— Какие странные… По-моему, там внутри есть жизнь. Кажется, они дышат… Будь крайне осторожен!
— Все нормально. Не беспокойтесь.
Он провел рукой над верхушкой яйца — и четырехлепестковый зев, лоснящийся алой, мерцающей в рассеянном свете влагой, вздрогнул. Кейн отдернул руку и направил фонарь на основание яйца. По позвоночнику пробежал липкий озноб: под чешуей оболочки отчетливо просматривалось медузоподобное существо. Оно играло веерами розовой ткани.
— Боже! Оно действительно живое. Это настоящая органическая жизнь!
От основания кокона прошла волной судорога, и четырехстворчатый венчик покрылся белесоватой слизью. Словно лепестки цветка, раскрылись мясистые створки купола, обнажая розовую шарообразную оболочку с белыми прожилками. Смотреть на это было тяжело и страшно. Пот заливал глаза. Шар пульсировал, словно передавая биение невидимого сердца.
— Кейн! Почему ты молчишь? Мы спускаемся!
Голос Ламберт с трудом пробивался в затуманенное сознание. Зрелище настолько захватило человека, что забыв об осторожности, он приблизил лицо к загадочному цветку. Мгновение — и своды пещеры огласились непонятным верещащим звуком и чавканьем. Что-то вырвалось наружу как чертик из табакерки, и человек отлетел к стене, хватаясь за шлем. Мгновение — и вновь тишина затопила просторы зала…
Ветер налетел сверху, обрушивая на идущих град песка и камней. Ноги увязали в песке по голень. Идти даже налегке было практически невозможно. А еще нести тело… Даже отключив внешние микрофоны и оказавшись в звенящей тишине скафандра, с трудом собираешься с мыслями. Шум собственного дыхания и грохот сердца, готового вот-вот вырваться из груди, пугали еще больше, чем окружающая действительность. За все время пути Даллас не проронил ни слова. Он просто шел, и это приводило меня в ужас. Мне казалось, что я слышу скрежет его зубов. Это поистине ад. Проклятая планета. Бедняга Кейн!.. Наверное, это была истерика. Но мысль о том, что Кейн не выживет, была нестерпима. Страх парализовал меня. Только бы он выжил! Нет сил! Руки уже не держат!.. И этот пот, заливающий глаза и приклеивающий комбинезон к телу, брр… Боже, помоги мне! Боже, если ты есть, спаси Кейна и помоги мне! Если только ты… Помоги мне! Проклятье! До чего же хочется курить! Где же этот чертов челнок?! Сколько можно идти в этом фиолетовом ревущем кошмаре?! Сколько? Сколько? Сколько?..
— Ламберт, девочка, ты в порядке? — голос Далласа вернул меня к реальности. — Мы на месте. Осторожно. Положим его прямо на платформу, не урони.
— Да, сэр. — Я была безмерно рада вдруг возникшему из тумана челноку и благодарна спасшему меня от навязчивого бреда Далласу…
Экран вспыхнул. Лицо Эша было спокойно и не выражало волнения.
— Ты где, крошка?
— Я на своем месте. У нас все в порядке.
Рипли убрала ногу с приборной панели и придвинулась к пульту.
— Не спи, милая, ты слишком расслабляешься. Они возвращаются.
Даллас втянул тело Кейна в шлюз и закрыл внешний люк. Ламберт бессильно привалилась к стене рядом.
— Уже все. Мы дома. Рипли, у нас проблема с Кейном.
Загудели насосы, выкачивая из переходного шлюза воздух чужой планеты, чавкнули форсунки, из щелей потек дезинфицирующий газ. Ламберт поднялась. Ее шатало. Казалось, что она спит на ходу.
— Открывай дверь, Рипли, пусть они войдут, — сказал Эш.
Его лицо на экране было по-прежнему спокойно.
Розовая сетка лазерной очистки завершила туалет. Вдруг индикаторы на переборке замигали всеми цветами радуги. Экран высветил: «Осторожно! Чужая форма жизни!»
Рипли включила камеру в шлюзе. Даже через искривляющее стекло шлема было видно, что Даллас измотан.
— Что с Кейном? Даллас, что с ним произошло?
— Впусти их, — вмешался в разговор Эш.
Рипли отключила видеоканал «Ностромы».
— Что у вас? Ты меня слышишь?
— Да. На Кейна прыгнуло какое-то странное существо. Там, на корабле. Но он еще жив.
— А снять его?..
— Невозможно. Оно в его скафандре. Прямо на лице. Открывай.
— Подождите! Вы что, действительно притащили на корабль чужеземное существо?
— А что же нам было делать? Открывай скорее! Мы обязаны его спасти!
— Нет! Я не имею права пускать на корабль чуждую форму жизни!
— Ты что, собираешься держать нас здесь, изучая, как пауков в банке?! Ведь Кейн может погибнуть! Сейчас каждая минута на счету!
— Успокойся, Даллас! Я ничего не могу сделать. Я только соблюдаю инструкцию о космических исследованиях. Ты сам знаешь, как это опасно.
— Но мы не можем торчать здесь, Рипли! Мне осточертел этот скафандр! Впусти нас сейчас же!
— Да поймите вы! Эти правила придумала не я! Но мы все обязаны их соблюдать, если хотим добраться до дома! Или вы думаете, что у меня нет сердца?! Это существо не может попасть на борт до тех пор, пока я не буду уверена в его безопасности. Это моя работа!
— Сука! Ты что, нас здесь сгноить хочешь?
— Даллас! Успокой ее сейчас же! Сейчас не время для истерик!
— Так ты все-таки решила до возвращения держать нас на карантине?
— Я офицер безопасности и должна это сделать.
Даллас всматривался в черный глазок камеры. Эмоции и противоречия разрывали его. С одной стороны, рядом рыдала Ламберт и лежало неподвижное тело Кейна, а с другой — высились бастионы инструкций и капитанских обязанностей.
Пара плат аккуратно легла в ячейку. Бретт держал щупы тестера на клеммах:
— Проверь питание.
— Даю, — Паркер соединил разъем.
— Норма. — Бретт закрыл крышку панели и стал завинчивать болты. — Ну все, еще минут десять — и мы сможем покинуть это проклятое место.
— Скорей бы, — сказал Паркер и отправил в рот жевательную резинку. — Лучше быстрей рвать отсюда когти. Я нутром чую дерьмо. А мое нутро меня ни разу не подводило. Лучше уж отбросить копыта на орбите, чем в этой гребаной дыре. В космосе я чувствую себя куда увереннее, чем на твердой почве, если, конечно, это не Земля.
— До нее еще ползти и ползти.
— Доползем. Ребята вернутся и…
— Дай Бог… — Бретт произносил эти слова, а сам думал о другом. Странное чувство тревоги сидело внутри него: оно то затихало, будучи пересилено явью сознания, то рвалось наружу, больно давя на диафрагму, словно он получил прямой удар в солнечное сплетение.
— Черт! Черт! — лицо чертыхавшегося дергалось.
Эш перебирал комбинации выхода на дисплей Рипли, но «мама» лишь постоянно отвечала: «Видеовход заблокирован. Графический вход свободен». Он слышал все переговоры, но вмешаться не мог, и это его просто бесило.
