашлось ничего. Я хотел...
Удар получился мягкий, но звучный - как падение маринованного помидора. Егор посмотрел на окровавленную трубу и брезгливо отбросил ее в сторону.
- Хотел диплом по электротехнике, да? - спросил он. - Чтоб я тебе со станцией помог. Чтоб сеть не отключалась, чтоб ты успел. Недели тебе не хватало?
Андрей лежал, перекинувшись через борт корыта, и его длинные волосы веером расплывались среди чешуи.
- Книгу мне не система подкинула. Ты подкинул, - монотонно проговорил Егор. - Ты мне ее через странника передал, и все остальное через него - тоже ты. Система должна стремиться к стабильности. Зачем ей бог, если она тупая и железная? Зачем ей принципиально непознаваемая высшая сила, если она и так всесильна - в своем мире? Это не ей нужно было, а тебе. Только ты не создавал, а рушил...
Андрей вяло пошевелил ногой, и Егор, испугавшись, что передумает, что сжалится и простит, пригнул ему голову.
- Откуда Близнецу известно о боге? Добровольно ставить себя ниже чего-то или кого-то - это свойство человеческое, - продолжал Егор, удерживая лицо Андрея под водой. Жилка на его горле вздрагивала все реже и все слабее. Ты и сам, кажется, на это не способен. Нравственный закон ты искал? Для себя? Или для нас? Кнопки давить тебе уже недостаточно было? "Илларион не хочет жить"... Город Веселки, улица Тополиная. Зачем ты его убил, скотина? Ведь это же твоими командами фирма занималась. Они потому и расшифровывались легко, что человеком написаны. Одни кнопки уже не устраивали? Хотелось, чтоб тебя лично знали: есть такой Андрей, на нем двое порток, он год не мылся, и еще он правит миром...
Выдохнувшись, Егор отпустил затылок, и голова медленно повернулась в профиль. Жилка уже не прощупывалась.
Егор взял Андрея за шиворот и оттащил от ванны. К его бороде пристали мелкие рыбьи частички, и от этого она казалась седой.
Побродив по этажу, Егор нашел кусок светлого картона и метровую палку. Карандаш и проволоку он разыскивал дольше - пока не заглянул в один из ящиков стола.
Егор сдвинул компьютеры к стене и, разгладив картон, вывел:
АНДРЕЙ. ВЕЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК.
Потом подумал и исправил:
УСЛОВНО ВЕЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК.
Внизу надо было поставить даты рождения и смерти. Егор терзался минут десять и наконец написал:
ЗИМА, ГОД 0001.
Прикрутив табличку к деревяшке, он сунул ее Андрею в штанину и взвалил тело на плечо. Без одежды оно весило бы меньше, но раздевать покойника Егор себе не позволил - даже такого.
Кряхтя и цепляясь свободной рукой за какие-то шкафы, он вышел из комнаты и направился по коридору.
Лестница находилась дальше, чем Егор представлял. На полдороге ему пришлось сделать перерыв. Сердце ухало и опережало само себя. Воздух точно разбавили - сколько Егор не втягивал, все было мало.
- Ничего, вон уже перила видно... - пробубнил он себе под нос.
Переведя дух, он снова встал.
- Физкультура... что же я тобой не занимался-то?.. - сказал Егор, откашливаясь.
Он поднес тело к краю площадки и, спустившись на две ступени, принял его на другое плечо.
Пролеты были длинными, несусветно длинными, и каждый из них Егор проходил так, словно шел не вниз, а вверх. Для того чтоб себя отвлечь, он несколько раз принимался их считать, но на десятом неизменно прекращал. Так было еще хуже.
