Алексей Доронин - Сорок дней спустя

- Ну, выйди к ним, посмотрим, как они тебя испугаются.

- Сколько их тут вокруг живет? - спросил Саша.

- Ху ноуз? - пожал плечами Илья. - И разве ж это жизнь…

- Одного не понимаю, - задал Данилов давно занимавший его вопрос, когда пришельцы исчезли. - Как возле ямы может быть ниже уровень радиации, чем здесь? Там же эпицентр под носом, а тут целых 5-6 километров от него…

- Было два удара. Один по центру, аккурат по вашему Тупику. Другой - к северу от города, гораздо мощнее. Там раньше ракетные шахты были… двадцать пять лет назад. В девяностые их демонтировали и порезали, только бетонные площадки остались. Но там, за океаном, решили подстраховаться. Я ведь не только физру, я еще и ОБЖ вел…. А ты думал, наш город никому не нужен, да?

Наконец, Илья сменил Телегу, а потом, через показавшийся Данилову ничтожным промежуток времени, сдал свой пост Саше.

Время шло. Сидя, как в коконе, в своем теплом анораке, Саша вглядывался в темноту. И в какой-то момент уснул - но так, как спят настоящие часовые - сидя.

Проснулся Александр от грома. В первый момент это его даже не удивило. Ну, гром и гром. И только когда затряслась земля, и яркая вспышка резанула по глазам, он понял, что это не гроза. А через минуту его окутало забытое ощущение рушащегося мира.

Есть такое блюдо, хотя его рецепт и раньше было не найти ни в кулинарных книгах, ни в сети. "Котлеты по-прокопьевски". В советское время их, поджаренные до хрустящей корочки, подавали в единственном ресторане городе.

Ракета появилась с северо-запада. Подвижная, низколетящая, она была надежно скрыта пологом пыли и сажи.

Люди не слышали ее приближения - она летела быстрее звука, но потом акустический удар рвал барабанные перепонки, а того, кто послабее, вовсе валил с ног.

На секунду вспышка прорезала темноту, и то место, где стоял кинотеатр "Орбита" стало видно издалека. Там распустились огненные цветы, вихрь обломков поднялся над площадью на полсотни метров. Через пару секунд, которые понадобились зажигательной смеси, чтоб распространиться, высокотемпературные искры от циркониевого кольца подожгли ее, и половина площади превратилась в море огня. Зацепило и "Мерлин", и "Китайскую стену" с "Потемкиным".

Не прошло и пяти минут с момента взрыва, как к месту падения ракеты начали стекаться люди, и их становилось все больше.

*****

Еще во время своего пути Александр старался наблюдать такие свары с безопасного расстояния. Начиналось со словесной перепалки и демонстрации силы. Часто этим и заканчивалось. Но иногда война нервов перетекала в разборку стенка на стенку. Не обходилось без жертв - когда две оравы понимали, что разделить несколько ящиков соевой тушенки по-братски не получится - это было страшно.

Даже если имелось оружие, стрелять начинали не сразу. Сначала в ход шли кулаки, потом кого-то, обыкновенно самого слабого, сбивали с ног и начинали пинать. Потом чья-нибудь рука тянулась к ножу. И начиналась резня.

Со стороны осатанелая толпа напоминала ощетинившегося черного зверя - голодного, лютого, бешенного. Когда победители и побежденные удалялись, на сером снегу оставался десяток-другой изувеченных трупов. Иногда на поле бойни можно было найти кое-что интересное - забытые в пылу драки консервы, зажатые в окоченевших руках или придавленные распростертыми, втоптанными в снег телами упаковки. Но у Александра хватало ума не оказываться в гуще такой разборки.

Здесь все было иначе. Резня началась сразу, и добыча была тут не главным.

Физрук остался в развалинах коттеджа, падающая стропилина пробила ему голову. Данилов жалел, что не успел подобрать его винтовку. Но остановиться означало умереть. Он мгновенно сообразил, что к чему. Даже удивлялся себе - откуда вдруг? Разум был тут явно не при чем.

- Саня. Помоги!.. - услышал он крик за спиной.

Сборщик тележек напоролся в темноте на забор и упал. Теперь он барахтался в снегу, как жук. Данилов прибавил скорость, что было сил. К ним приближались недавние ночные гости - бедные беззащитные копатели. Но теперь они двигались быстро, очень быстро и совсем не походили на тех, кто боится каждого шороха.

Позади раздался дикий захлебывающийся вопль - Данилов бежал, не останавливаясь.

Один из преследователей вырвался вперед и почти настиг его. Александр остановился, присел на одно колено, прицелился по силуэту и выстрелил. Мимо. Вытащил "Осу" и с расстояния пяти метров всадил обе пули в бегущего к нему человека с монтировкой.

Тот перекувыркнулся, как каскадер и упал на спину, скорее выведенный из строя, чем мертвый.

Со стороны "Мерлина", крыша которого горела как новогодняя елка, послышались выстрелы.

Данилов кинулся было туда, помня о своих вещах в подвале. Но не успел добежать до дверей, как понял, что уже поздно. Они были всюду.

Когда он увидел Николаева, у того уже выбили оружие. Трое чужаков насели на него и били методично, со страшным ритмом молотобойцев. Потом один из них почти в упор выпустил в неподвижное тело три или четыре пули из его же собственного пистолета.

Но Данилов в этот момент уже бежал в сторону фонтана.

Где-то там, в подвале, могли оставаться живые, но он ничем не мог им помочь, да и вряд ли хотел. Его ничего с ними не связывало и это даже нельзя было назвать предательством.

*****

Из темноты выплыл высоченный силуэт. Двигаясь по инерции, Данилов чуть не налетел на него. Человек просто сгреб его в охапку. Парень уже прощался с жизнью, когда знакомый голос произнес.

- Живой? Дальше хочешь? Пошли, б…ь. Делай, как говорю!

Перед ним стоял Мясник, а у его ног лежал труп незнакомца, который был так же высок, как Саша, и в похожей куртке, разве что засаленной сильнее. Мясник сдернул с мертвеца лохматую приметную шапку, осклизлую от крови и мозга и ткнул ее Данилову.

- А ну одень, нах.

С разных сторон к ним приближались еще тени.

Сам Мищенко присел, укрывшись за сугробом, который когда-то был автомобилем. Развалины небольшой гостиницы "У фонтана" не заслоняли их от пожара, хорошо освещавшего все вокруг.

- Серега, что стоишь? Че там такое?

Данилов боялся узнать кого-нибудь… Простите, сограждане…

Не успели глаза человека, увидевшего под Серегиной шапкой совсем другое лицо, расшириться от удивления, как сзади ему на голову опустилась саперная лопатка. Хлюпающий звук, сдавленный крик… Нападающие с запозданием схватились за оружие. Мясник резал их, как забравшийся в овчарню волк.

Кто-то выматерился, но сочное ругательство оборвалось хриплым вскриком. Кромка у лопатки была заточена очень остро. Мясник имел привычку часами править на бруске все вплоть до столовых ножей.