– Но ведь они уехали, разве нет?
– Может быть. Ты точно знаешь, что они уехали?
– Да, я видел, как отъезжает машина.
– Одна? Я заметила у дома две машины. Дауло пробормотал что-то себе под нос и встал с дивана.
– Я выгляну в окно…
– Нет, не высовывайся, – остановила его Джин. – Если они уже засекли мое возвращение, тогда все равно слишком поздно. Если же нет, то тебе ни к чему выказывать излишнюю подозрительность. Дауло прерывисто вздохнул.
– Откровенно говоря, мне и самому показалось, что они слишком уж легко поверили мне. Боже всевышний! А я-то, болван, надеялся, что они воспринимают мои слова подобным образом из-за уважения к нашей семье.
– Более вероятно то, что у них пока что недостаточно оснований для вашего ареста. Или же они тешат себя надеждой на то, что ты наведешь их на мой след.
Джин взглянула на занавешенное окно, гадая, какими приспособлениями для аудио – и видеонаблюдения могут обладать квазаманцы. Но имей они подобные устройства, тогда, опять-таки, слишком поздно…
– У них есть мои фотографии, как ты думаешь?
– Думаю, что нет, – покачал головой юноша. – Мне, во всяком случае, они их не предъявляли. Хотя, полагаю, это не имеет никакого значения. Как заметил мой отец, многие люди видели тебя в Милике.
– Достаточно многие для того, чтобы обеспечить следователей Шани подробным описанием моей внешности?
Дауло бросил на неё странный взгляд.
– С применением гипнотических препаратов? Конечно.
Джин скрипнула зубами. Ей следовало догадаться о наличии здесь чего-либо подобного – миссия её отца отмечала склонность квазаманцев к использованию наркотиков, стимулирующих умственную деятельность.
– Да, я об этом совсем забыла. Ну что же, может, имеющиеся у меня принадлежности для маскировки помогут мне…
– Насколько я понимаю, ты не собираешься оставаться в Азрасе?
– Да, особенно теперь, когда твою машину разыскивают, – кивнула Джин, – Я покину город, найду где-нибудь укромное место и спрячу автомобиль. Если повезет, я укроюсь там же и буду ждать до воскресенья, пока не начнется формирование рабочей бригады. Дай-ка мне ту одежду, которую мы купили в лавке подержанных вещей…
– Погоди, погоди, – перебил её Дауло. – Ты что же, по-прежнему намерена проникнуть в Мангус?
– Почему бы нет? Если только наш новый друг Моффрен Омнати не… – она вдруг осеклась. – О, Господи…
– Что такое? – озабоченно спросил Дауло.
– Моффрен, – она вспомнила это имя. – Так звали человека, который работал в качестве проводника при нашей первой инспекционной миссии тридцать лет назад. И чуть было не провалил её, – девушка энергично мотнула головой. – Ну, Дауло Сэммон, считай, что для тебя игра уже закончена. Утром – и как можно раньше – тебе следует отправиться назад в Милику.
Юноша нахмурился.
– С какой стати? Только потому, что Шани послали на расследование этого дела твоего старого врага, и тот задал мне несколько вопросов?
– Нет… потому что Омнати может в любой момент сопоставить твою историю с известными ему фактами, а как только он обнаружит какую-то нестыковку, начнет действовать незамедлительно.
– И ты полагаешь, что мне удастся ускользнуть из его лап, сбежав в Милику?
– Вероятно, нет, – спокойно отметила Джин. – Но, возможно, твой отъезд отвлечет его настолько, что я успею проникнуть в Мангус.
Прищурив глаза, Дауло долго смотрел на нее.
– Так вот, значит, к чему все сводится? – укоризненно произнес он. – К вашей миссии. Меня при этом ты в расчет не берешь.
Джин устало вздохнула.
– А что мне делать? Прикажешь спасаться бегством и лечь на дно, пока не прибудут наши люди?
– Ты хочешь, чтобы я поступил таким образом? – отпарировал Дауло. – Чтобы вернулся к отцу и сказал ему, что не воспользовался шансом отвести угрозу от нашей семьи, поскольку испугался?
– Но если они ведут за тобой наблюдение и попытаются последовать за тобой в Мангус…
– А если они ведут за мной наблюдение и последуют за мной в Милику?
Взгляды их скрестились.
– Послушай, Дауло, – терпеливо начала объяснять Джин, – я понимаю, что мужчины Квазамы не терпят подобных слов со стороны женщины… но я чувствую себя ответственно за твою безопасность. В конце концов, именно я подбила тебя и твоего отца на эту авантюру, и если меня не будет рядом с тобой, я не смогу защитить тебя.
– Ты не обещала мне защиты.
– Тебе – нет, верно. Я обещала это самой себе. К её удивлению, Дауло улыбнулся:
– Я тоже пообещал самому себе, Жасмин Моро: оберегать тебя от ошибок в том, что касается нашей культуры. Если я буду в Милике, то не смогу уберечь тебя.
– Но… – Джин сделала глубокий вдох; ей пришлось признать свое поражение. У неё просто не было времени на пререкания по этому поводу. Чем дольше она задерживалась здесь, тем больше получал Моффрен возможностей раскинуть вокруг Азраса свои сети. Машину Дауло следовало убрать из города прежде, чем это произойдет. – Твое решение окончательное?
Дауло поднялся с дивана и шагнул к ней.
– Да, – мягко сказал он и осторожно положил ладонь на её плечо. – Будь осторожна, хорошо?
– Хорошо.
Джин подняла голову и внимательно посмотрела ему прямо в глаза. «Культуры наших миров совершенно отличны друг от друга, – напомнила она себе с некоторым раздражением, – Он может превратно это истолковать. Но сейчас ей, как никогда прежде, требовалось проявление дружеского участия со стороны единственного более или менее близкого человека в этом чужом мире». Подавшись к юноше всем телом, Джин обвила руками его шею.
Тот не отстранился, но и не предпринял попытки придать их объятию сексуальный характер. Видимо, ощущая сгустившуюся над их головами опасность, Дауло также нуждался в простом дружеском контакте.
С минуту они стояли вот так, прильнув друг к другу. Потом, почти неохотно, Джин мягко оттолкнула Дауло.
– Ты тоже поосторожнее, – прошептала она. – И если решишь остаться… не разыскивай меня в рабочей бригаде, ладно?
Дауло кивнул и ласково погладил девушку по щеке.
– Понятно. Тебе пора идти.
Три минуты спустя, прихватив с собой одежду, которую дал ей Дауло, Джин вышла на улицу и направилась к стоянке, где оставила машину. Никто не устроил ей там засаду; никто не набросился на неё и не открыл по ней огонь, когда она села в автомобиль и отъехала от стоянки. Или люди Шани недостаточно хорошо подготовили операцию по её задержанию, или же Моффрен стал более небрежен с течением времени. На последнее, впрочем, Джин особенно не рассчитывала.
Во всяком случае ей предоставилась передышка, и она намеревалась воспользоваться ею в полной мере.
