— Сейчас я хочу только одного — чтобы мне оторвали эту проклятую башку, или хотя бы вырвали глаз!
Вернон усмехнулся:
— У меня тут есть один парень, бывший палач. Если очень хочешь, он может устроить тебе эти процедуры…
— Как любезно с твоей стороны, — прохрипел Кронт. — Тем более, что это ты всему виной. Ведь это ты заманил нас к проклятому озеру, чтоб мы тоже сдохли! А теперь хочешь, чтоб я горбатился на тебя!
— Из долины нет иного выхода — только смерть. И те, кто умирает у озера обычно получают способность возвращаться.
— Ага, и всякие забавные штуки, вроде стекол в коже!
— Правда, я здорово придумал с зеркалом? Эй, не кипятись! Это все из-за Луны Убийц. Тебе просто нужно переждать, вот и все. Иди, приляг, отдохни…
Кронт хотел ответить ругательством, но не смог подобрать нужного, поэтому просто резко встал, повалив стул, пинком распахнул дверь и вышел.
Велена стояла у окна, смотрела на безрадостный пейзаж, задумчиво разминая в пальцах кусочек хлеба. Шумно отворившаяся дверь заставила девушку вздрогнуть и обернуться. Кронт, бледный, с налитыми кровью глазами, тяжело прошел по комнате и рухнул на кровать.
— Что-то случилось? — ей еще никогда не доводилось видеть его таким.
— Да.
— Что? Вернон…
— Да заткнись ты! — от крика боль усилилась, Кронт подавил стон и уткнулся лицом в подушку.
— Что с тобой? — девушка легко коснулась его плеча.
В ее голосе звучало неподдельное сочувствие, и от этого Кронту стало еще хуже.
Стиснув зубы он сел на кровати, зло взглянул на Велену:
— В чем дело?
— Кронт, я не понимаю, что тут происходит. Я ничего не знаю. Я была частью долины, я видела так много… Не могу, не могу сейчас сидеть тут, в этой комнате и вспоминать это. С тобой тоже что-то творится…
— Совсем не то, что с тобой, — резко оборвал ее Кронт.
Велена согласно кивнула:
— Да, наверное. Но и тебе тоже тяжело, ты должен меня понять. Я хочу вернуться, ненадолго, к Форпосту. Поговорить с Таррой. Скажи этим людям, чтобы они меня пропустили, наемники послушают тебя. Пожалуйста, Кронт.
По ее бледным щекам текли слезы, но Кронт не видел этого. Он сидел, опустив голову, и прислушивался к собственной боли.
— Кронт! Я обещаю вернуться. Клянусь!
Он вздрогнул, как от удара кнутом:
— Что? Думаешь, сможешь вертеть мной? Какой еще дерьмовый Форпост?! Думаешь, ты меня красивенько попросишь, и я тут же отпущу тебя? На все четыре стороны?
Думаешь, я идиот?
— Кронт, послушай…
— Как же я вас всех ненавижу… — прорычал он. — Чтоб вы все сдохли, сдохли по-настоящему.
Проклятые ублюдки. И каждый что-то хочет от меня…
— Кронт…
Он вскочил с кровати. Умоляющий голос Велены резал, будто нож. Хотелось бежать на край света, в пустоту, где нет ни людей, ни замков, ни лун. Ни боли.
— Будь ты проклята, сучка, — бессвязно пробормотал Кронт и выбежал из комнаты.
Он метался по коридорам, даже не стараясь понять, где находится и куда идет.
Длинная винтовая лестница, по которой он спустился вниз, заканчивалась у запертой и забитой досками двери.
— Чтоб вы все сдохли! — проорал Кронт и с силой налег на дверь.
Старое, полусгнившее дерево долго не продержалось, и скоро наемник вывалился во двор. Выругав часового у ворот последними словами, Кронт обвел мутным взглядом пустошь и побрел куда глаза глядят, спотыкаясь на каждом шагу.
Ветер гонял по равнине снежную крупу. Поначалу Кронт подумал, что бредит, но потом понял, что это одна из шуток местной погоды.
Он брел, куда глаза глядели, спотыкаясь на каждом шагу. Кружась в лучах света от Луны Убийц, тихо падал снег. Кронт наклонился, набрал немного и приложил к горячему лбу. Через минуту даже кости черепа от холода заныли, но голова болела по-прежнему.
«Кто-нибудь, убейте меня… Размозжите эту проклятую голову…» Удар камня по затылку вырубил Кронта мгновенно.
Ральф и Тряпичник сидели у обломков скал, там где надвисавший над головой каменный карниз кое-как защищал от снега. Изгнанник снял с ушибленной ноги сапог и перебинтовывал ступню полосой материи, оторванной от подола рубашки. Тряпичник задумчиво жевал сухарь, то и дело поглядывая на небо, где зависла Луна Убийц.
— Че-то надолго она в этот раз, — пробормотал он. — Никак не уберется, проклятая.
— Угу, — Ральф согласно кивнул, хотя слушал вполуха.
— О, Рыцарь поймал кого-то! Смотри!
— Молодец, — равнодушно пробормотал Ральф, и только через некоторое время до него дошел смысл слов Тряпичника. — Поймал языка?!
Изгнанник вскочил, балансируя на одной ноге. Рыцарь пробирался к ним между скал, на плече у него безвольно повис человек в темной одежде наемника. Меченый опустил свою ношу возле Тряпичника и устало опустился на камень.
— Бродил по долине в горячке. Должно быть Луна на него так подействовала. Ничего, когда она зайдет, паренек в себя придет и что-нибудь интересное наверняка расскажет.
— Значит, мы можем возвращаться? — Ральф вернулся к перебинтовке.
Рыцарь фыркнул, будто рассерженный кот:
— Ну почему же, ведь так здорово сидеть тут в пыли и пялиться на дурацкий замок.
Можем еще остаться на недельку-другую.
Ральф сделал вид, будто не слышал издевки:
— Ладно, переждем здесь проклятый снегопад и пойдем назад. Думаю, в этот раз лучше идти в обход, пусть дорога подольше, но зато и поровней.
Тряпичник согласно кивнул. Он предложил сухарь Рыцарю, но тот лишь мотнул головой и, устало поднявшись с камня, поплелся прочь. «Это из-за меня», — подумал Ральф. «Он меня ненавидит».
Изганник закончил перевязку и аккуратно натянул сапог. Закоченевшие пальцы плохо слушались, и от каждого неловкого движения ступню пронзала резкая боль.
«Никогда я не думал, что все закончится вот так… что я окажусь в таком странном месте, с людьми, которых я не понимаю». Ральф растерянно потер лоб ладонью, он уже не был уверен в том, что поступил правильно, примкнув к меченым.
Он встал, стараясь легко наступать на ушибленную ногу, подошел к Тряпичнику. Тот сидел, нахохлившись, будто воробей, и дремал прикрыв глаза. Изгнанник со вздохом наклонился, достал из мешка сухарь. Есть не хотелось, но просто сидеть и смотреть на падающие снежные хлопья было слишком скучно. Подумав, Ральф захромал к пленнику, который безвольно валялся там, где его положил Рыцарь.
Снежинки цеплялись к черной куртке наемника, будто пытаясь украсить ее замысловатой серебряной вышивкой. Ральф был готов поклясться, что видел целый сверкающий рой, который застыл над пленником, словно выбирая место, куда бы упасть.
