Сказано: не было в кабинете директора. Верещагин выбегает на улицу, мчится на почту и звонит Пеликану, которого когда-то обидел. В семнадцатой главе описан у меня этот эпизод, как обидел Верещагин Пеликана.
Старый студенческий приятель Пеликан не терял эти годы даром. Он не влюблялся, не слушал магнитофонную музыку и в результате возглавлял теперь научно-исследовательский институт в довольно крупном городе. Этот город находился так далеко, что за одну минуту телефонного разговора с ним брали сорок копеек. «Приезжай, – сказал Пеликан, не помнящий обид. – Куда ж тебе деваться? Если я не возьму старого друга, значит, буду последней сволочью. Правильно!»
Верещагин тут же покупает билет в этот далекий город, возвращается в институт и кладет на директорский стол заявление, выражающее просьбу немедленно уволить его, Верещагина, по собственному желанию.
Директор уже успел вернуться в кабинет. Он ласково смотрит Верещагину в глаза и произносит негромкую речь: «Когда я вижу вас, мне всегда хочется говорить образно, – говорит он. – Милый мой Верещагин, я очень любил в детстве стрелять из рогатки. Но, поверьте, ни в одного воробья я не попал. Был страшный мазила…»
Верещагин молчит. Он думает: в одной руке я понесу магнитофон, в другой – чемодан с бельем. А все остальное отправлю багажом. Малой скоростью. Прибуду в новый город налегке, думает он.
«Мое детское самолюбие очень страдало от этого, – продолжает директор уже с веселым смехом, глаз с Верещагина не сводит. – Мальчишки отправляли на тот свет одну пичужку за другой, а я никак не мог открыть счет. На этой почве у меня развился даже некий комплекс, которым я страдаю до сих пор. И тем не менее я рад тому, что меня в детстве преследовали неудачи. Господи, говорю я себе, это же большое счастье – ни разу не попасть! Каково было бы мне сейчас, в мои нынешние годы, носить на душе грех убийства? А?»
Он берет шариковую ручку, пишет на верещагинском заявлении: «Не возражаю» – и подписывается своей знаменитой подписью, которая не изменяется уже тридцать лет
«Узнаю свою молодость», – говорит он после этого и объясняет: его личная молодость длилась до пятидесяти четырех лет. «А потом что-то щелкнуло в душе: то ли выключилось, то ли сломалось», – говорит он.
А когда Верещагин уходит, он достает свои тайные списки. В первые годы работы Верещагин числился по спискам «Ж» и «И». Потом был в списке «А», позже в «К». Теперь директор вычеркивает его из списка «3». Верещагин расстается с директором пореловского института навсегда. И нам тоже больше с ним не встретиться
На прощание – все, что я знаю об этом человеке.
91
В двадцать восемь лет он стал кандидатом наук. В тридцать пять доктором и лауреатом какой-то там премии. Приятели любили его за балагурство, начальство – за необыкновенную работоспособность. Когда перед ним встал вопрос – продолжать быть творческой личностью или руководить творческими личностями, он не без колебаний избрал второе: его назначили начальником главка какого-то там министерства. Среди мрачных трусливых коллег он выделялся смешливостью и непреклонной волей.
Он любил изучать людей и в первый же год после назначения на пост директора пореловского института произвел классификацию всех научных сотрудников, составив следующие тайные списки.
«А. Середнячки».
«Б. Подающие надежды».
«В. Зануды, но талантливые».
«Г. Просто зануды».
«Д. Люди с блеском, но бездарные».
«E. Просто бездарные».
«Ж. Просто талантливые».
Список: «Е. Просто бездарные» делился на два подсписка: «Молодые бездарности» и «Бездарности пожилые». Почти все молодые бездарности входили также в список:
«З. Лица, от которых нужно избавиться», за исключением нескольких счастливчиков, из фамилий которых образовался список с юмористическим названием:
«И. Нужники»,
то есть нужные, в силу родственных или дружеских связей, люди. Пожилые бездарности в список «З» не входили из соображения гуманности: директор намеревался терпеть, пока они не выйдут на пенсию, и гордился своим великодушием – втайне от сослуживцев, но громко в кругу друзей. Кроме того, директор имел списки:
«К. Сотрудники со странностями».
«Л. Склочники».
«М. Неизлечимые шизофреники».
«Н. Опасные циклотимики».
и ряд других.
Из лиц, которые числились сразу по нескольким спискам, следует упомянуть покойного доктора наук Несгибайло. Он проходил по спискам «В», «З» и «М» одновременно.
Списки составлялись на основе пристальных глубоконаучных, а поэтому безошибочных наблюдений; и случаев, чтоб сотрудник, внесенный в один список, впоследствии был переведен в другой, не наблюдалось.
Исключение составлял один Верещагин. Как было указано выше, сначала он числился в списках «Ж» и «И», потом в списке «А», еще позже – в «К». Теперь директор вычеркнул его из списка «З».
Больше о директоре пореловского научно-исследовательского института керамических сплавов я не знаю ничего.
92
С одним человеком вот что приключилось: лег он спать и увидел такой сон: будто идет по улице в хорошем настроении, но тут вдруг подскакивает какой-то субъект и с размаху вонзает ему в живот огромный-преогромный нож.
И снится дальше этому человеку, как он бегает по улицам, вопит что есть мочи: «Спасите! Помогите!», у него из живота огромный-преогромный нож торчит, а люди проходят мимо, ничего не желают видеть и слышать, торопятся по своим делам.
Просыпается этот человек весь в холодном поту. «Фу! – думает, передергиваясь. – Какой кошмар! Слава богу, что кончился». А утро – яркое, радостное, вся комната залита солнцем, ночной страх мигом рассеивается, человек улыбается и думает: «Как прекрасна жизнь! В такое утро грех валяться. Ну-ка, быстрей вставать!» сбрасывает с себя одеяло и вдруг видит торчащий из живота огромный-преогромный нож.
«А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а, – кричит человек, – а-а-а-»
Строчка кончилась.
93
А еще вот какая история была. Один юноша занимался спортом. Занимался себе и занимался – бегом на длинные дистанции, без особо выдающихся успехов. А потом вдруг влюбилась в него одна девушка и так стала боготворить его, так восторгаться, что он почувствовал себя просто другим человеком. Любовь окрылила его, вдохновила, зажгла, прибавила сил, и на очередных ответственных соревнованиях он пробежал дистанцию как метеор. К всеобщему изумлению занял второе место. «Ну ты и дал! – говорили ему тренеры. – Кто бы мог подумать! Молодчага!»
Серебряную медаль к его груди привесили. Вот какие чудеса делает любовь.
А первое место занял спортсмен, который накануне сказал своему приятелю, что жена у него стерва и шлюха. Так прямо и сказал. И еще много других неприятностей он имел в жизни. Но золотая медаль досталась все же ему.
