В словах её звучали горечь и сарказм. Найгиль постаралась не услышать этого.
- Попробую.
С минуту Моджаль стояла молча. Потом опять заговорила:
- Что ж, желаю успеха, искренне. А я ухожу. Это мой предел, Найгиль. Моя "вечность" исчерпана.
- Я знаю.
- Ты не будешь меня больше останавливать? - удивилась Моджаль.
- Нет. У меня только одна просьба. Ради нашей любви.
Последняя фраза прозвучала отвратительно, подло. Найгиль сама себе была противна.
- Конечно, - согласилась Моджаль. - Я сделаю всё для тебя. Кроме одного - я не смогу жить. Даже ради нашей любви. Пожалуйста, не проси меня об этом!
- Я и не прошу тебя жить. Но не уходи в Усыпальницу.
Моджаль застыла удивлённо.
- Не поняла? Что же ты тогда просишь?
- Я хочу, чтобы твоё физическое тело осталось здесь.
- После того, как я засну?!
- Да. Ты согласишься на такое?
Моджаль испуганно отшатнулась, с недоверием посмотрела на неё. Её глаза и сегодня казались тёпло-карими, живыми. Лишь казались.
- Но... я ведь тогда стану "призраком"? Бестелесное полусуществование в абсолютной пустоте. Зачем?!
- Мне нужна энергия твоего эфирного тела.
Плечи Моджаль безвольно опустились. Грустная улыбка тронула её губы.
- Ты готова мной пожертвовать ради своего эксперимента... Что ж, пусть будет так. Я ведь твоя половинка. Делай со мной то, что считаешь необходимым.
"Я не хочу жертвовать ни тобой, ни кем бы то ни было! Но если сейчас что-то не предпринять, всех нас ждёт куда более страшный кошмар!" Найгиль подавила менто. Она ведь сама до конца не знала, что нужно делать. Если бы рядом был кто-то, похожий на давно исчезнувшую Клер Холанд! Кто-то, способный хоть одним глазком заглянуть в будущее!
Больше они не сказали друг другу ни слова. Не о чем было говорить. Найгиль вынула из ящика стола прозрачную, заполненную тёмной жидкостью тубу с пульверизатором, направила на Моджаль, и когда та закрыла глаза, отключая сознание, сжала.
Всё оказалось до безобразия легко. Алое облачко коллоидной взвеси окутало тело подруги и сразу же будто втянулось в него, окрашивая зловещим багрянцем. Моджаль пошатнулась, упала на колени, беззвучно рухнула ничком на пол. Её физическая оболочка, лишённая ментоконтроля, не распалась, но начала съёживаться, уплощаться. И несколько секунд спустя на полу лежала тускло поблёскивающая тонкая плёнка. Всё, что осталось от человека, которого Найгиль любила сильней, чем всех, кто когда-либо жил в этой Вселенной. Голова закружилась от понимания, на что она обрекла любимую. Нет, не поддаваться эмоциям! Хватит эмоций! Этот мир сыт ими по горло. По уши!
Найгиль поставила блокировку в сознании. Опустилась на пол, осторожно коснулась плёнки рукой. Та была тёплая. Живая.
...Она летела высоко в прозрачном лазоревом небе, а внизу медленно проплывали леса, озёра, реки, болота. Летела, и солнце приятно грело спину, а встречный ветер нежно ласкал лицо и грудь.
...Тёплое озеро медленно колыхало её огромной ладонью. Волны бережно перекатывали через бёдра, живот, иногда брызгали в лицо сладко-солёной пеной.
...Она лежала на чём-то мягком и упругом. Пятки, ягодицы, лопатки, затылок ощущали опору. Это тоже было приятно. Не так, как летать или плыть, но приятно. И дышать было приятно. Раньше она не дышала, а теперь воздух с едва уловимым ароматом мяты входил в неё, заставляя грудную клетку ритмично расширяться. И слышать, как ровно и мощно бьётся сердце, перекачивая кровь по артериям и венам, приятно. И приятно чувствовать, как повинуясь желанию, мускулы перекатываются под кожей.
- Доброе утро, Алина!
Голос, зазвучавший в голове, был незнакомым. Но имя она вспомнила. Так звали девочку, сбежавшую из посёлка и угодившую в лапы шлейфокрыла и в желудок пузыря одновременно. Надо же, какая "везучая". Кажется, именно пузырь ту девочку и слопал.
- Алина, я знаю, что ты проснулась, открывай глаза.
Или не слопал? Наверное нет, если с ней разговаривают.
- Не притворяйся, что не слышишь меня!
В самом деле, Алина ведь слышала хок. Внезапно плёнка, окутывающая сознание, лопнула. "Эй, так это же я - Алина! И со мной сейчас разговаривает хока. Она знает, что я её слышу!"
Она открыла глаза. Приглушённое освещение казалось нестерпимо ярким для отвыкших зрачков, заставляло болезненно жмуриться. Это была какая-то незнакомая комната, вовсе не спальня в их доме. Окон нет, лишь бело-голубые стены, пол, потолок, квадратное ложе посередине и больше ничего.
Хока сидела в ногах, внимательно смотрела на неё.
- Как себя чувствуешь?
Алина постаралась улыбнуться.
- Нормально. Нет, пожалуй, я очень хорошо себя чувствую. Это ты спасла меня там, на болотах? Как тебя звать?
Спросила и удивилась, что это с голосом происходит? Почему он звучит так низко и грубо? Когти шлейфокрыла повредили горло?
- Меня зовут Найгиль, - ответила хока.
- А меня - Алина.
- Я знаю.
- Ещё бы, вы всё знаете! А сильно мне тогда досталось? Помню, чуть пополам не порвали, кишки наружу вылезли. Хорошо, хоть не больно было.
- Испугалась смерти?
- Я ничего не боюсь!.. Да, испугалась. Жить ведь интереснее. - Алина поспешила заговорить о другом: - А долго ты меня лечила?
- Долго. Почти пять лет.
- Сколько?!
Алине показалось, что она ослышалась. Пять лет? Не дней, не декад, не месяцев даже, - лет?! Получается, она давно старшая? Ей уже восемнадцать?
Она недоверчиво взглянула на своё тело. И правда, оно заметно выросло. Руки, ноги... Её глаза успели привыкнуть к свету, видели теперь отлично. Она не просто выросла, она изменилась. Да нет, глупости, она смотрит не на себя! Это кто-то другой лежит на кровати. А где же тогда она?
Алина обвела взглядом ложе, комнату. Больше никого не было, только здоровенный крепыш, вытянувшийся на постели, и хока у его ног. Но как же так?! Разве ЭТО может быть её телом? Да, пальцы послушно шевелятся, и руки, и ноги двигаются. Но это не она! Она не могла стать такой! Плоская, поросшая курчавым волосом грудь, мускулы рельефно выпирают под кожей на животе. Взгляд скользнул ещё ниже. Да это же парень! Самый настоящий парень!
Она ошеломлённо посмотрела на хоку.
- Это ты сделала?
- Разумеется. Твоё старое тело погибло, уцелел лишь мозг. Остальное я выращивала заново. И формировала именно так, как необходимо. Извини, не было возможности спросить твоего согласия.
- Ты... ты перепутала! Я должна быть девушкой, а не парнем!
- Для себя самой ты и есть девушка. Твой мозг слишком уникален, чтобы с ним экспериментировать. Но гормонально и соматически ты полноценный мужчина, альфа-самец. Понимаю, тебе будет тяжело жить с такой раздвоенностью формы и содержания. Мало кто из людей способен выдержать, не сойти с ума. Но ты справишься. Выбора нет. Ни у тебя, ни у меня.
