Он никак не ожидал увидеть такое здесь. Сразу заныла восстановленная после Мордии рука, а станнер, переведенный на максимум узкого луча, словно сам собой поднялся наизготовку. Энгар в это время, подойдя к отверстию, пощупал пальцем края, рукой провел внутри по гладкому камню, потом традиционно что-то поосязал ладонью в воздухе.
– Мордийский червь, – сообщил он, повернувшись к Олегу. – Совсем недавно. И что уж совсем странно – молодой.
– Откуда ему здесь было взяться?!
– Из зоопарка, – мрачно пошутил Энгар.
– Из какого зоопарка?! – Олегу очень не хотелось встречаться с этой тварью еще раз. – Они же только мордийскими гранитами питаются, да и то из пластов глубинного залегания!
– Ну, в Городе был зоопарк, – не смутился Энгар. – Червя там, правда, не было: что за радость смотреть на эту колбасу? Но экзобиоло-ги их у себя держали. Помнишь, Локтев про Ваду говорил? Достаточно было одному только вырваться во время штурма и закопаться. И уцелеть при этом… А насчет мордийских гранитов, так напоминаю тебе, что все рабатское нагорье – это отрог Мордийской горной системы. Вот то, что к поверхности близко – это да, странно. И что совсем уж странно – при чем тут крысюки.
– В смысле? – посмотрел на него Олег.
– В смысле: какая между ними связь. Черви страсть как не любят никаких соседей. Гномов из Северной Мордии они выгнали за десять лет. Хотя твари эти совершенно безмозглые. А война за Южную шла лишь в два раза дольше. А здесь… Крысюки тут бывают редко – но бывают. И с червем, похоже, не воюют. Ох, чувствую, недооценили мы этот искусственный разум! Как-то они с червями научились управляться – это факт!
– Да они ж не дрессируются!
– А это, возможно, и не дрессировка… – заметил Энгар, отряхивая руки.
– А что же тогда?
– Не знаю… Но зачем-то же они выгребли хранилище на Полигоне? А там дофига чего было… И, думаю, не только его. Эх, как бы не распотрошили они заодно и наш контейнер!
– Хочешь сказать, что они еще и с талисманами управляться научились? Контейнер-то без универсального ключа не вскроешь!
– А если у них были пленные? – посмотрел на Олега Энгар. – Из специалистов Города?
– Упс, – сказал Олег, замолкая. Об этом он не подумал. Мысль о том, что кто-то из людей мог оказаться в этом подземелье, просто не приходила ему в голову. Но сейчас она не показалась такой уж абсурдной. От странного общества, сложившегося на развалинах погибшей утопии можно было, пожалуй, ожидать чего угодно…
6
На второй тоннель, диаметром побольше, они наткнулись метров через двести. И опять, по словам Энгара, червь прошел там не так давно.
– Нет, что-то здесь определенно не так, – сказал Энгар, поочередно заглядывая в оба конца тоннеля. Он что-то пошевелил перед собой сдвинутыми руками, как бы сминая, потом отпустил в ближайшее отверстие. Подождал. Повторил манипуляцию у другой дыры. Покачал головой, выпрямляясь.
– И что? – не удержался Олег.
– Черт знает. Не могу утверждать с уверенностью, и, жалко, не проверил предыдущий тоннель, но, похоже, они оба – кольцевые!
– Это как? Червь же обычно прет по линиям равновеликих напряжений в гранитных пластах – так нам вроде объясняли! – запротестовал Олег, вспомнив подготовку к Мордийской экспедиции. – Пока не вырастает до предела деления. После чего закукливается и размножается! У него тоннели, как у короеда – ничего прямого или кольцевого, сплошные загогулины…
– Так то обычный! – Энгар пожал плечами. – А здесь мы, похоже, имеем дело с новой разновидностью – Червь Мордийский Ангерранский. Или что-то вроде… Если, конечно, оно так и есть… Сюда вообще надо посылать отдельную экспедицию – чтобы со всем этим разобраться! Нам бы с тобой сейчас со своей задачей справиться… А то я и так начинаю опасаться – не уволокли ли они все на другой конец Купола: с них, похоже, станется! Мы прошли уже больше двух километров – а все еще явно находимся где-то на периферии их владений.
Олегу эта мысль не очень понравилась. Но что возразить на нее, он не нашел. И они еще какое-то время пробирались по то сужающемуся, то расширяющемуся, меняющему высоту и форму проходу, пока Энгар в очередной раз не остановился и не заявил категорически, что дальше открыто идти невозможно: следы крысюков впереди были слишком многочисленные и свежие.
В принципе, вариантов дальнейших действий было два. Либо вернуться, поскольку воевать с хозяевами этих подземелий не входило в их планы, либо все же продолжать идти вперед, но в режиме максимальной скрытности. Поразмыслив, Олег выбрал второй, позвонив предварительно Ермакову. Снаружи продолжалась все та же световая буря, и с выходом на поверхность можно было не торопиться.
Олег с Энгаром натянули капюшоны камуфлетов, застегнули лицевые сетки, Энгар кастанул «ватные шаги», и они опять двинулись по ходу, держась у противоположных стен. Энгар предлагал вообще закрыть их невидимостью, но Олег отказался. В этом случае идти пришлось бы все время рядом, и при прямом контакте с неокрысами можно было оказаться расшифрованными безо всякой альтернативы. Камуфлеты же в режиме хамелеона, обеспечивая почти такую же скрытность, повышали свободу маневра, что в данных условиях было гораздо существенней. Этот расчет оправдался буквально через пятнадцать минут, когда из оставленного ими позади бокового ответвления рысцой выскочила группа из нескольких, гм… особей и деловито направилась в ту же сторону, что и разведчики. Оба вжались в основания стен, вдоль которых крались, слившись с камнем, и остались незамеченными. Олег мысленно поблагодарил создателей камуфлетов. В довершение всего за то, что эти костюмы не только мимикрировали под окружающий фон, но еще не пропускали наружу тепловое излучение и запах. Наверняка крысюки отлично различали как одно, так и другое.
А еще через полчаса они вышли к третьему поперечному тоннелю и стало ясно, что окраина кончилась.
Тоннель был старый. Диаметром почти в два метра. И по нему время от времени сновали группами и в одиночку крысюки в своих глухих балахонах. Некоторые шли налегке, другие с оружием, третьи несли на спинах, носилках и волокушах какие-то грузы. Глядя на это оживленное движение, Олег подумал, что Энгар, кажется, прав относительно червей. Тоннель явно служил транспортной магистралью. А по взаимному его расположению с внешними, более молодыми, таких тоннелей планировалось, по крайней мере, несколько. А, значит, крысюки и в самом деле как-то использовали Червей для подземного строительства. И это было гораздо серьезнее, чем все виденное ими здесь до сих пор – это Олег понимал вполне отчетливо…
К счастью, им не пришлось сворачивать на эту подземную дорогу: след, видимый Энгаром, продолжал тянуться все по тому же естественному пещерному ходу, никуда не отклоняясь. Возможно, в то время, когда предки нынешних неокрыс тащили здесь свою добычу, эта магистраль еще не была пробита. Энгар заклинанием придал себе и Олегу внешний облик крысюков в балахонах и они вполне благополучно миновали развилку, снова углубившись в пустынную каменную щель. Похоже, им везло.
Щель оказалась тупиком, в дальнем конце которого располагалась широкая дверь из потускневшего металла и след уходил прямиком в нее. Ничем иным, кроме как хранилищем, эта дверь быть не могла. Туда не сворачивал никто из проходивших по кольцевому тоннелю, стены и пол покрывал слой пыли, а на самой двери висел тяжелый амбарный замок.
7
Энгар быстро обследовал дверь.
– Примитив, – сообщил он через считанные секунды. – Обыкновенный засов с замком! Сейчас я его… – под его рукой хрустнул металл. – Давай, сейчас я картинку поставлю, чтоб дверь выглядела закрытой – и заходим!
Энгар произвел свои традиционные пассы, и в проходе возникла еще одна дверь – чуть впереди настоящей. Она была совершенно реальная и издалека не могла вызвать ни у кого никаких подозрений. Правда, любой, попробовавший ее пощупать, сразу бы все понял, но ни на что более серьезное рассчитывать не приходилось. Впрочем, они не собирались здесь задерживаться.
Энгар просунул руки в иллюзию, отодвинул тяжелый засов и без особых усилий приоткрыл широкую створку.
– Давай! – скомандовал он.
Олег скользнул внутрь, Энгар – следом за ним и закрыл дверь изнутри.
Они остановились, оглядываясь.
Больше всего это напоминало запасник музея. Или склад театрального или киношного реквизита. В огромной пещере – когда-то естественной, но затем расчищенной и слегка облагороженной – в полном беспорядке свалены были груды всевозможного добра. Здесь были оконные рамы, дверные косяки, сами двери, лифтовые кабины, какие-то картины в тяжелых багетных рамах, покрытые пылью до полной неузнаваемости. Прямо напротив входа, небрежно укрытый провисшей рыболовной сетью, стоял коптер без лопастей винта – изящная игрушка, чья яркая раскраска заметна была даже сейчас. Чуть поодаль за ним вздымался острый нос прогулочной яхты. Несколько роверов без колес свалены были в одну груду с какими-то коробками, в которых, приглядевшись, Олег с некоторым усилием распознал компьютерные системные блоки. Пирамиды досок и бочек уходили в глубь пещеры, перемешанные с непонятными металлическими конструкциями. И даже пресловутые лестничные пролеты были здесь – лежали у стены, составленные плотным пакетом. А у самых ног замерших людей из порванного мешка длинным языком высыпались блестящие, как елочные игрушки, компакт-диски.
