– Вылезайте, – крикнул я ребятам.
Первым ко мне выбрался Лео, потом мы подняли заплечные мешки и вытащили Тони (веревка – не канат), остальные забрались сами.
Люк закрылся, как только из него вытянули веревку. Ребята огляделись.
– Ну, и в какую сторону нам идти? – поинтересовался Алекс.
– Это, – наставительным тоном ответил я, – зависит от того, куда мы хотим попасть.
– Э-э-э, это все равно, лишь бы попасть хоть куда-нибудь!
– Тогда совершенно все равно, в какую сторону идти, – заметил я.
Все рассмеялись.
– Трепачи, – проворчал Лео. – Тони, куда мы пойдем?
– Туда, – уверенно махнул рукой Тони в сторону единственной заметной тропинки.
– Пошли, – я пожал плечами, забросил за спину мешок, почти пустой и очень легкий, и первым зашагал по тропинке.
Я не прошагал и пары километров, как лес кончился и тропинка вывела нас на грунтовую дорогу, очень колдобистую с заросшей травой серединой. Но колеи были хорошо утоптаны. Жаль только, что в мелкой пыли никаких следов не сохранилось. Я огляделся: яркий диск, играющий здесь роль солнца, висел не слишком высоко над горизонтом. Логично предположить, что здесь сейчас утро, как в нормальном мире. Хотя… Черт его знает. Ладно, если солнце сядет, мы это скоро увидим, а пока будем считать, что там восток. Дорога шла через поля, а может быть луга, заросшие каким-то злаком слегка изгибаясь в сторону леса, из которого мы вышли.
Предположим для определенности, что авторы этого мира не играли с физическими законами. Во всяком случае непохоже. Тяготение нормальное, атмосферное давление тоже – смоделирована планета земного типа. Вывод: до горизонта здесь примерно четыре с половиной – пять километров. И всюду, сколько видел глаз, простирались луга; я присмотрелся – плугом эту землю не пахали.
Я стоял на опушке леса, не решаясь шагнуть на дорогу и выбрать направление.
– Ну, Тони, ты так хорошо выбрал дорогу один раз… – предложил я.
– Ага, – согласился Тони. – Туда! – Он показал рукой.
– А как ты выбрал?
Он пожал плечами:
– А какая разница?
– Никакой. Пошли.
Если сейчас утро, мы идем на юг, а если вечер, то – на север. Неопределенность раздражала.
Мы быстрым походным шагом двинулись по пыльной дороге.
Примерно через километр дорога пошла вниз по пологому склону, а впереди мы увидели город. Город за стеной, очень похожий на средневековый. Стена, во всяком случае издали, выглядела солидно, из-за нее выглядывали три высоких шпиля, на одном из них развевался неразличимый издали вымпел, два других были пустыми.
– Класс! – воскликнул Роберто.
– Здорово! – поддержал его Алекс.
– Угу, – согласился я, – если нас не примут за колдунов, не арестуют и не сожгут на костре.
– Кто арестует? – живо поинтересовался Тони.
– Да вон те, что там скачут. Не меньше десятка.
В облаке пыли по дороге в нашу сторону рысили всадники. Я попробовал, как выходит боккэн из ножен. Боккэн? Ха! Боккэн исчез. В моих руках был настоящий стальной меч. Я тупо на него уставился – вот это они ловко! Лео глянул – и тут же последовал моему примеру. В его ножнах тоже оказался меч. Я слегка коснулся лезвия тыльной стороной ладони, и на коже образовалась кровавая линия. Ого! Это намек! Забудьте, мальчики, про полигон. Здесь всё настоящее: и раны, и боль. И смерть будет настоящей. Ну, почти.
– Смотрите! – воскликнул Гвидо.
Мы взглянули туда, куда он показывал, – по небу, параллельно дороге, от города летел дракон. Большой такой дракон, явно матерый.
– Он стал под дерево и ждет.
И вдруг граахнул гром —
Летит ужасный Бармаглот
И пылкает огнем!
– продекламировал я. Алекс усмехнулся:
– Интересно, когда в этом стихотворении кончатся все строчки?
– А ты учитывай! – предложил я.
– Ага, – с комичной серьезностью согласился Алекс.
– Между прочим, мы случайно не собираемся драпать от этих типов? – деловито поинтересовался Роберто.
– Догонят, – ответил я, – они верхом. Да и вообще – интересно же узнать, что здесь происходит. Является ли дракон обычным элементом пейзажа, или он здесь без разрешения художника?
– А навстречу мы не пойдем?
– Не-а, – я помотал головой. – Им придется подниматься по склону, так что здесь самое лучшее место, если придется принимать бой. Только без агрессии, – предупредил я ребят. – Сдается мне, мы здесь не для того, чтобы демонстрировать свои фехтовальные возможности местным воякам.
Через несколько минут всадники поднялись по склону и остановились перед нами, кони, как и положено, слегка осели на задние ноги. Солдаты были в самых настоящих средневековых кольчугах, шлемах и при мечах. Правда, носили они свои мечи не за спиной, а на поясе. Мне не показалось, что они выше или крепче нас, хорошо. К седлам были приторочены арбалеты. Какое счастье, что мы не пустились наутек! И лошадей этих я тоже не чувствовал. Черт! Все, всё, хватит об этом жалеть, похожу пару дней, как все люди ходят, без разных нечестных преимуществ!
– Кто такие? – грозно поинтересовался главный по-английски.
– Путники, – брякнул я. – Издалека.
– Откуда? – не понял всадник.
– Из Далека, – серьезно повторил я.
Алекс с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться. Лео затолкал его во второй ряд – пусть успокоится.
Тяжелая умственная работа отразилась на нахмуренном челе моего собеседника:
– Не знаю такого, – наконец родил он, – это за горами?
– Да, – подтвердил я, – за горами. А как называется этот город? – Я кивнул в сторону стен и башен, стараясь перехватить инициативу в разговоре.
– Э-э-э, так вы пришли убивать дракона? – радуясь своей догадке, произнес солдат, мой вопрос был проигнорирован.
– Этого Бармаглота? – спросил я, махнув рукой в сторону закладывающего широкий вираж и явно собирающегося идти на посадку ящера.
– Не-е, бармы он не трогает. Только девиц крадет, – добродушно ответил командир патруля, как будто здесь это расценивалось как мелкая шалость – поиграет и отдаст.
– А что такое «бармы»? – шепотом спросил Тони.
Алекс еле заметно пожал плечами.
– Понятно, – спокойно ответил я. – А вы за ним гонитесь?
– Нет! – слегка испуганно ответил он. – Мы патруль. От разбойничков, хе-хе… Вот вы, например, не разбойнички?
– Нет.
– А чем докажешь?
– Э-э-э, вот если бы мы были разбойники, я бы легко это доказал. Предъявил бы награбленное, письма со слезными мольбами пленников о выкупе… Но у нас ничего этого нет. Значит, не разбойники.
