— Ага. Есть реакция, — произнёс женский голос.
— Что ты чувствуешь? — спросил мужчина.
Я увидел их обоих. На них были белые, стерильные спецкостюмы. Лица покрыты прозрачными стёклами. Позади них виднелся лишь сплошной белый свет.
— Спина болит, — ответил я.
— Это нормально. Так спинной мозг реагирует на репликацию.
— Я вас уже видел… Точнее, слышал.
Учёные переглянулись.
— Да, возможно, — кивнул мужчина. — Твой разум испытал сильную нагрузку. Но сейчас всё позади. Ты готов вернуться к нормальной жизни.
— Я уже в это не верю.
— Но это так.
— Где я?
— В нашем институте. Не бойся, тебе здесь ничто не угрожает. И ты здесь не надолго. Мы просто проверяем твои показатели, — мужчина отвернулся в сторону и спросил у кого-то. — Ну что там?
— Всё в норме, — ответили ему. — Он готов.
— Хорошо. Тогда запускаем, — поглядев на меня, учёный серьёзно произнёс. — Слушай меня внимательно. Соберись. Я буду считать до трёх. После этого ты вернёшься туда, откуда пришёл. Итак. Раз… Два…
Всё заволокло странным туманом.
— Три.
— Писатель, ну ты чё?
— Эй, ты куда, Писатель?
А идёт оно всё к черту!!! Я шёл вслед за Робином, не оборачиваясь.
— Да ну его. Не хочет — пусть уходит, — голос Ковбоя прозвучал последним, и дверь захлопнулась за моей спиной.
— Ты правильно поступил, — хлопнул меня по плечу Робинзон.
— А как же они? — с грустью спросил я.
— Они сделали свой выбор.
И мы втроём поспешили вниз по лестнице.
//Загрузка массива 25. Блок 154.//
Мы качаемся в 'Таблетке', летящей прочь от города с максимально позволявшей ей скоростью. Я сижу между Николаем и Оливией. Поворачиваю голову. Смотрю за стекло. Вижу, как иликтинские многоэтажки постепенно отдаляются.
— Его больше нет, — произнёс Николай. — Всё.
//Загрузка массива 44. Блок 314.//
'Таблетка' останавливается на площадке. Мне кажется, что рядом стоит точно такая же машина, только напротив — въезжающая в город. Из неё выходит группа людей, выстраивается, и пара сумеречников начинает их проверять.
//Обнаружен повреждённый блок. Корректировка.//
И вот я, в той же машине, на той же площадке. Но рядом со мной сидит Корвус. Больше никого в салоне нет.
— Мы совершаем ошибку, — говорит он. — Мы совершаем огромную ошибку.
— Это уже не наша проблема, — из невидимого передатчика отвечает голос Элекена. — Мы нашли её. Основа заложена. Всё остальное сделает Рип.
//Загрузка массива 98. Блок 77.//
Я в деревне самосёлов. Пью вонючую самогонку в доме дяди Гены.
— Ты правильно сделал, что не остался, — дыша на меня перегаром, говорит он. — Ты всё сделал правильно.
//Загрузка массива 98. Блок 137.//
Я слышу, как иностранцы ругаются с Робином. Судя по обрывкам фраз, они возмущены, что тот не привёз ребят, оставшихся в городе и не забрал их минилабораторию. Причём, неизвестно, что их расстраивало больше.
— Я им велел не отпирать дверь! А они открыли! Это вам не сказочка про волка и семерых козлят, это …… реальность!
— Тйи тоджен бил!
— Кому я должен, я всем прощаю! Вы все подписывали соглашение. Просто так, что ли? Короче, я устал вас слушать!
— Это нарущение!
— Неужели? Да идите в жопу!
— Ауа проперти…
— А ваши пробирки сраные, 'опричники' не пропустили, так что заткнитесь, и не злите меня… Пендосы, мать их. Спасибо сказали бы, уроды, за то, что я ваши говённые жизни спас!
— Чё там, Робин? — подошёл к ним я.
— Да пошло всё нахер, — поливая руки из бутылки, зажатой между коленями, ответил он. — Всё. Больше никаких вылазок. Вчера ещё надо было сваливать, как Палычу обещал. А сегодня ещё не знаю как вырвемся. Совесть не позволила.
— Значит они там…
— Да придурки потому что! Ты слышал? Слышал, как я им запрещал дверь открывать? Приезжаю — дверь нараспашку, и никого.
— Так можьет оньи ещё жьивы! — вклинилась Оливия.
— Если дверь открыли, значит им ……! Всё. Хватит разговоров. Собирайтесь. Мы уезжаем.
— Мы будьем джяловаться! — продолжил Крис.
— Угу. В Спортлото напиши, кретин, — огрызнулся Робин, забираясь в кабину Газели. — Достало. Всё достало.
//Загрузка массива 102. Блок 14.//
Поезд. Плацкартный вагон. Обратный путь. Не знаю, какой день пути. Но явно уже не первый. Кажется, у меня температура.
//Загрузка массива 131. Финальный блок. Стыковка блоков. Тестирование. Результат положительный. Перезапуск. 10 процентов. Двадцать процентов. Тридцать…//
Мне жарко.
//Пятьдесят процентов. Шестьдесят процентов. Семьдесят…//
Лежу на чём-то жёстком.
//Восемьдесят процентов. Девяносто…//
— Молодой человек, молодой человек, — меня аккуратно трясут.
//Сто процентов. Полное воссоединение с рецепиентом.//
— Молодой человек. Вам плохо?
— А? — просыпаюсь я, и пытаюсь приподняться на деревянной скамейке.
— Что с ва… Ог-госпади!
Зелёная вспышка, и я вижу, как от меня шарахается зрелая женщина в сером костюме, роняя пакет с продуктами. Со звоном бьётся бутылка. Под скамейкой раскатываются помидоры, из лопнувшего пакета растекается молоко, перемешивающееся с чем-то красным: то ли вином, то ли соком. Тётка стоит замерев. Её голова постоянно поворачивается вправо, снова выравнивается и опять поворачивается, как у заклинившего робота. Я осматриваюсь. Вокруг меня стеклянный скворечник остановки. Оглядел себя и выяснил, что одет в футболку и джинсы. На улице тепло, даже жарко. Судя по всему, сейчас лето. Местность мне знакома. Я знаю эту улицу. Эту остановку. Это мой родной город.
— Пришёл в себя? — спросила женщина, остановив свою непослушную голову на одном месте.
Её губы расползлись в страшной, неестественной улыбке. Глаза позеленели.
— В чём дело, уважаемые? — к нам подошла пара полицейских патрульно-постовой службы.
— Это мой племянник, — мягко ответила тётка. — Он не пьяный, просто решил пошутить.
— А это как понимать? — полицейский указал на пакет, из которого натекла уже солидная розовая лужа.
— Мы всё уберём, — улыбка сползла с лица женщины. — Мы всё уберём…
Пэпээсники дрогнули и отошли назад.
— Ну-у, это… Только чтобы убрали, — старшина нервно козырнул, и вместе со своим напарником быстро удалился.
— Принесла их нелёгкая, — женщина села рядом со мной. — Тебе полегчало, Писатель?
— Вроде да… А Вы кто?
— Не узнал, — она искоса взглянула на меня и улыбнулась.
— Хо?
— С возвращением в мир людей. Ты не подвёл меня. Обычно я пожираю своих носителей. Правило безопасности, знаешь ли. Но ты оказал мне слишком большую услугу. Поэтому я впервые сделаю исключение. К тому же тебя теперь Лиша оберегает. Гордись этим. Больше мы с тобой не увидимся. Никогда.
