Радол тяжело вздохнул и опустил глаза, словно вспомнив, кто здесь хозяин положения и кому больше пристало задавать вопросы. Но Гим вновь сделал шаг ему навстречу. Человек этот вызывал у него невольную симпатию. Гим не хотел ни победить, ни проиграть – приятнее всего было бы предложить дружбу.
– Я чувствую, что вам есть что сказать мне, граф, – мягко произнес он. – Я пришел сюда не для того, чтобы поставить свои условия, я хочу обменять помощь на помощь. Я не враг вам, а друг, по той причине, что враги у нас теперь общие. Вы мне не верите? Тогда давайте так: я расскажу вам все о себе, а вы – о себе. Я буду первым, так что у вас будет шанс отказаться говорить и таким образом получить козырь в свою колоду.
– Благородные слова, но этот картежный жаргон... – пробормотал, не поднимая глаз, граф. – Если хотите – пожалуйста, но не обещаю, что отвечу вам тем же.
– Хорошо, – согласился Гим. – Для начала: я не эльтар. Я даже не агент эльтаров. Я родился в одном из Эмбриональных центров конфедерации Нибуса. Рос и учился на Ларните, в спецшколе. С пятнадцати лет – профессиональный военный. Служил в вооруженных силах Ростера в должности сержанта ударной дивизии... До того момента, пока не выиграл в лотерею.
– Вы стали именитым из безымянного? – удивился граф. Этот человек даже в тяжелую минуту был способен удивляться вещам практически не важным.
– По странному стечению обстоятельств. Для присвоения имени меня перевезли на Колокон...
– Куда? Ах да, вы ведь должны были стать их агентом...
– Почти так, милорд. Со мной что-то сделали... Сперва устроили поединок на шпагах и закололи. Затем воскресили, наградив тело новыми свойствами.
– Боже, какой кошмар! И какими же?
– Этого вы не знаете? – понял Гим. – Знаете, что я агент, но не знаете, в чем моя сила? Вообще-то я и сам не особо в курсе. Мне сказали, что я – человек-фотоид... Вам это о чем-нибудь говорит?
– Ну... Ты же видел «Икар»? – Радол многозначительно посмотрел в глаза Гиму. – Мы знаем кое-что о фотоидах.
– Отлично – у вас есть фотоид-корабль, у меня – фотоид-агент... – пробормотал Гим, чувствуя, что несет галиматью. «Ну и пусть», – подумал он. Не это волновало его сейчас. – Хочу, чтобы вы меня поняли, – заговорил он снова, проглотив подкативший к горлу комок и с трудом ворочая внезапно пересохшим языком. – Я не давал согласия делать из меня что-то новое! Я не просил перевести меня в другую часть или разрешить мне сменить место службы! Я не просил, чтобы мне оказали такое доверие! Все это решали без меня, за моей спиной. Меня просто поставили перед фактом!
– Это меня не удивляет. Эльтары – всегда эльтары. В итоге – вы недовольны?
– Я не давал клятвы служить им! – сказал Гим, радуясь, что наконец смог сформулировать и высказать то, что его мучило.
– Тогда кому же вы теперь служите?
В глазах старого графа светилось такое понимание и сочувствие, что Гиму захотелось обнять его, кинуться ему на шею. Последние слова Радола поразили Гима в самое сердце, он почувствовал вдруг такую безысходность, что хотелось закричать от отчаяния. Он ведь и в самом деле не знал, кому сейчас служит. Он родился и вырос для службы, он служил всю свою жизнь. Он не представлял, в чем еще может быть СМЫСЛ ЖИЗНИ.
– Сейчас – только своей совести, – тихо сказал скорее самому себе, нежели графу, сержант Ростера.
– И совесть заставила вас явиться сюда?
– Да, можно и так сказать. Я на распутье. – Гим взглянул в глаза правителю Оттора. – Так получилось, что выбор за мною: я хочу стать на сторону тех, кого ведет благородство!
Бывает, люди вдруг начинают верить друг другу, сами не до конца понимая почему. Графу, который фактически познакомился с Гимом всего лишь несколько минут назад, достаточно было благородного огня, горевшего в глазах молодого солдата, искренности, звучавшей в его речи, чтобы поверить ему.
– Что ж... – проговорил он, немного помедлив. – Как я понимаю, я должен предложить вам встать под мои знамена и посмотреть, что из этого выйдет? Ну, тогда моя очередь рассказывать и показывать. По большому счету, я ведь не сильно рискую: того, что вы уже знаете, достаточно, чтобы раскопать и все остальное. Или вы – на стороне Сопротивления, или вы – против. Другого, к сожалению, не дано... Пойдемте! Граф тяжело поднялся, оглядываясь на закрытые двери.
– Одну минутку, милорд, – остановил его Гим. – За личными переживаниями я забыл о цели визита. Девушка по имени Ин вернулась к заказчикам убийства. Ее наверняка предпочтут убрать как ненужного свидетеля.
– Но ведь есть еще вы? – напомнил правитель.
– Об этом они не знают. То есть знали, но после того, как разрядили в мое тело два поляризатора и один излучатель, наверняка считают вопрос закрытым.
– Вы такой живучий? – недоверчиво спросил Радол.
– Как видите. Мы сможем помочь девушке до того, как продолжим дискуссию? Чувствую, что наш разговор будет долгим.
Граф задумался.
– Получается, вы хотите помочь убийце, – несколько удивленно произнес он.
– Солдату, милорд. Ин выполняла приказ. Граф закивал, продолжая о чем-то думать.
– Помочь вашей знакомой и разобраться с Виолтом – две стороны одной и той же медали. Сначала закончим начатое. Пойдемте!
Они вышли не только из комнаты, но и из здания. Набежала охрана. С неба упал черный военный бот, слишком большой для наземного города, но крохотный для космического корабля, коим на самом деле являлся.
Открылись люки, спустился трап.
– Мы куда-то летим? – удивился Гим.
– Не волнуйтесь, – успокоил его Радол. – Это недалеко.
Внутри стояли большие мягкие диваны, сверкал стальными бутылями бар, играла тихая музыка. Вокруг главной каюты разместились люди в штатском, человек десять. Граф что-то сказал пилотам – бот оторвался от земли, уверенно набирая ускорение. Стоило ему взлететь, как вокруг появилась целая эскадра полицейских и военных катеров. Они окружили бот с правителем, подобно пчелиному рою. Вся стая судов по специальным «служебным» коридорам (то есть напрямик через все небо) направилась к шлюзам в городском куполе.
Полицейские сирены отпугнули очередь на выезд из города, заставив гражданский транспорт посторониться. Люки открывались намного быстрее, чем раньше. В итоге прохождение шлюзов заняло не более двух минут.
За куполом бушевала зимняя стихия: ветер швырял на обзорные камеры бота столько мелкой снежной крошки, что видимость ограничилась несколькими метрами. Полет ускорился. Полицейские остались ждать у купола, армейские катера рассредоточились, чтобы не врезаться друг в друга.
