Ему удалось огорошить меня аналогией.
— Ты действительно так это расцениваешь? Как столкновение двух племен?
— Конечно. А ты разве нет? Послушай, вы, ребята, приходите в городские джунгли, расчищаете их, как какие-нибудь бразильцы в Амазонии, и рано или поздно неизбежно сталкиваетесь с туземцами. Велика вероятность, что кое-кто из твоих даже захочет перенять их образ жизни. В конце концов, хотя вы — из большего, более богатого общества, но все равно вы — племя. — Он одарил меня улыбкой с черными дырами на месте отсутствующих зубов. — Уверен, вы эксплуататорами не станете, будете относиться к нам с уважением, которого мы заслуживаем. И поможете нам сохранить наш клочок территории.
Я чуть изменил тему.
— А если мы созовем собрание двух племен, то кем тогда станем?
— Вождями, Майк. Главами племен. Сплошь работа — и никаких развлечений, сплошь минусы и никаких плюсов.
Что на это ответишь? Я знал, что он прав.
Помолчав, мы пошли назад, чтобы вернуться к остальным. Потом Кувалда сказал:
— Когда встретятся два племени, надо думать, скоро увидишь старую экзогамию в действии.
И снова ему удалось меня удивить: биологический термин в его устах показался совершенно чужеродным. Я напомнил себе, что этого человека нельзя недооценивать.
— Ну да, — продолжал Кувалда, — готов поспорить, толика экзогамии вчера ночью с Зорой тебе понравилась. Кровь у нее еще какая горячая. Но это круто, это к лучшему. Экзогамия и существует для того, чтобы связывать племена воедино. Вот почему я надеюсь, что ты не обидишься, если у меня с Холли будет что-то долгое. Обмен честный, и она уж точно умеет завести…
Следы у нее на шее…
Я замахнулся.
Он перехватил мое запястье, у моего горла оказался нож.
— Ты большой человек, Майк. Но не настолько большой.
Нож исчез. И пальцы с моего запястья тоже.
— Давай покончим с этой ерундой, ладно? Не надо, чтобы остальные видели, как мы в песке барахтаемся.
Повернувшись ко мне спиной, он ушел.
Опять-таки он был прав, и я это знал.
Как четыре железобетонных блока, ложившихся мне на плечи, прошли четыре дня.
Многое случилось.
Ничего не случилось.
Я принял поставку пятисот искусственно выращенных лондонских платанов — все с генетически модифицированными микоризами на корнях, чтобы бороться с болезнями и помогать извлекать питательные вещества, увеличивать потребление углекислого газа и усиливать сопротивляемость загрязняющим веществам из атмосферы. Мы собирались заняться и озеленением, чтобы оставить по себе сводчатые галереи деревьев.
«Кон Эд»[32] прислала своих людей помочь в прокладке сверхпроводящего кабеля, который будет снабжать электричеством весь городок. Поначалу электрики весьма скептично отнеслись к тому, что мои люди справятся, но вскоре запели по-другому. Просто поразительно, на что способен средний восемнадцатилетка, если дать ему шанс.
Начал прибывать мой цемент, новая быстро отвердевающая смесь. Ее привезли в громыхающих вращающихся цистернах на грузовиках. Я надеялся, что тела в составе — буквальные или метафорические — не ослабят фундаментов.
На крыше сквота Бриков выросла ветряная мельница, ее лопасти (из венчиков для взбивания яиц) шумно дребезжали круглые сутки на сильном ветру, гулявшем по просторной стройплощадке. Покончив с зависимостью от батарей ограниченной мощности, Брики поставили новые светильники, и по ночам дом сверкал, как ярмарочный аттракцион с вертушкой на крыше.
Там же, на крыше, они соорудили устройство для сбора воды — такие часто можно увидеть на Карибских островах. В дополнение к этому источнику воды Брики выискали где-то десяток пластмассовых пятидесятигаллоновых бочек, которые всячески старались держать полными. Я закрывал глаза на то, что Холли посылает туда наши баки с водой.
Каждую ночь после того, как мы занимались любовью, Зора шепотом рассказывала мне про новые усовершенствования, какие они соорудили за день, и ее рассказ всегда заканчивался на одной ноте:
— Как по-твоему, Майк, мы хорошо справляемся? Ты ведь нам поможешь, правда?
Я отговаривался, чем мог, а она могла это понимать, как ей нравилось.
Необузданное и странное меня всегда привлекало. Иногда я думаю, что весь мой альтруизм, моя карьера «беззаветной» помощи другим сводится к одному: к желанию окунуться в чужую культуру и чужой образ жизни. Это не оправдание и не прокурорское обвинение, не преуменьшение вины и не показное покаяние — за это понимание мне дорого пришлось заплатить.
Все происходящее понемногу стало напоминать мне один случай, произошедший в Нью-Йорке лет пятнадцать назад. Коммуна, назвавшая себя Пурпурной семьей, заняла заваленный отбросами участок и превратила его в прекрасный сад. Тогда заявились со своими правами отсутствующие владельцы и с корнем вырвали все посадки. В последующие несколько лет на тротуарах города время от времени появлялись следы ног, нарисованные пурпурной краской, точно по улицам ходил безмолвный, обвиняющий призрак.
Я не мог избежать разговора с Холли. Мне удалось выдержать официальный тон, не выказать ни фаворитизма, ни мстительности. Даже выговор, который я сделал ей за то, что она позволила Коротышке управлять роботом, был строго профессиональным. Ее первой реакцией стало обиженное недоумение, но потом она приспособилась к моей прохладной манере. Теплому товариществу без слов пришло на смену трение друг о друга сосулек.
Компенсацию я искал в Зоре.
Холли, наверное, нашла свою в Кувалде.
Но что будет со всеми нами через несколько дней, я не мог бы сказать.
Под конец четвертого дня мне нанесла визит Мама Касс. Только не лично, да и вообще это была не она.
На той стадии своего развития узлы метаинформа не имели ни голографического выхода, ни аудиовизуального входа. Он оставался средством общения при помощи мышей, клавиатур и мониторов, не был еще населен автономными сущностями. Однако имелись сравнительно простые личные программы, которые в заранее указанное время вместе с сообщением передавали симуляцию лица говорящего. Весьма полезно как подсказки и напоминания.
Было около полудня, когда экран осветило лицо Мамы Касс, оторвав меня от составления графика работ. Своему портрету она пририсовала повязку на глаз из усыпанной стразами меди. В остальном изображение соответствовало оригиналу.
— Привет, Майк, — сказал симулякр. — Извини, что в последнее время меня не было на месте, но гонка тут просто сумасшедшая. Неделю проторчала в Вашингтоне, выступала на сенатских слушаниях. Я видела, что ты подписал распоряжение о вывозе сквоттеров. Только не сдвигай дату. Увидимся.
