— Дороги Арраки даются нелегко.
— Верно! Но ведь вы убивали Харконненов…
— А что вы делаете со своими ранеными?
— Разве человек не знает, когда его стоит спасать? Твои раненые знают, что у вас нет воды.
Хават наклонил голову и исподлобья взглянул на Свободного.
— Сейчас самое время решить насчет воды. И раненых и нераненых должно заботить будущее общины.
«Будущее общины, — подумал Хават. — Общины Арраки… В этом есть смысл». Он заставил себя думать о том, чего старательно избегал раньше.
— Вы имеете сведения о герцоге и его сыне?
Взгляд неправдоподобно синих глаз устремился на Хавата.
— Какие сведения?
— О их судьбе? — рявкнул Хават, еле сдерживая себя.
— Судьба одинакова у всех людей, — сказал Свободный. — Говорят, что твой герцог встретился со своей судьбой. Что же касается Лизана ал-Гиаба, его сына, то он в руках Льета. Льет ничего о нем не говорил.
«Я знал ответ до того, как задал этот вопрос», — подумал Хават. Он оглянулся на своих людей, которые уже проснулись и слушали их разговор. Они смотрели в песок, и их лица говорили: для них потерян Каладан и нет места на Арраки. Хават снова повернулся к Свободному.
— Вы слышали о Дункане Айдахо?
— Он был в главном доме, когда опустилось поле, — сказал Свободный. — Это я слышал… но не более того.
«Она выключила поле и впустила Харконненов. Я сидел у самой двери. Как она смогла это сделать? Ведь она рисковала жизнью своего сына! Но… кто их поймет, этих ведьм, Бене Гессерит…» Хават с усилием проглотил комок, вставший в горле.
— Когда вы услышите о мальчике?
— Мы знаем очень мало о том, что случилось на Арраки, — сказал Свободный, пожав плечами.
— У вас есть возможность узнать?
— Вероятно. — Свободный потер шрам возле носа. — Скажи мне, Зуфир Хават, ты умеешь обращаться с теми большими орудиями, которыми пользуются Харконнены?
«Артиллерия, — с горечью подумал Хават. — И кому могло прийти в голову, что они пустят в ход артиллерию в наши дни защитных полей!»
— Вы имеете в виду артиллерию, которой они воспользовались, чтобы загнать наших людей в пещеры? — спросил он. — Я располагаю теоретическими знаниями о подобном оружии.
— Любой человек, отступивший в пещеру, у которой один выход, обречен на смерть, — сказал Свободный.
— Почему вы спрашиваете об этом оружии?
— Таково желание Льета.
«Может, это то самое, чего он от нас хочет?» — подумал Хават, Он сказал:
— Вы пришли сюда в поисках сведений о больших орудиях?
— Льет желает видеть одно из них у себя.
— Тогда вам нужно всего лишь пойти и забрать одно из них, — усмехнулся Хават.
— Мы забрали одно, — невозмутимо сказал Свободный. — Мы спрятали его там, где Стилгар сможет изучить его для Льета и где Льет сможет увидеть его сам, если пожелает. Но я сомневаюсь, что он этого захочет: орудие не очень хорошее, его конструкция не годится для Арраки.
— Вы… захватили орудие? — переспросил Хават, не веря своим ушам.
— Это был хороший бой. Мы потеряли только двоих, а выплеснули воду из сотни с лишком их воинов.
«При каждом орудии были сардукары, — подумал Хават. — Этот безумный пустынник лишь между прочим упоминает о потере двоих в битве с сардукарами!»
— Мы бы не потеряли и двоих, — продолжал Свободный, — если бы не те, другие, что воюют вместе с Харконненами. Среди них есть хорошие бойцы.
Один из людей Хавата подался вперед, впившись взглядом в сидевшего на корточках Свободного.
— Вы говорите о сардукарах?
— Он говорит о сардукарах, — ответил за него Хават.
— Сардукары! — сказал Свободный, и в его голосе послышалось оживление. — Так вот оно что! Хорошая это была ночь. Сардукары, говорите… А какой легион? Вы не знаете?
— Мы не знаем, — сказал Хават.
— Сардукары, — повторил Свободный. — И все же на них была форма Харконненов. Разве это не странно?
— Император не желает, чтобы стало известно, что он борется с Великим домом, — сказал Хават.
— Но вот вы же знаете, что они сардукары?
— Кто я такой? — с горечью проговорил Хават.
— Ты — Зуфир Хават, — ответил Свободный, строго придерживаясь фактов. — Да и мы все равно узнали бы это со временем. Троих из них мы взяли в плен и отправили на допрос к людям Льета.
С расстановкой выговаривая каждое слово, помощник Хавата недоверчиво переспросил:
— Вы… захватили в плен сардукара?
— Только троих, — ответил Свободный. — Они здорово дерутся. «Если бы только мы успели в свое время заключить союз с этими Свободными! — подумал Хават, и эта мысль наполнила его горьким сожалением. — Если бы мы успели обучить их и вооружить! Великая Мать, какую бы я сейчас имел силу!»
— Может быть, вы беспокоитесь о Лизане ал-Гаибе? — спросил Свободный. — Если он действительно Лизан ал-Гаиб, то позор его не коснется. Не ломай голову над тем, что не доказано.
— Я служу Лизану ал-Гаибу, — сказал Хават. — Его благо — моя забота. Я дал клятву.
— Ты дал клятву его воде?
Хават взглянул на своего помощника, не сводившего взгляда с Хавата, и снова отвернулся к сидящему на корточках человеку.
— Да, его воде.
— Ты хочешь вернуться на Арраки, в место его воды?
— Гм… да, вместо его воды.
— Так почему же ты сразу не сказал, что речь идет о воде? — Свободный встал и поправил зажимы на трубке.
Хават знаком велел своему помощнику отойти к остальным. Тот нехотя повиновался. Хават услышал, как его люди начали тихонько переговариваться между собой.
Свободный сказал:
— Всегда есть путь к воде!
Человек за спиной Хавата выругался. Помощник Хавата позвал:
— Зуфир! Только что умер Арки. Свободный приложил палец к уху.
— Клад воды — это добрый знак! — Он посмотрел на Хавата. — Поблизости есть место для принятия воды. Надо ли мне позвать моих людей?
Помощник подошел к Хавату.
— Зуфир, двое из нас оставили на Арраки жен. Они… ну ты понимаешь сам…
Свободный продолжал держать палец на ушной раковине.
— Это клад воды, Зуфир Хават? — требовательно переспросил он. Хават лихорадочно соображал. Теперь он понял смысл слов Свободного, но боялся реакции сидящих под скалой людей, когда и они поймут его.
— Да, клад воды, — подтвердил Хават.
— Пусть наши племена соединятся! — сказал Свободный и опустил палец.
И, будто по сигналу, четверо людей появились на скале и скользнули вниз. Они наклонились над распростертым на песке телом, подняли его и побежали вправо, огибая скалу. Их окутало пыльным облаком.
