– Выходит, я зря опасался? – раздумчиво проговорил Эрик, глядя в стакан.
– Зря, – кивнул Леон.
– А с чего вы взяли, что нам некуда пойти? – Байферс поднял глаза и посмотрел на Леона в упор. Надо было срочно выкручиваться. «Ладно, сделаем уступку», – подумал Леон.
– Ну, мы кое-что видели – там, в заброшенном здании. Но это ваши дела, они нас не волнуют. Нас интересуют деньги. Сегодня пока еще ассигнации Конфедерации, а уже через несколько дней – «золотые львы» имперского казначейства.
– Хорошо, давай свой адрес…
– Запоминай: Чинроуд, 25. Это недалеко отсюда – первый поворот налево, прямо на этой улице. Темно-синяя металлическая дверь. Хозяйку зовут Марта. На живое существо она похожа очень мало. Марта бывший циклопекс.
– А цена?
– По семьсот с носа за одну ночь. Если останетесь дольше, можно сделать скидку.
– Там посмотрим.
В конце плохо освещенного переулка действительно оказался нужный дом – сложенный из панелей архитектурный монстр под номером 25.
В его глубоких сырых нишах удалось обнаружить несколько дверей, но все они, кроме одной – металлической, выглядели так, будто их не открывали со дня постройки здания.
– Не очень-то здесь уютно, – тихо сказал Гэри, осматриваясь.
– Наплюй. Нам только на одну ночь, – успокоил его Байферс.
– А мне нравится, – заявила Мелани. – Впервые за столько времени будем ночевать не в лесу.
Байферс внимательно осмотрел дверь, ища кнопку звонка, а не найдя, постучал кулаком.
Ничего не произошло. Пришлось стучать еще раз, а потом еще.
– Обманули, сволочи, – пробормотал Байферс и приготовил автомат, их единственное огнестрельное оружие. В этот момент за дверью что-то щелкнуло, потом зажужжало, и в приоткрывшуюся щель, куда не проскользнула бы и кошка, высунулся трехколенчатый манипулятор с обычным объективом охранной видеокамеры.
– От кого пришли? – прозвучал надтреснутый, гнусавый голос.
– Мы их не знаем. В баре познакомились, – от-ветил Байферс.
– Цены известны?
– Семьсот.
– Сколько вас?
– Трое.
– Правильно… – подтвердил голос.
Камера крутанулась еще раз из стороны в сторону, затем дверь распахнулась пошире, и в свете подслеповатого светильника предстала хозяйка убежища.
– Вы Марта? – на всякий случай спросил Эрик, стараясь не показывать своего изумления.
– Да уж заходи давай! Марта я, Марта!
Повернувшись по частям – сначала голова, потом плечи, остальное туловище и наконец ноги, хозяйка пошла в глубь апартаментов. В одной руке она держала обрез бронебойного ружья, а в другой какие-то иглы, которые все время бренчали и позвякивали.
Свое тело циклопекса, о виде которого можно было только догадываться, Марта прятала под широкой хламидой, на которой тут и там проступали пятна технической смазки.
Ее руки и ноги могли гнуться в любую сторону. Это был тупиковая ветвь развития военных единиц, которая себя не оправдала.
Одно время циклопексы производились в больших количествах, но их нежесткие схемы годились только в минном деле или в пилотировании. С развитием электронных, биологически совместимых блоков, которые подключались к бортовым чипам напрямую, через разъемы, сверхточные конечности циклопексов стали не нужны, и те из них, кто не полег в бою, были списаны на пенсию.
Бросив обрез на свой топчан, Марта снова развернулась в своем неподражаемом стиле и все так же резко произнесла:
– Деньги вперед! Две тысячи сто!
Гэри выудил из кармана ровно двадцать одну сотню и передал хозяйке. Здесь был не бар, и он не собирался давать лишнего.
Марта не считая бросила деньги на стол и сказала:
– Идите за мной, осторожно – ступеньки скользкие.
Гэри и Мелани переглянулись. Внешний вид хозяйки и самого убежища, а также упоминание о скользких ступеньках вызывали у них неприятные ассоциации.
Впрочем, ступеньки оказались просто переходом, который сначала вел вниз, а затем вверх. В конце концов они оказались в просторной комнате, где стояло несколько кроватей и было только одно окно, занавешенное чем-то вроде толстого войлока.
– Там внизу я видел боковой коридор. Куда он ведет? – спросил Байферс.
– Это запасной выход. На всякий случай, – уже более милостиво ответила хозяйка. -Дверь отпирается изнутри, и вы сразу оказываетесь в пиктовых зарослях – прямо под этим окном. В некоторых случаях это очень удобно.
– Спасибо, мэм, – уважительно произнес Бай-ферс, задев, очевидно, какие-то эмоциональные струны в металлическом теле циклопекса.
– Во время Зельдской кампании я была сержан-том… – сказала Марта.
– Я так и подумал, мэм. Военного человека видно сразу. А что это, извините за любопытство, вы делаете рукой – это пощелкивание…
– Ах это? – Губы на вполне человеческом лице Марты растянулись в улыбке. – Я вяжу. Я все время вяжу, это так успокаивает.
И Марта продемонстрировала, как она это делает. Перед Байферсом замелькали четыре спицы, которыми женщина-циклопекс ухитрялась манипулировать одной рукой. Нитка для рукоделия тянулась из кармана ее длиннополой хламиды.
Когда Марта ушла, Байферс погасил свет и, подойдя к окну, чуть отодвинул плотную занавеску. На улице было темно, однако специальное зрение ночного разведчика позволило разглядеть стену недостроенного здания с черными провалами оконных проемов.
Если бы кто-то посадил туда стрелка, он бы без труда перекрыл все выходы из зарослей.
– Что ты там увидел, Эрик? – спросил Гэри.
– Ничего, – ответил тот. – Все тихо. Давайте спать, сегодня был трудный день.
Встать пришлось очень рано. Можно сказать, что Леон и Харди почти не спали.
– Раньше четырех они уходить не станут. Это ясно, – сказал накануне Леон. – Поэтому мы должны оказаться на рубеже в три часа ночи.
Ученик не спорил. В другое время он бы поборолся за каждый час сна, но не в этот раз. По тому, как был собран и внимателен его старший товарищ, Харди понял важность задания.
Перед сном они еще раз разобрали свои «ЕР-17» – двадцатимиллиметровые длинноствольные винтовки с оптическим прицелом. Их магазины вмещали по восемь патронов, и при желании можно было расстрелять их одной очередью.
Возможности этого оружия позволяли уничтожать цели на расстоянии до двух километров, однако на этот раз их ожидала куда более скромная дистанция – сотня метров.
Те два часа, что Харди провалялся без сна, стали для него сущим мучением. Ему хотелось поскорее заняться делом, однако он знал, что Леону его поведение не понравится, и потому делал вид, что прекрасно отдохнул.
