Глаза бессмертной вспыхнули серебристым огнём.
- Ошибаешься, выродок. Твоего желания не требуется.
Голова Виктора вдруг закружилась, пещера наполнилась хороводом разноцветных звёзд. Он ещё не понял до конца, что происходит, а лук уже был у него в руках. Он выстрелила сидя, от живота, почти не натягивая тетиву.
Люсор изумлённо уставилась на дрожащее оперенье стрелы, вонзившейся в грудь. Скривилась от боли и... распалась, брызнув в лицо парня каплями влаги.
"Спасибо, Ивибиль" - "Пожалуйста. Тебе эта информация кажется полезной?" - "Да, безусловно" - "Я рада. Когда ты присоединишься к нам?" - "Позже" - "Мы ждём..."
Найгиль включила зрение, возвращаясь к реальности. И с удивлением увидела сидящую рядом Люсор.
- Завидую твоей способности сосредотачиваться, - та дружелюбно улыбнулась. - Почти час торчу рядом, а ты меня не замечаешь. Над чем работаешь?
- Возможно, над тем же, над чем и ты.
Над холмом стояла ночь. Толстый слой облаков скрывал звёзды, и только Малая Луна бесформенным красноватым фонарём пыталась рассеять мрак.
- Так для чего ты ждала так долго? - поторопила молчавшую Люсор Найгиль.
- Давно не видела тебя и не слышала. Больше года! Никто не уединяется на такой срок. Ты не скучаешь здесь одна?
- А я не одна.
Найгиль взглянула на собеседницу. Осталось ли здесь что-то от прежней Сорокиной? Женщины самой заурядной внешности, чьей основной приметой была уложенная короной русая коса. Пожалуй, ничего. Высокая, стройная, с прекрасным и холодным лицом богини. Всезнающая, уверенная в собственной правоте и непогрешимости. Разучившаяся за пятьсот лет сомневаться. Или никогда не умевшая?
- Именно о твоей подопечной я и хотела поговорить, - кивнула Люсор. - Я была изумлена, узнав, что ты превратила её в самца. Наоборот я бы ещё поняла, но так... Зачем тебе это? Для чего ты заставляешь её страдать?
- О каких страданиях ты говоришь, не понимаю? Быть свободным, самому делать выбор - разве это страдание? И какое тебе дело до моих планов? Я ведь не спрашиваю, что ты вытворяешь с ментоматрицами в институте, во что стараешься превратить своих "добровольцев". Кстати, в твоём распоряжении их сотни, и каждое поколение поставляет новых. А у меня - первый и единственный. К тому же, выбракованный тобой, брошенный умирать. Считай, девочка Алина и умерла. А мальчик Виктор тебе никогда не принадлежал. Я его создала, потому он - мой.
- Ещё скажи, что любишь его, как сына.
- Да, скажу. Что в этом странного?
Люсор улыбнулась, покачала головой.
- Я слишком давно тебя знаю, чтобы поверить в подобную ложь. Ты никого не способна любить. В том числе себя.
- Возможно ты и права. И в этом наше с тобой различие. Уж ты переполнена любовью по уши! К единственному человеку - к себе самой.
- Ошибаешься, подруга. Я люблю всех. И забочусь о всех, кого люблю. Ладно, не хочешь говорить, что замыслила, не надо. Может быть, ты готовишь замену бедняжке Моджаль? В обход моей матрицы, да? Не буду мешать. Но прошу, не оставляй эту... - девочку, мальчика, кто оно? - надолго в детской фазе. Мне не нравятся изменения в её личности. Второй раз я предупреждать не буду.
Ответа Люсор не ждала. Найгиль осталось лишь хмуро смотреть, как тает в ночном воздухе её улыбка. И когда облачко тумана над вершиной холма развеялось окончательно, она поспешила к пещере.
Виктор сидел в углу со странно неподвижными, остекленевшими глазами, словно не видел того, что происходит вокруг. Кожа на его плечах и руках блестела в редких сполохах тухнущего костра.
- Найгиль, это ты? Что со мной происходит?
Найгиль пошатнулась от неожиданности. Слова принадлежали не Виктору. С ней говорил другой человек.
- Моджаль?! Ты... видишь меня?
- Нет, почти ничего не вижу, одни тени. Но это лучше, чем тьма! И я чувствую твоё присутствие, а раньше ничего не чувствовала. Ты вернула меня, да?
Это было невозможно. Абсолютно невозможно! Моджаль ушла в безвременье, Найгиль сама отправила её туда, откуда нет возвращения...
А почему, собственно, невозможно? Что происходит, когда телесные оболочки бессмертных и смертных накладываются друг на друга? Она предполагала, что энергия эфирного тела Моджаль будет питать физическое тело Алины. Видимо, идёт и обратный процесс. Она не убила любимую!
Волна облегченья захлестнула Найгиль... и отхлынула. Одно физическое тело на двоих? Сработает ли ментозащита в таких условиях? Если нет, что тогда? Чья личность победит в схватке? Или погибнут обе?!
Она быстро обогнула костёр.
- Моджаль, тебе нельзя просыпаться. Потерпи, я прошу!
- Но я не могу не просыпаться! Темнота выталкивает меня.
Скривившись от боли, разрывающей не тело - душу, Найгиль начала сдирать оболочку. Тонкая плёнка скользила между пальцев, будто сопротивлялась.
- Найгиль, что ты делаешь? Я не хочу обратно! - отчаянно бился беззвучный крик у неё в голове. Если бы можно было зажать уши, чтобы не слышать!
Наконец она справилась. Осторожно положила плёнку на пол, склонилась к лицу воспитанника. Несильно ударила по щеке.
- Виктор? Ты слышишь меня?
Глаза тотчас открылись, словно парень просто спал своим чутким звериным сном.
- Слышу. Что со мной было?
- Ты спал. Засмотрелась на огонь и уснул.
- Не правда. Здесь кто-то был. Женщина, чужая. Я её не видел, только чувствовал, - Виктор рывком села. - Как будто она была во мне! Я впрямь смотрел на огонь, но не засыпал. Голова за кружилась, когда она появилась. Это было так неожиданно, я затаился и стал следить. А потом пришла ты и заговорила с ней.
Найгиль опустилась рядом на шкуры. То, что Виктор не потерял сознание, было хорошо, блокировка действовала. Моджаль не способна захватить чужое тело. Но помешать невольно может.
- Это моя подруга, - пояснила она. - Самая близкая подруга.
- Как она оказалась внутри меня? - Виктор увидел лежащую рядом со шкурами плёнку. - Так это кожа хоки?! Я мог бы и раньше догадаться, ты ведь говорила о вашей силе. Получается, твоя подруга и сейчас живая? Хоть от неё осталась одна кожа? Вы, и правда, бессмертные!
- Да, бессмертные. Моджаль спит, очень крепко. Я не ожидала, что она проснётся, - Найгиль дотянулась, бережно подняла плёнку.
- Я её разбудил нечаянно? Я не хотел. Я надел эту штуку, чтобы защититься. Ты ведь говорила, что это защита.
- От кого защититься? - Найгиль недоумённо взглянула на него.
- Люсор приходила. Пыталась насильно сделать меня хокой.
- Ерунда. Если бы она захотела, то сделала бы. Люсор не останавливается на полпути.
- Если её не останавливать. Я - остановил. Вот этим! - Виктор поднял лежащую возле ног стрелу. - Хоки, оказывается, боятся боли.
- Да, мы не можем переносить боль, срабатывает самозащита... - подтвердила Найгиль. И встрепенулась: - Что ты сказал? Ты выстрелил в человека?!
