— Только служить, — прошептала Джессика, прибегая к девизу Бене Гессерит. — Мы существуем лишь для того, чтобы служить.
— Мы обретем лом среди Свободных, где твоя Защитная миссионерия приготовила для нас надежную легенду.
«Да, наш путь пройдет через пустыню», — подумала про себя Джессика. Но как мог он узнать о Защитной миссионерии? Ей все труднее было преодолевать чувство ужаса перед естественной способностью Пола.
Пол же, вглядываясь в нее в полутьме, видел и ее страх, и каждую ее реакцию с позиции своего нового знания так ясно, как будто она была освещена ярким светом. И в нем проснулось чувство жалости к матери.
— Я не могу рассказать тебе о том, что может здесь произойти, — голос Пола зазвучал мягче. — Я не могу признаться даже самому себе в том, что я видел в будущем. Я, кажется, не имею над ним власти. События происходят — и все. Ближайшее будущее, скажем год, я могу видеть довольно отчетливо… Дорога… такая же прямая, как на Каладане… Некоторые места я не вижу: они будто прячутся за холмами. — И он снова подумал о развевающемся шарфе.
Воспоминания о виденном захватили его, и он умолк. Ни обретенный им дар предвидения, ни опыт его прежней жизни не подготовили его к восприятию этого нового знания, которое, словно наполняющийся воздухом шар, все росло и росло, приобретая власть над временем.
Джессика включила спираль накаливания. Тусклый зеленый свет отогнал тени, ослабив ее страх. Она посмотрела на Пола и увидела его взгляд, обращенный внутрь.
Джессика вспомнила, где она встречала такой взгляд раньше: так смотрит голодный или несправедливо наказанный ребенок. Такие лица она видела на иллюстрациях к рассказам о детях несчастливой судьбы: вытянутое лицо, горькая складка у рта — и бездонная скорбь из глаз.
«Это взгляд знающего ужас, — подумала Джессика. — Взгляд того, кто был вынужден узнать о собственной смертности».
Ее сын больше не был ребенком. Невысказанная нежность его слов начала доходить до ее сознания, отодвинув все остальное на задний план. Пол мог смотреть в будущее, делать то, что недоступно другим.
Помолчав, она спросила:
— Есть способ спастись от Харконненов?
— Что такое Харконнены! — фыркнул он. — Выбрось из головы эти жалкие существа. — Он пристально посмотрел на мать, изучая черты ее лица в свете накалившейся трубки. Эти черты выдавали ее происхождение.
Джессика попробовала протестовать:
— Не следует говорить о людях, как о существах без…
— Не будь так уверена в том, что знаешь, где нужно искать предел, — сказал он. — Мы тащим с собой прошлое. Есть одно обстоятельство, о котором ты еще не знаешь, но должна узнать, — мы Харконнены.
С ее разумом случилось что-то непонятное: он выключился, словно кто-то позаботился приглушить ее чувства. Однако голос Пола продолжал неумолимо звучать, увлекая ее за собой:
— Когда тебе случится взглянуть на себя в зеркало, изучи повнимательней свои черты. А мои можешь изучить сейчас. Обрати внимание на мое сложение, на форму кистей и пальцев. Если это не убедит тебя, поверь мне на слово: я побывал в прошлом. Я видел запись о твоем рождении. Мы — Харконнены…
— Какая-нибудь побочная ветвь? — с надеждой спросила Джессика. — Скажи мне, что это так! Какие-нибудь дальние родственники…
— Ты — родная дочь барона, — услыхала она и зажала себе рот ладонью. — Барон в молодости был падок на женщин, он соблазнил твою мать. Это устроила Бене Гессерит — одна из вас — в своих генетических целях.
То, как он произнес это «одна из вас», хлестнуло ее, точно пощечина. Но это же вернуло к жизни ее разум, и она поняла, что ей нечего возразить. Множество неясностей из ее прошлого вынырнуло на поверхность и выстроилось в одну цепочку. Дочь, которую хотели Бене Гессерит, предназначалась не для того, чтобы покончить старую смертельную вражду между Атридесами и Харконненами, а для того, чтобы закрепить некий генетический признак в их ветви. Какой? Она искала разгадку. И как будто читая ее мысли, Пол сказал:
— Они считали, что смогут получить меня. Но я не то, что они ожидали, и я появился на свет раньше времени. А они не знают об этом.
И снова Джессика зажала себе рот рукой: «Великая мать! Он — Квизатц Хедерах!»
Она почувствовала, что не готова к защите, и тут же поняла, что он видит ее таким взглядом, от которого можно скрыть лишь немногое. Он прочитал ее мысли.
— Ты думаешь, что я Квизатц Хедерах? Выбрось это из головы. Я — нечто неожиданное.
«Я должна попросить совета у ордена», — подумала она.
— Они не узнают о моем настоящем «я» до тех пор, пока не будет поздно, — сказал он.
Пытаясь отвлечь его, Джессика перевела разговор на другую тему:
— Мы найдем себе место среди Свободных?
— У Свободных в ходу крылатое выражение, которое они приписывают старому Шаи-Хулуду — Отцу вечности, — вспомнил Пол. — Оно звучит так: «Будь готов оценить то, с чем встречаешься».
А про себя подумал: «Да, мама! Мы найдем себе приют среди Свободных. Ты приобретешь синие глаза и мозоль возле твоего прекрасного носа от фильтровальной трубки твоего стилсьюта… и ты родишь мне сестру».
— Если ты не Квизатц Хедерах, — робко спросила Джессика, — то кто же?
— Тебе, возможно, не следует об этом знать, — ответил он. — Ты не поверишь в это, пока не увидишь все сама, своими глазами.
«Я — Семя», — подумал он, внезапно поняв, как плодородна и как хорошо возделана почва для этого семени. И вместе с этим открытием его ужасное предназначение вошло в него, заполняя собой пустоту внутри, угрожая задушить его скорбью. Он увидел людей, знаменующих собой два выбора. Он посмотрел в глаза одному из них, дьявольскому барону.
— Хэлло, дед! — сказал он старику и отвернулся. Мысль об этом пути, обо всем, что пролегало вдоль него, вызывала в нем отвращение.
Другой путь пролегал среди пятен серого мрака, над которым там и сям высились пики насилия. Он увидел пламя религиозной войны, охватившее всю Вселенную; зеленое с черным знамя Атридесов, развевающееся над легионами фанатиков, пьяных от спайсового вина. Среди них были Гурни Хэллек и немногие другие люди его отца — жалкая горсточка! На груди у каждого была эмблема ястреба — память о герцоге Лето.
— Я не хочу, не могу выбрать этот путь! — противился Пол.
Но перед глазами у него стояла гробница его отца и зеленое с черным знамя Атридесов, трепещущее на ветру.
Обеспокоенная его молчанием, Джессика негромко кашлянула.
— Так, значит, Свободные дадут нам убежище? — спросила она. Он поднял голову и посмотрел на нее.
