– Это наиболее вероятная гипотеза. Все их общество – муравейник, пчелиный рой… всех их рождают королевы.
– И много этих королев?
Леонид пожал плечами.
– Вряд ли на каждом корабле больше одной. И это дает нам шансы. Кораблей осталось двадцать или двадцать один… тот, что сел в Антарктиде, скорее всего погиб. Мы готовимся. Собираем силы. Есть оружие, которое пережило железную чуму. Если мы не станем тратить силы на борьбу с рабочими особями, а попытаемся уничтожить королев…
– Всех не уничтожите. Начнутся репрессии. Прольется кровь. А есть еще орки и тролли.
– И транспортные ящеры. Но они все стерильны. Понимаешь?
Иван засмеялся.
– Вот же затейники. «Братья наши орки…»
– Ну да, действительно братья. Все это разные формы одного биологического вида. Ты попросишь Ариэля взять тебя на бал?
– Нет.
– Почему?
– Потому что черное и белое не носить, да и нет не говорить. Если я попрошу, то Ариэль никогда не возьмет меня на бал.
Леонид встал. Посмотрел на фотографию на стене.
– Зачем ты ее повесил, Иван? Твою дочь убили эльфы, жена покончила с собой. А ты цепляешься за жизнь, ты боишься разгневать эльфов. Ты коллаборационист, Иван. Можешь выдать меня эльфам, авось будешь на хорошем счету.
– А это мысль, – сказал Иван.
Дверь за Леонидом захлопнулась, и Иван понял, что на этот раз Леонид не вернется.
Он достал коробочку с костяными иглами, выбрал самую тонкую. Отмотал с катушки нить из эльфийского шелка, любезно выдавленную бесплодными эльфийками из желез… чуть пониже спины.
Интересно, так пауки или шелкопряды?
Иван подумал и решил, что сделает ставку на пауков.
– Я не буду больше шить, господин Младший Командующий Ваминэль, – сказал Иван.
Эльф не удивился. Они вообще были невозмутимы, эти эльфы.
– Почему?
– Моя дочь связалась с дурной компанией.
– Я знаю.
– Вчера вечером они напали на патруль.
– Я знаю.
– Их схватили. И должны сегодня утром казнить.
– И это я знаю.
– Господин Младший Командующий… я прошу вас… – Иван встал бы на колени, если бы это хоть что-нибудь дало. Но он знал четко и твердо, что лишнее проявление покорности только вызовет раздражение у эльфа. – Прикажите отпустить мою дочь. Я плохо ее воспитывал. Я не смог убедить ее быть покорной. Но я все исправлю. Поверьте.
Он помолчал секунду, не поднимая глаз. Потом добавил:
– Она очень талантлива. Она станет даже лучшим портным, чем я.
Господин Младший Командующий Ваминэль размышлял.
– Они ведь никого не убили…
– Четверых орков.
– Но никто из эльфов не пострадал…
– Ты просишь только за свою дочь? Или за ту девушку и того юношу, что были с ней?
– За всех троих, – сказал Иван, не колеблясь.
– Почему? Вы не связаны биологическим родством. Насколько я знаю людей, их жизнь для тебя не важна.
– Дочь мне не простит, господин Младший Командующий Ваминэль. Если отпустят ее одну, а ее друзей казнят, она не простит мне. Она…
У него кончились слова. Он стоял и ждал. Важно было не заплакать. Эльфы не любят слез, слезы – признак слабости.
– Ты хороший портной, – признал эльф. – Всегда есть те, кого можно заменить, и те, кого заменить нельзя… или трудно.
В кабинете Младшего Командующего – зеленом, увитом цветущими лозами кабинете в Смольном — повисла тишина. Молчал Ваминэль, молчал эльф-ординарец, стоявший за его спиной.
– Иди на площадь, – сказал Ваминэль. Иван не сразу понял, что Младший Командующий обращается к ординарцу, эльфы редко разговаривали друг с другом на человечьем. – Останови казнь. Скажи, что в знак милости и снисхождения смертная казнь заменяется публичной поркой и поражением в правах на семь лет. Людям понравится наше милосердие. В конце концов, ничего страшного не произошло… орки – это всего лишь орки. И поторопись, казнь вот-вот начнется!
Ординарец выскользнул в дверь. Иван наконец-то решился взглянуть на Ваминэля. Эльф смотрел на него спокойно и равнодушно.
Неужели им все-таки ведома доброта и прощение?
Или только голый расчет и прагматизм?
Да будь он благословен, этот прагматизм!
– Сними мерку, – велел Ваминэль. – Я хочу заказать тебе две ночные пижамы. У вас гадкий климат, Иван.
– Да, господин Ваминэль, – прошептал он. – Очень гадкий… Я сошью прекрасные пижамы! Вы будете довольны!
Он снимал мерку, а сам все прислушивался. Показалось – или сквозь закрытые окна с площади донеслось пение свирелей – как всегда перед казнью? Нет, нет, не может быть…
Ординарец вошел очень тихо – Иван только по глазам Ваминэля понял, что в кабинете они уже не одни. Обернулся.
Ординарец что-то певуче произнес.
– Говори по-человечьи, – велел Младший Командующий.
– Я остановил казнь, – сказал ординарец.
Иван почувствовал, как ослабели руки. Слава Богу. Никто не верил. Даже Оля не верила.
А он все-таки смог.
Спас глупую девчонку… Ох, как же он ей всыплет дома! Эльфийские плети медом покажутся!
– К сожалению, казнь уже начиналась, – продолжил ординарец. – Я пришел вовремя, но палач то ли не услышал приказа, то ли был слишком взбудоражен. Одну девушку он казнил. Мне пришлось убить его за неповиновение.
Иван только сейчас увидел, что пальцы ординарца вымазаны в голубовато-зеленой крови. Видимо, он спешил обратно, раз не почистился, эльфы не терпели неопрятность.
– Досадно, – сказал Ваминэль. – Что толпа?
– Люди довольны. Получилось даже более эффектно, господин Ваминэль.
– Хорошо. – Младший Командующий кивнул. – Как звали ту… которую казнили?
Иван до боли сжал кулаки.
– Анна, – ответил ординарец.
Ваминэль вздохнул.
И очень по-человечески произнес:
– Мне жаль. Я хотел тебе помочь, портной.
– Я… я вижу, господин эльф… – прошептал Иван. В головебыло пусто, в груди было пусто. Все стало пустым и ненужным.
