— Да вот вчера мы обменялись мнениями с вашим сотрудником… — И я робко указал рукой на «вихлястого», который, видно, из любопытства маячил в отдалении.
— Вот как, — протянул председатель комиссии оборачиваясь, — вы на каком курсе, мой дорогой? — Это уже не ко мне, слава Богу.
— Перешел на последний, — живо ответил мой провожатый и, когда внимание присутствующих вновь сконцентрировалось на мне, выразительно покрутил у виска.
— Ну что же! У вас, стало быть, есть суточный гандикап[44]. Не беда. Так каково же ваше просвещенное мнение по этому вопросу? — завершил короткое предисловие председатель.
Я надавил на мелок так, что он начал крошиться. Вот, наверное, что имел в виду львиноликий, когда вчера упоминал барабанную дробь. Мел буквально летал, противно скрипя, так что волоски на руках поднимались дыбом. Ряды формул, словно шеренги солдат на параде, стояли перед глазами, только успевай переписывать.
— В частном случае это может выглядеть следующим образом, — продолжал я, невольно подражая интонациям странного своего знакомого, — в общем же случае, будет гораздо проще…
— Погодите, молодой человек, в этом превращении…
Совершенно неожиданно возникший легкий шум перекрыл звучный голос. «Фейс-контроль» с тонкой сигарой в руке ровно и спокойно сказал:
— Продолжайте, молодой человек, смелее, некоторые процессы лишь проигрывают от остановок и прерывания.
За столом кто-то гадостно, тонко хихикнул, председательствующий с негодованием обернулся, а я, пользуясь, как мне показалось, явной поддержкой, словно на раздутых парусах, понесся к недалекому уже финишу.
— Вот. — Я опустил руки и оглянулся.
Члены комиссии застыли, словно чего-то ждали. Наконец, от самых дверей раздались неторопливые аплодисменты. «Фейс-контроль» поднялся во весь свой немалый рост, подошел, пованивая сигаркой. Протянул мне руку, и я сразу понял, что означает выражение «попасть в тиски».
— Байк водите? — И, увидев мою растерянную физиономию, сразу перевел: — За рулем мотоцикла сидели?
Я от растерянности только кивнуть успел, ничего себе переходы.
— Так. Все ясно. Парня я беру к себе. Формальности улажу сам. Да, «корова» как пишется? — неожиданно обернулся он ко мне.
— Через «о», — умудрился не растеряться я.
— Для математика вполне достаточно, — резюмировал мой спаситель и повел за собой.
— Коллега, — ядовито бросил он председателю комиссии на прощанье, — похоже, что вам придется изобретать что-то новенькое, чем можно «травмировать» студентов.
Через несколько дней, когда все формальности, словно по мановению волшебной палочки, оказались улаженными, я встретился с львиноликим. Он сидел все на той же лавочке, обмахиваясь зачем-то газетой, хотя утро было прохладным.
— Ну, как дела? — спросил вроде нейтрально, но откровенно хитро прищурился, рассматривая меня так, словно увидел впервые.
— Фантастика, — признался я, — если бы мне неделю назад сказали, что такое возможно…
— Erat. Est. Fuit[45], — пришел мне на выручку собеседник, — мелочи. Латунский ведь известный мерзавец.
— А кто это Латунский?[46] — переспросил я, пытаясь одновременно припомнить, откуда мне странным образом знакома эта фамилия.
— Латунский — это не фамилия, это имя нарицательное. — Он махнул рукой, словно обрывая этот неожиданно ставший ненужным разговор. — Кстати, где знаменитый блокнот, а пока на вот, почитай… — И он протянул мне институтскую газетку.
В небольшой статье рассказывалось об абитуриенте, который на вступительном экзамене решил… Я покраснел. Чтобы обо мне, в газете, да еще незаслуженно… Меня аж в пот бросило. Львиноликий словно насквозь видел.
— Да не переживай так. Я же сказал, все едино. Прошлое, настоящее, будущее. Подумаешь, двумя годами раньше.
— Это несправедливо. Ведь это вы решили. — Уши у меня все еще горели.
— Вот настырный какой. Такие ископаемые теперь, наверное, только в Вологде есть.
Я не знал, обижаться мне или нет, а он продолжил как ни в чем не бывало.
— Считай, что ты получил аванс, а с этим, — на его ладони оказался комок бумаги, — нужно кончать, тем более что там небольшая неточность.
И смятые листки охватило почти невидимое под яркими солнечными лучами пламя. Львиноликий даже не потрудился убрать руку, словно огонь был холодным, и только черный прах слетел с ладони и плавно опустился вниз.
— Кто вы? — наконец набрался храбрости и спросил я. — Как все, что произошло, возможно?
Мне хотелось задать массу вопросов и, главное, получить на них ответы, но вместо этого я ляпнул:
— Вы гипнотизер?
— Это точно! — хмыкнул мой собеседник. — Как есть гипнотизер. Лауреат конкурса магов и гипнотизеров, а также специалистов по телекинезу… Скучно все это, мой молодой друг. — И он собрался уходить.
— Погодите! — почти крикнул я. — А что же… что же теперь будет? Или потом будет?
Я окончательно запутался и смешался.
Мой странный собеседник уже поднялся и теперь возвышался надо мною. Таким я его и запомнил: залитого солнечными лучами, на аллее, в окружении молодых лип… Он многозначительно, как это показывают в кино, провел над моей головой ладонью, и я неожиданно, но удивительно отчетливо увидел солидного мужчину с красивой тростью, медленно идущего по ленте асфальта между рядами могучих лип. Солнце едва пробивается через густые кроны. Он спокойно, чуть прихрамывая (былая травма — дань увлечения мотоциклом), подходит к старенькой лавочке, на которой, уткнувшись носом в книгу, сидит парень в скромненькой рубашке, устраивается на противоположной стороне и достает свежий номер журнала с кроссвордом. Склоняется над ним, и становятся видны поредевшие волосы, все еще непокорно торчащие между двух макушек.
— Никаких шансов, — доносится до него шепот, и эти слова моментально выводят мужчину из задумчивости.
— Это почему же «ноль шансов»? — спрашивает он у молодого человека.
— Я не местный, а здесь, говорят, такие звери в комиссии, порвут, как газету.
— Да? Ну, так давайте посмотрим. — И он легко пишет несколько формул в протянутой неуверенно тетради.
— Так про это даже притча есть, что абитуриент давным-давно прямо на собеседовании решил когда-то эту задачу, — едва взглянув на написанное, отреагировал парень, — теперь таких людей уже нет, а может, это просто красивая сказочка, выдумка. Так нечестно, я знаю решение.
И пользуясь тем, что его неожиданный собеседник на несколько секунд задумался, продолжил:
