подрыва реактора шлем, а после достал другой. Тоже черный, но с синими огоньками маневровых ускорителей. – Вот! Нольпервый недавно отдал. Говорит, что это за его тысячную книгу, но мне кажется, что он просто хотел помочь. Работы у него стало меньше, и он теперь полностью погрузился в чтение.
Пространство завибрировало, давая парню понять, что в его мире что-то происходит.
– Прости, Мира. Мне пора, зовут… Кстати, я пару дней назад миновал уровень с нашими клонами. Они выросли. Сильно выросли. Она твоя точная копия… – Эхо ударил себя по лбу. – Конечно она твоя копия! Ну ладно! Не прощаюсь!
Эхо открыл глаза, сидя на переходных мостиках под плитой перекрытия. Внизу во всю орудовали крупные машины-строители, гремя ковшами и лазерными расщепителями.
– О великий! – толкал в плечо юношу лысый мужчина. – Мы дети тьмы! Свет – боль! Машины с крыльями делают свет! Как быть?
– Она не делает свет. Она монтирует панель. Думаю, вы привыкните. – Эхо блеснул в темноте серыми глазами, в очередной раз сканируя новую ветвь эволюции. – Твои глаза совсем плохи?
– Да, Великий! Свет – боль.
– Эх, ладно, – Эхо зашел в консоль и подправил пару значений. Панель, что робот собрал прямо под мостиком ослабила свечение. – Так сойдет?
– Спасибо! Спасибо за вашу мудрость! Машины каждый день выгоняли нас с насиженных мест!
– Как и всех до вас…
– Мы потеряли все пищепроводы. Это был конец, но пришли ВЫ! – черные зрачки глаз говорящего даже при ярком свете оставались расширенными. Глаз утратил способность адаптироваться к освещению, оставаясь в кромешной темноте многие поколения. Эхо видел и это.
Каждый приспособился к миру по-своему. Кто-то стал сильным, а кто-то привык. Эти люди жили в темноте, стали бледными и слабыми, но все же жили. Жизнь вообще удивительная штука. Стоит только попробовать – расставаться уже не захочешь. Однако Эхо, сдавшись однажды и отказавшись от такого блага, больше всех считал себя проклятым и пропащим.
С каждым новым уровнем, с каждой новой встречей парень все больше и больше удивлялся, насколько же человечество во всех его новых формах стремиться выжить. Были и исключения.
Те, кто преуспел в выживании находили странные причины истреблять себе подобных. Такие уровни Эхо отказывался восстанавливать. Люди, что находят время для войны – способны сами найти возможность, для того чтобы отстроить свою жизнь. Переходы на такие этажи Эхо закрывал, напрямую сообщая уровни, соседствующие с войной.
Как только парень доберется до края – запустятся лифты и вагонетки, что свяжут между собой весь мир. Люди вновь будут одним целым, во всех своих новых образах. Не нужно будет больше контактировать с сетью, чтобы сменить свое положение в пространстве. Автоматические алгоритмы, построенные Эхо, были идеальны, он многие годы потратил на то, чтобы стать лучшим. Хоть и понимал, что каким бы хорошим инженером он ни был – он лишь последний. Мировое лобби чата оставалось пустым. Теперь там не было даже идентификатора Миры.
Слепой народ начал спускаться, зная, что, когда окажется внизу – их дома уже будут готовы. Машины не только возводили новые постройки, они уходили на свои места, оставляя уровень во власти людей. Вечный сон для машин обозначал, что теперь только люди будут хозяйничать на этой земле. Вентиляторы, радиаторы, рефрижераторы вновь работали на своих привычных мощностях, принося нужный климат на каждый этаж. Эхо подстраивал параметры под тех, кто выходил с ним на связь, тщательно выполняя свой долг перед Мирой.
– Так… – Эхо отыскал маршрут на следующий уровень, и подсветил его второй сетчаткой. – Пора дальше.
В темноте блеснули синие огоньки, и юноша преодолел огромное расстояние до следующего лифта за считанные секунды. Подарок Нольпервого был необходим уже очень давно, ведь парень поначалу тратил невероятно много времени на перемещения. Движение теперь стало намного проще. Теперь не уходили годы на восстановление десятка уровней. Эхо делал это быстрее.
Все такое же молодое и крепкое тело до сих пор позволяло выдерживать перегрузки при стремительном движении вверх. Кости ломались и срастались от ускорения, пока в конечном итоге не окрепли настолько, что парень понял – приспособились.
Эхо пролетел через плиту как пуля, оказавшись на следующем уровне. Снова реестр, снова машины. Тут пусто, так что проверять результат работы и настраивать параметры не нужно. Снова в путь. В пути Эхо возвращается в свой дом – в записку. И снова пробуждение.
Уровень – пусто. Дальше!
Следующий уровень – пусто. Снова дальше!
Еще один – люди. Обычные, слабые. Значит нужны стандартные настройки. Теперь вверх.
Шли годы. Этажи сменяли друг друга. Диск подъемника мчался вверх.
– Что? – успел только произнести Эхо, как понял, что слова пропали из его рта.
Диск вылетел вверх, разбрасывая шестерни. Странное чувство свободы окутало парня. А вокруг – чернота. Нет ни воздуха, ни веса. Это край.
Диск улетел в чернеющую бесконечность, унося за собой Эхо. Парень хоть и успел среагировать и оттолкнуться, но все еще мчался в неизвестность.
– Это что, правда конец? – подумал юноша, отсчитывая секунды перед тем, как кислород в шлеме иссякнет. – Ладно, надо заканчивать.
Синие огоньки вновь блеснули, но в этот раз не отдали насыщенное кислородом пламя. Плазма разогрелась и оставила полосу на безвоздушном пространстве. Эхо рванул обратно, к плите перекрытия.
Неуклюже ударившись и отскочив от плиты несколько раз, парень нащупал силу гравитации и подстроился под нее. Ноги коснулись серого бетона, и прилипли к нему. Грохот ботинок теперь передавался лишь через кости, да элементы брони. Черный силуэт на фоне черного космоса остановился.
– Так вот где кончается мир, – говорил внутри себя Эхо, параллельно выдвигая консоль управления. – Нет? Ее нет!
Глаза полные удивления вдруг перестали блестеть, отключаясь от сети. Тут и вправду было настолько пусто, насколько могло быть в бесконечной пустоте космоса. Даже мир был не так бесконечен, как космос.
– А что на краю вселенной? – вдруг появился вопрос и тут же пропал. Эхо вдруг понял, что слишком далеко замахнулся в своих размышлениях.
Потеряв сеть, поняв, что консоли нет, парень вновь доверился своим собственным, по человечески простым глазам. Шаг назад, разворот и перед юношей предстало все понимание. От начала до конца. Освещаемый сиянием далеких звезд. На фоне зеленеющих туманностей, невообразимо далеких от Земли, лежала уснувшая машина. Машина, что никогда не возводила уродливые дома. Эта машина строила уровни. Строила мир!
Стальной исполин устало спал на самом краю огромного мира, что плоской плитой тянулся далеко за космический горизонт. Машина, что была в миллионы раз выше самого высокого уровня мирно ждала конца. В этом они с Эхо
