Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – монарх

Альбрехт заметил холодно:

— Причина не так важна. Важнее показать сен- маринцам, что не стоило плевать нам в спины.

— Важно, — согласился Норберт. — Заповеди за­поведями, но Господь не против, если для наглядно­сти подкрепим и более простыми аргументами. Но вы уверены, что мы достаточно легко перемелем армию Вирланда?

Я на минутку оторвал взгляд от карты, все смотрят очень внимательно и серьезно.

— Положение Вирланда, — пояснил я, — не та­кое уж и блестящее. Да, его поддержало больше сен- маринских лордов, чем меня или даже Кейдана. Это высший триумф Вирланда, однако он так и не сумел или не захотел воспользоваться преимуществами сво­его положения.

Норберт проворчал ревниво:

— Не такие уж и преимущества.

— Сен-Мари, — напомнил я, — огромное и гу­стонаселенное королевство. Вирланд мог бы собрать такую же армию, как и я, когда спешно выстраивал защиту от Мунтвига. Все-таки это не куда-то идти, а здесь, на месте... Он знает, что стальграф и рейнграф привязаны к местам: один охраняет порт от всех-всех, даже от Вирланда, второй бдит на побережье, высма­тривая в море пиратов, что вполне устраивает Вирлан­да и всех сен-маринцев.

Альбрехт проронил:

— И даже армия, что осталась в Гандерсгейме, не­сильно его тревожит, так как нам все еще приходится степных варваров держать в повиновении и покорно­сти.

— Вот-вот, — согласился я. — С другой стороны, сам Вирланд, будь помоложе и побезрассуднее, по­пытался бы решить проблему одним-двумя мощными ударами. Все-таки, надо признать, Сен-Мари может выставить армию вдесятеро больше, чем у стальграфа с рейнграфом вместе с гандерсгеймцами.

Норберт сказал почтительно:

— Ваше Величество, он все еще надеется перетя­нуть нас на свою сторону.

Альбрехт поморщился.

— Тогда он человек не совсем умный. С чего ему надеяться?

Норберт ответил с полнейшим хладнокровием:

— Он больше политик, чем полководец.

Я посмотрел на обоих.

— Что, он уже успел послать к вам гонца?

— Слухи разлетаются быстро, — сообщил Нор­берт. — Как только мы прошли на эту сторону и начали маячить со своими знаменами всей армии, местные помчались от нас в ужасе, как от драконов. А Вирланд тут же прислал гонца, который был упол­номочен предложить нам золотые горы, если перей­дем на его сторону.

Я спросил с интересом:

— Вы ему что-то пообещали?

Альбрехт коротко усмехнулся.

— Нет. Но и не отказывали прямо.

— Хорошая тактика, — одобрил я. — Ладно, теперь что делать дальше. Вы оба с небольшими отрядами — небольшими! — продвигаетесь во-о-от сюда... здесь от океанского побережья прямой путь на Геннегау. Если рейнграф не дурак, а он точно не дурак, то его лагерь останется там...

Альбрехт спросил с настороженностью в голосе:

— А он там? Вы точно знаете?

— Да, — ответил я. — Корабли Ордоньеса возят ту­да пополнение. Как из Гандерсгейма, так и из Вестго­тии. Рейнграф свято верит, что я вернусь и пойду на Геннегау, потому держит плацдарм. Сейчас туда уже идут корабли с отборными отрядами, в том числе ве­зут и короля Кейдана.

Альбрехт вскинул брови, но смолчал, Норберт сер­дито фыркнул.

— А он зачем?

— Пригодится, — пояснил я. — Мы будем дей­ствовать вроде бы в интересах Кейдана, возвращая ему трон, но что на самом деле... объяснять не надо?

Норберт поморщился, но кивнул.

— Да, понимаю. Тогда, Ваше Величество, я сейчас велю собираться. А то вы все равно там окажетесь раньше.

Он вышел, не дожидаясь моего кивка, мы с Аль­брехтом слышали его строгий командный голос, после которого сразу донесся топот множества ног, звяканье железа, конский топот.

Вернулся он скоро, кивнул Альбрехту, дескать, и его людям передал тот же приказ, повернулся ко мне с ожидающими глазами.

— Все верно, — одобрил я. — Сейчас перекусим, затем в путь-дорогу.

— Я своих уже отправил, — сообщил Норберт кра­тко. — Хоть одну милю да успеют пройти.Бобик на бегу оглянулся, далеко впереди воз­ник и начал приближаться огромный лагерь из простых палаток и десятка шатров для лордов.

Он раскинулся между двумя широкими до­рогами, одна ведет в далекий Тараскон, а вто­рая, что поменьше, к океанскому побережью.

Я ухмыльнулся, представив лица местных вояк, когда увидят и поймут, кто промчался мимо, это конец тихой жизни, когда спишь, а жалованье идет.

Часовые только успели головы повернуть, когда я нарочито придержал арбогастра и крикнул страшным голосом:

— Вы еще здесь?.. Хорошо!.. Будет много трупов и много крови!.. Ха-ха-ха!

Бобик показал страшные зубы, в следующее мгновение нас увидели за сотню ярдов, а затем их видение исчезло так быстро, что в лагере не успели вызвать из шатров военачальников.

Я даже не оглядывался, Вирланд избрал выжидательную тактику, а это с его огромной воинской мощью по меньшей мере нераз­умно. А меня это радует, все-таки приятнее иметь дело с теми, над кем сразу чувствуешь превосходство. Пусть не в силе, а в маневре, скажем так.Бобик исчез в направлении океана, а мы с арбо- гастром увидели стройные ряды палаток раньше, чем ощутили соленый морской воздух. В идеальном ров­ном строе палаток чувствуется что-то гиллебердов- ское, а четыре огромных шатра расположены посре­дине.

Как я прикинул, здесь по меньшей мере две армии, словно и стальграф, который должен охранять Тара- сконскую бухту, тоже здесь. Часовые не просто вы­двинуты далеко вперед, я не успел глазом моргнуть, как справа и слева оказалось по дюжине всадников с обнаженным оружием в руках.

Один крикнул возвышенным голосом:

— Слава Его Величеству королю Ричарду!

— Ура! — заорали всадники.

Ко мне подъехал рыцарь в блестящих доспехах прекрасной выделки, но все же доспехи турнедского фасона.

— Ваше Величество, — сказал он, — барон Блейкер Кардифф к вашим услугам. Мы как увидели вашу со­баку, о которой уже легенды идут, сразу все поняли.

Я сказал ошарашенно:

— Да, хорошая собачка. А как узнали, что я уже король?

— Сегодня прибыл корабль из Гандерсгейма, — со­общил он. — С отрядом рыцарей и новостями.

— А-а, — сказал я с облегчением. — Все понятно, а то уже мало что в голову лезет. Рейнграф здесь?

— Да, мы едем к его шатру.

— А стальграф?

Он взглянул на меня несколько удивленно.

— Стальграф в Тарасконе. Охраняет бухту и порт.

— А почему здесь такая армия?

Он довольно улыбнулся.

— Прибавилось войск из Гандерсгейма, а еще боль­ше — из Вестготии.

Часовой услужливо поднял и придержал полог, из шатра быстро вышел рейнграф Чарльз Мандершайд, шагнул ко мне и преклонил колено.

Я покинул седло, поднял его и обнял.

— Рейнграф, — сказал я с чувством, — вы остались верны своему долгу, несмотря на все посулы нынеш­них правителей Сен-Мари. Но ваше терпение и пре­данность скоро будут вознаграждены, ибо час возмез­дия пробил!

Он ответил сдержанно, но я чувствовал, каких уси­лий ему стоит держать себя в рамках воинской дис­циплины:

— Ваше Величество... мы готовы.

— Это будет скоро, — заверил я. — А сейчас, до­рогой сэр Чарльз, пойдемте в шатер. Я хочу получить полный доклад о положении в этом регионе, а также о всех наших силах.

Норберт прибыл к концу дня, Альбрехт со своими тяжеловооруженными рыцарями на бронированных конях достиг лагеря только на следующее утро, до­спехи снял с облегчением, оставив кирасу, помылся и облачился в самый праздничный наряд.

— Все знамена захватили, — сообщил он делови­то. — Если расставить как надо, то северная армия уже здесь. Или хотя бы ее половина.

— Только не подпускайте чужаков слишком близ­ко, — напомнил я.

Норберт сообщил:

— Сэр Чарльз очень строг. У него даже муха не подлетит близко!.. Он ничего не упускает.

— Хорошо их Гиллеберд выдрессировал, — одобри­тельно заметил Альбрехт, но посмотрел в мою сторону и уточнил, — но то пустяк в сравнении с тем, что с нами делает Его Величество король тот самый Ричард!

Норберт окинул придирчивым взглядом его яркий наряд.

— Вы точно готовы идти в бой? Или только на кар­навал?

Альбрехт выпятил нижнюю губу и посмотрел на него свысока, хотя вообще-то Норберт чуточку выше.

— Разве мы не на празднике восстановления исто­рической справедливости?

Я смолчал, а Норберт поинтересовался ехидно:

— Что, уже и домик в Геннегау присмотрели? И чьи-нибудь земли?

— Тьфу на вас с высокого дерева, — сказал Аль­брехт с достоинством. — А как же слава, доблесть, воинские подвиги?

— Какая слава, — ответил Норберт, — если всего лишь Его Величество возвращает свое? Это не те по­беды, которыми гордятся.

— Тогда ладно, — ответил Альбрехт рассудитель­но, — нет славы — возьмем домиками да землями.

За стенкой шатра простучали быстрые шаги, полог резко отлетел в сторону, на пороге появился Гаргастер, сотник Норберта, прокричал быстро, захлебываясь словами:

— Ваше Величество! В сторону нашего лагеря дви­гается большой отряд сен-маринцев!.. Впереди ге­рольд с белым флагом переговоров!