Старик Локтев молча стоял рядом, выражение лица у него было хмурым.
– А на что им процессор в излучателе? – возразил Равий. – У них стволы вообще застопорены в положении по оси ущелья, на гашетку жать можно не целясь. Как раз от стенки до стенки все перекроет. Им больше и не надо. А насчет зацепки… Там, Виктор Петрович, на казеннике излучателя табличка с заводским номером… – Равий выдал серию цифр. – Попробуйте по нему проверить?
– Вот же елки-палки… – пальцы Ермакова пробежали по сенсорам, запуская поиск. – Техника за гранью фантастики! Легко считывает состояние почти чего угодно, но обычную надпись краской в упор не видит! Спасибо, Омбре.
Талисман пискнул, закончив операцию.
– Так, – сказал Ермаков. – Что тут у нас? Машина из первого батальона. («Ну-ка, ну-ка», – подался ближе Локтев…) Не ожидал. Год изготовления, служба… Экипаж… Нет, не знаю никого, – он посмотрел на Локтева. Тот отрицательно качнул головой. – Последнее место назначения – на западной границе. Ага… На самом острие удара. Вот, значит, откуда она сюда попала. Н-да. А ведь они все там и остались… Любопытно. Впрочем, этим можно заняться и после…
Энгар, между тем, закончил свои малопонятные манипуляции перед замершим аборигеном, после чего небрежно шевельнул пальцами правой руки, а затем сделал ими еще какое-то странное, незаконченное движение, как будто вворачивал лампочку.
– Отпусти его, – сказал он Равию. – Он никуда не побежит. А с носом у него уже все в порядке. Других повреждений нет.
Мальчишка неотрывно смотрел на Энгара, игнорируя всех остальных. Глаза у него были круглые, рот раскрыт. Да, магов здесь, похоже, и вправду не видели…
Олег хлопнул парнишку по плечу.
– Очнись. Сколько вас здесь? Кто старший в селении? Как его зовут?
Мальчишка покосился на него, по инерции шмыгая носом.
– Я ничего вам не скажу!
Олег посмотрел, как идут дела у Мезенцева, и увидел, что тот практически закончил протаскивать Завра через оборонительную полосу.
– Скажешь, куда ты денешься… – сообщил он парнишке. – Энгар, колдани на него «честную речь», некогда нам задерживаться.
8
Мальчишка знал немного.
Поселок – местные говорили х о л д – носил прежнее имя Джунгахора. А жители его звали себя джунгахорскими тиграми. Внутри себя они делились по каким-то неясным признакам еще на четыре клана. Жили кланы в пещерах с внутренней стороны скал, окружавших долину и превращавших ее в естественную неприступную крепость. Женщины работали на полях, мужчины воевали с другими холдами. Во главе холда стоял великий воин Солтар дар Зорн, живший с лучшими воинами и женщинами в отдельном замке.
Считать парень не умел напрочь, поэтому добиться от него общей численности обитателей холда удалось с большим трудом и весьма приблизительно: не более пятисот и не менее трехсот пятидесяти. Из технического оснащения у аборигенов имелись только роверы и вот эта старая «Харибда», охранявшая вход (мальчишка называл ее «копьем ужаса», понятия не имел, как она работает, и знал только, где нажать спуск и под страхом смерти ничего не трогать больше). Откуда берется энергия, он не представлял, но по некоторым слышанным от старших словам думал, что из Города.
Про Город он знал и того меньше. Вроде бы там правил какой-то Король-Жрец. Дар Зорн вроде бы имел с этим королем время от времени какие-то дела, но сами жители холда считали, что они этому королю не подчиняются, и чем он там занят, не очень интересовались. Впрочем, у них хватало своих забот.
Тиграм Джунгахоры приходилось воевать с жителями нескольких соседних холдов и с обитавшими в многочисленных окрестных пещерах существами, которых мальчишка называл крысюками. И с теми, и с другими дрались насмерть, без всякой пощады. В плен если брали, то только чтобы допросить под пыткой и убить. Единственным исключением служили, понятно, женщины (но не у крысюков). Добрая половина войн шла из-за них.
Как раз сегодня у Тигров был удачный день. Удалось нанести сильный урон соседнему холду, забравшемуся на территорию, которую Тигры считали своей, и дополнительно потрепать подвернувшихся жителей подземелья. Были взяты трофеи, несколько роверов и вдоволь крысюков. По этому поводу вождь объявил всеобщий пир. Этим, кстати, и объяснялось, что на охрану входа выставили только молодых мальчишек: нападения соседей ожидать теперь не приходилось, а с крысюками ребята, вооруженные «Харибдой», легко справились бы. Что может появиться еще кто-то, ни взрослым, ни страже даже не приходило в голову. Оттого «экипаж» танка так легко купился на стук Равия – по их разумении, никто, кроме своих, это быть не мог.
– Но все равно вас убьют! – непримиримо заявил малолетний «тигренок», вынужденный заклинанием Энгара говорить только правду. – Мы всех чужих убиваем, а их телок забираем себе! Я вас не боюсь!
Парнишку трясло, он изо всех сил старался помешать самому себе открывать рот. Но ничего не мог поделать. К концу допроса он побелел до состояния бумаги, взмок от напряжения и был близок к полной истерике.
Олег попросил у Энгара какое-нибудь успокаивающее заклятие и велел мальчишке отправляться обратно на пост – охранять дальше ущелье, пока его напарники не придут в себя через пару часов.
Пацан смотрел на него непонимающе и не трогался с места. Он так и остался стоять все время, пока разведчики грузились на Завра, несмотря на то, что Энгар снял с него магические путы. И только когда на его глазах Зверь Прямого Пути вместе со своими непонятными седоками исчез под пологом невидимости, мальчишка не выдержал. Ноги его подкосились, и он сел прямо в дорожную пыль там, где стоял.
– А он не того?.. – спросил, глядя через плечо, Олег. – Не вырубится? Толку-то его тогда тут оставлять? Может, все-таки, с собой возьмем?
– Да нет, все нормально, – успокоил Энгар. – Это он просто устал. Представь сам, каково ему пришлось? Шок я ему снял и нервное перенапряжение тоже, а физическая усталость пусть будет. А то еще подумает, что все ему привиделось.
– Ну ладно… – с сомнением согласился Олег.
Ему все-таки не очень нравилось, как развивается операция. Он, по крайней мере, дважды уже совершил – как он считал – серьезные ошибки. Сначала – дав себя уговорить Ермакову на неподготовленный контакт, и совсем недавно – когда не подумал о возможном наличии у аборигенов «Харибды» (хвала Емаю – только одной). Останавливало его от немедленного возвращения только то, что, в принципе, справиться с аборигенами – даже и с «Харибдой» – он и его группа были способны без всякого сомнения, во-первых. А во-вторых, в этой экспедиции он был непосредственно подчинен Ермакову, а не придан, как это было бы в случае обычного рейда на Побережье. И обязан был выполнять все распоряжения Ермакова без обсуждения. Так что отдуваться, если что, перед Советом, придется персонально Виктору Петровичу. Хотя, конечно, ему, Олегу Ростовцеву, тоже достанется. Но в любом случае меньше: командует-то сейчас группой не он…
Идти оказалось совсем недалеко. Метров через сто ущелье привело группу в небольшую, с километр в диаметре, долину, со всех сторон окруженную скалами.
Вся центральная ее часть была расчерчена квадратами не то полей, не то огородов, отделенными друг от друга тонкими линиями тропинок. Часть делянок пустовала, на других стояли ряды каких-то красных кустов. Приглядевшись, Олег узнал южный кечуп – сельскохозяйственное растение с нагорий Черной Цитадели, где его выращивали в сходных примерно условиях – только заметно более чахлого вида. Семена кечупа привезены были на Побережье экспедицией Города, его предполагалось выращивать в Поднебесной и Жгучих песках, но освоение этих территорий начать не успели…
На склоны долины взбиралось, упираясь в скальные стены, несколько дорог – или улиц, – заканчивающихся группами разномастных строений, бестолково возведенных без всякого порядка и системы явно на скорую руку. Вверх по скалам, извиваясь, тянулись казавшиеся с такого расстояния ажурными ниточки длинных лесен. Кое-где над крышами поднимались дымки печей.
Но самым главным элементом пейзажа было не это. Посередине долины, уместный тут примерно как пингвин на городской площади, возвышался сказочный диснеевский замок, трепетно вытягивая к небу вычурные стены и башни. Выглядел он как новенький: ни одна линия не нарушена, красная черепица не повреждена, все филигранные зубцы до единого на своем месте – словно только что с картинки. Вот только воронье, кружившее над стенами, выпадало из имиджа.
– А вот и новые хозяева, – сказал Ермаков.
Здесь тоже не надо было напрягаться, чтобы понять, о чем он.
На просторной площадке перед замком у составленных большой буквой «П» столов собралось не иначе как все население долины. Там шел пир. По краям площадки горело несколько костров с перекладинами над ними. На одних висели котлы. На других что-то жарилось на вертелах (впрочем, не требовалось большого ума, чтобы догадаться, что тут можно жарить такого размера…). Суетились женщины, бегали дети. Ажиотаж воронья, носившегося вокруг, стал вполне понятен.
