Не хочешь помогать, тогда составляй планы сама, а я буду у тебя на подхвате!
– Угу… – снова всхлипнула Ветка, и Семен решил, что победа достигнута.
– Тогда так: вместе с другими женщинами ты примешь Тимону как дорогую гостью. Будешь ее обихаживать и сделаешься с ней закадычными подругами. Говорить на одном языке женщинам для этого необязательно – я знаю. Это нужно для того, чтобы мы остались в живых и, возможно, спасли наше племя от многих неприятностей. Понятно?
– Угу, – сказала Сухая Ветка и вытерла слезы. Гости явились верхом – трое мужчин и Тимона.
Пышнотелую блондинку увели к себе женщины. Произошло это вполне мирно, правда, сначала ее бесцеремонно осмотрели со всех сторон, только что волосы щупать не стали. «Будем надеяться, что ее не прирежут», – подумал Семен и обратился к мужчинам:
– Ну, а вы заходите ко мне, если делать нечего. Посидим, поболтаем.
Воины спешились, но компанию Семену составил только один – красивый рослый парень лет двадцати. Одежда и прическа его заметно отличались от таковых у большинства имазров. Держался он чрезвычайно гордо, но в его голосе, движениях, взгляде, мимике Семен уловил что-то знакомое – фальшь? Впрочем, возможно, ему это только показалось.
Стоять в кожаной палатке можно было, конечно, только под коньком. Однако сесть парень отказался, и Семен решил с ним не церемониться.
– Ты кто? – спросил он «в лоб».
– Ванкул – мое имя, – довольно надменно представился гость и потребовал: – Стань на колени и кайся – может быть, и получишь прощение!
– От тебя, что ли? – изумился Семен.
– От Посланца Великого Умбула.
– Только не говори, что ты и есть этот посланец – перебор будет.
Молодой человек малость смутился:
– Нишав далеко, но слова твоего покаяния он услышит. Я передам ему.
– А-а, – догадался Семен, – ты из этих троих «сыновей», из укитсов! Ты, наверное, старший в их команде?
Парень гордо вскинул голову и промолчал.
– Ну, хорошо, – продолжал Семен, – допустим, покаюсь. И что я буду с этого иметь?
– Жизнь.
– Ваш Нишав еще не взял мою жизнь, чтобы распоряжаться ею. Что-нибудь посущественней?
– Сила его велика – может быть, он, покарав предателей, отдаст тебе власть над имазрами. Впрочем, ты ведь дикарь…
– Как же все-таки люди любят обзывать друг друга дикарями! – посетовал Семен. – Значит, мне просто нужно попросить прощения, да? А голову Ващуга предоставить не нужно?
– Это ничтожество и так почти мертв!
– Да, конечно, – ухмыльнулся Семен. – А чем я-то лучше? С какой стати ставить меня во главе имазров? Может, мне и Тимону в жены отдадут?
– Отдадут, – подтвердил Ванкул и как-то воровато зыркнул глазами по сторонам. – Ты сильный колдун, Нишав любит таких.
– Все любят сильных, – философски изрек Семен и вздохнул: – А что делать слабым? Только мне становится скучно. Если я не ошибся, если хоть что-то понимаю в людях, то с тобой надо разговаривать иначе. Вот смотри…
Он встал на ноги и поднял левую руку с раскрытой ладонью на уровень головы, словно предлагая рассмотреть на ней какой-то рисунок. Именно это гость и попытался сделать. В следующий момент он крякнул и согнулся пополам. Удар в солнечное сплетение был не очень сильным, но довольно точным. Семен слегка добавил ребром ладони в основание черепа и задумался над вопросом, чем вязать этого парня. Впрочем, сначала он высунулся из палатки, подозвал Хью и попросил его проследить, чтоб никто из чужих сюда не приближался. «Сынок» великого колдуна Нишава оказался отнюдь не легким и, кроме того, довольно быстро очухался, начал мычать и извиваться. Поначалу это Семена озадачило, но потом он вспомнил старинный изуверский способ и надел пленнику на шею ремешок, завязанный узлом, который альпинисты называют «прусик». Получилась удавка, плотность которой можно регулировать. Ванкул довольно быстро понял смысл этого приспособления и смог сделать выбор – лежать тихо, но дышать. Пора было приступать к допросу, и Семен выдернул изо рта пленника скомканный обрывок шкуры.
– Так, – сказал он, доставая из чехла нож, – начинаем общение. Ты тут, я смотрю, в большом авторитете, но мне на это плевать. Сейчас буду превращать тебя в кусок мяса. Для начала отрежу…
В общем, начался сеанс гипнотического внушения – очень кровавого и красочного. Семен и сам удивился возможностям своей фантазии – вроде бы раньше он не замечал за собой склонности к садизму. Впрочем, в подобные ситуации он раньше и не попадал.
– Не хочешь? – поинтересовался Семен в заключение. – Ну, тогда рассказывай, что у вас было с Ти-моной. Про Ващуга, Ненчича и Нишава тоже рассказывай. Я слушаю!
– Я не… Это не я! Это – она сама!
– Разве так бывает? Кто из вас мужик – ты или она?
– Я не хотел!
– Ну, тогда скажи, какой глаз для тебя важнее – правый или левый? – Семен помолчал, поиграл ножом и приказал: – Открывай шире!
Наносить физический ущерб пленнику не пришлось – через полчаса Семен и так знал всю эту неприглядную историю. Каким-то образом ныне покойный Ненчич добился благорасположения главы клана укитсов – могучего колдуна Нишава. Добился настолько успешно, что заполучил в жены его «дочь». Взможно, впрочем, что в те времена Ни-шав еще не был «могучим». Это была явная победа над «семейным» соперником, и во время очередной стычки Ненчич сказал Ващугу что-то совсем уж обидное, за что последний пообещал наложить на него заклятье, связанное с мужской потенцией. Сделал он это или нет – науке неизвестно, но проблемы у Ненчича начались серьезные – и чем дальше, тем серьезнее. «С потенцией ведь дело такое, – мысленно прокомментировал Семен, – тут главное, чтоб вера была – в победу. Если же у человека сомнения, то дело дрянь». Пресловутая же Тимона оказалась женщиной «в соку» и с темпераментом – ей хотелось много и часто. Не получая ожидаемого, в выражениях она не стеснялась. Чем, естественно, еще больше усугубляла ситуацию. Ващуг клялся, что он тут ни при чем, и старался помочь своим колдовством – одну успокоить, другого – наоборот. С первой у него получилось: во время одного из сеансов колдовского «лечения» он свел Тимону с красавчиком Ванкулом, прибывшим за ней из родного клана. С гормонами у парня был полный порядок (если не сказать – излишек), так что он сначала сделал свое дело, а потом начал соображать, чем это ему грозит. Сообразил, конечно, но было поздно. Оставалось грешить дальше и надеяться, что Ващуг их не выдаст.
– Да, парень, попал ты вполне конкретно, – подвел итог Семен. – Ты на этого Ващуга теперь даже «отцу» пожаловаться не можешь, хотя и должен. Почему бы тебе не пожить среди моего народа, а? И Тимону с собой прихватим! Ты, конечно, не знаешь, что такое «заложник», но вы оба мне на эту роль очень подходите! А чтоб мы могли доверять друг другу (точнее, я – вам!), я отрежу у вас по пучку волос и буду держать их при себе. Чуть что не так, вы у меня быстренько покроетесь язвами и сгниете заживо!
