«Масштабы нападения…»
Он ожидал, что враги используют против них один из лихтеров Союза — эти лихтеры регулярно прилетали на Арраки за грузом спайса. Великие дома нередко нанимали такие псевдолихтеры для набегов на территорию противника. Хават мог ожидать нападения самое большее десяти бригад.
Но, согласно последним данным, на Арраки опустилось уже более двух тысяч кораблей — не только лихтеров, но и фрегатов, мониторов, разведчиков, транспортных судов. Они доставили более сотни бригад — десять легионов…
Стоимость подобного нападения равнялась доходу от продажи спайса с планеты Арраки за пятьдесят лет.
«Я не разгадал намерений барона, — казнил себя Хават. — Я подвел моего герцога…»
Потом он узнал о факте предательства. Он не сомневался в виновности леди Джессики — все известные ему факты подтверждали это.
«И почему я не убил эту ведьму, Бене Гессерит, когда я мог это сделать? — негодовал он. — Я не успокоюсь до тех пор, пока не задушу ее своими руками!»
— Ваш человек, по имени Гурни Хэллек, и его люди нашли убежище у наших друзей — контрабандистов, — сообщил Хавату Свободный.
«Значит, Гурни сможет покинуть планету Арраки. Но спасутся не все…»
Хават оглянулся на группу людей, сидящих у него за спиной. Эту ночь он начал с тремя сотнями лучших своих людей. Сейчас их осталось ровно двадцать, и половина была ранена. Многие из них спали, растянувшись на песке, под прикрытием скалы. Их последний топтер, который они использовали для перевозки раненых, отказал перед самым рассветом. Они разрезали топтер на куски, закопали части в песок, а потом спустились в это укромное место на краю равнины.
Хават высчитал, что они находятся примерно в двухстах километрах к югу от столицы планеты — города Арракина. Главный путь между общинными сьетчами и Защитной стеной проходил где-то южнее.
Сидящий против Хавата Свободный откинул капюшон и верхнюю часть стилсьюта, открыв бороду и волосы песочного цвета, убегавшие назад от высокого лба. Борода и усы были перепачканы и примяты зажимом носовой трубки. Глаза были густо-синего цвета, как у всех, кто употребляет в пищу спайс.
Свободный поправил зажимы и потер шрам у носа:
— Если пойдете этой ночью через ущелье, защитными полями лучше не пользоваться. В стене есть пролом… — Повернувшись на каблуках к югу, он показал на него рукой. — Вон там! За стеной начинаются открытые пески. Поля могут привлечь… — Поколебавшись, он докончил: —… червя. Они здесь не часто появляются, но поле обязательно привлечет одного из них.
«Он сказал «червя», — подумал Хават, — а собирался сказать что-то другое. Что? И чего он хочет от нас?» Хават вздохнул. Он не помнил, чтобы чувствовал себя когда-нибудь таким усталым: даже возбудительные таблетки не помогали. Будь они прокляты, эти сардукары!
От самобичевания он перешел к размышлениям о вероломстве солдат-фанатиков и империи. Его опыт ментата говорил ему, как ничтожны шансы на то, что ему удастся доказать что-либо Высшему совету ландсраата и добиться судебного разбирательства.
— Вы хотите пойти к контрабандистам? — спросил Свободный.
— А это возможно?
— Путь долог, — уклончиво ответил тот.
«Свободные не любят говорить «нет», — сказал ему однажды Айдахо.
— Вы еще не сказали мне, могут ли ваши люди помочь моим раненым, — напомнил Хават.
— Они ранены?
Снова треклятые увертки.
— Вы же знаете!
— Спокойно, друг! — предостерег его Свободный. — Что говорят твои раненые? Есть ли среди них такие, кто может дать нужную вам воду?
— Мы говорили не о воде, — сказал Хават. — Мы…
— Ты можешь меня понять, хотя и не очень хочешь, — сказал Свободный. — Раненые — твои друзья, твои соратники. У тебя есть вода?
— Немного.
Свободный указал на тунику Хавата, сквозь которую проглядывало тело.
— Вас захватили без стилсьютов. Ты должен решить насчет воды, друг.
— Вы можете помочь нам в этом? Свободный пожал плечами.
— У вас нет воды. — Он посмотрел на людей Хавата. — Скольких своих раненых ты можешь потратить?
Хават молча смотрел на своего собеседника: их общение было непоследовательным. Слова не связывались в логическую цепь, как это бывает в нормальных условиях.
— Я — Зуфир Хават, уполномоченный от имени герцога. Мне нужна ваша помощь. Я прошу, чтобы вы сохранили моих людей до тех пор, пока я не убью предателя, считающего, что он находится вне пределов досягаемости.
— Ты хочешь, чтобы мы приняли участие в вендетте?
— Вендеттой займусь я сам. Я хочу освободиться от ответственности за моих раненых на какое-то время.
Свободный нахмурился:
— Как ты можешь отвечать за своих раненых? Они отвечают сами за себя. Беда рождает споры, Зуфир Хават. Ты позволишь мне принять решение без тебя?
И он вытащил из-под плаща оружие. Хават насторожился: уж не предательство ли это?
— Чего ты боишься? — спросил Свободный.
Ох уж эти Свободные с их обескураживающей прямотой! Хават осторожно проговорил:
— За мою голову назначена награда. Свободный убрал оружие:
— Вы думаете, что мы продажные. Вы плохо нас знаете: всей воды Харконненов не хватило бы, чтобы купить даже малого ребенка.
«Но Харконнены заплатили Союзу за проход две с лишним тысячи боевых кораблей!» — подумал Хават. Сколько заплатили — этого он еще не знал.
— Мы оба боремся против Харконненов — сказал Хават. — Стоит ли нам действовать врозь, если есть возможность договориться?
— Вы — хорошие люди, — ответил Свободный. — Я видел, как вы дрались с Харконненами. В былые времена я бы с радостью почувствовал твою руку рядом со своей.
— Скажи, где моя рука может оказать тебе помощь?
— Кто может это знать? Войска Харконненов повсюду. Но ты еще не принял решения о воде и не сообщил о нем своим раненым.
«Нам надо соблюдать осторожность, — подумал Хават. — Есть вещи, которых здесь не понимают». И он сказал:
— Покажи мне свой путь, принятый у вас, на Арраки.
— Странно думающий! — сказал Свободный, и в тоне его голоса прозвучала насмешка. Он указал на северо-запад, за скалы, — Мы следили за тем, как вы этой ночью шли через пески. — Он опустил руку. — Ты вел своих людей по скользкой стороне дюн, — это плохо. У вас нет стилсьютов, нет воды. Вы долго не продержитесь.
— Дороги Арраки даются нелегко.
— Верно! Но ведь вы убивали Харконненов…
— А что вы делаете со своими ранеными?
— Разве человек не знает, когда его стоит спасать? Твои раненые знают, что у вас нет воды.
