Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – монарх

Он отъехал прежде, чем я пообещал удавить мед­ленно и мучительно, дальше мы с Кейданом двига­лись вдвоем с чуть приотставшей почтительно свитой.

Люди Норберта дважды меняли маршрут, это на случай если на каком-то балконе будут ждать люди Вирланда с арбалетами в руках.Наконец показался королевский дворец, а вот лицо Кейдана, несмотря на ликующие крики народа, ста­новилось все напряженнее.

Я зыркнул в его сторону, сказал предельно вежливо:

— Ваше Величество, королевский дворец, как я уже сказал, ваш, но я, с вашего разрешения, конечно, устрою в Геннегау резиденцию Содружества Свобод­ных Демократических Королевств. Пока займу левый флигель дворца, если вы не против, а потом, возмож­но, придумаю что-нибудь насчет отдельно стоящего здания в Геннегау... или в другом городе.

На его лице отразилось чувство облегчения, я уга­дал верно, больше всего его, конечно же, беспокоил вопрос насчет дворца, что и понятно. Странно было бы королю ютиться в пристройке для слуг, но от тако­го самодура, как я, он мог ожидать чего угодно.

Я кивком подозвал герцога Боэмунда, он подъехал, поклонился.

— Как видите, герцог, — сказал я доверительно, — я привел его величество во дворец, ухитрившись не разрушить Геннегау и не перебить его жителей.

Он поклонился.

— Прошу меня простить, Ваше Величество, я все это время вам не верил. Но теперь да, вижу.

— К вам просьба, — продолжил я тем же тоном, — я не хочу выступать с широковещательными заявле­ниями, это дело местного короля...

Он уточнил:

— Его величества Кейдана?

— Его самого, — подтвердил я. — В моем лице здесь представлено Содружество Демократических Королевств, к которому уже присоединилось Сен- Мари. Под договором о дружбе, ненападении и взаи­мопомощи стоят подписи ряда королей, в том числе и его величества короля Сен-Мари.

Он спросил с беспокойством:

— А каковы условия договора?

Я отмахнулся.

— Подробности у графа Альбрехта. Или барона Норберта. А то у меня уже язык болит объяснять... Я вообще не хочу конкурировать с его величеством, потому любую информацию будут распространять внештатным образом.

— Ваше Величество?

— Скажу вам, — пояснил я, — а к вечеру будет знать все королевство.

Он запротестовал:

— Ваше Величество!.. Какое королевство? Хорошо, если хотя бы Геннегау...

— Ладно, — сказал я великодушно. — Если к ве­черу будет знать все Геннегау... этого достаточно. Так что узнаете и распространите текст договора. А также сами прикиньте возможности, которые это нам сулит.

Он сказал опасливым шепотом:

— Если я правильно понял, Ваше Величество... это огромные возможности, просто агромадные!.. Я даже сразу не могу все охватить. И, конечно же, вам со вре­менем... да что там со временем, уже скоро, вам по­надобится свой дворец с собственным подъездом, ох­раной, курьерской службой... Я даже могу что-нибудь посоветовать. ,

— Спасибо, — ответил я. — Скажете графу Аль­брехту или барону Норберту, они организуют.

Перед главным зданием дворца мы отдали коней людям Норберта, они уже знают, где здесь конюшни, а мы с Кейданом медленно и величаво начали под­ниматься по ступенькам.

Придворные, откуда только и набежало столько, бросают нам с Кейданом под ноги цветы, а я, ши­роко улыбаясь на публику, сказал Кейдану краем рта учтиво, но с твердостью в голосе:

— Ваше величество, с вашего позволения сегодня я пока еще хозяйничаю и в главном корпусе. Думаю, за сутки подраться не успеем. Передача власти долж­на проходить плавно и постепенно, иначе народ не поймет.

Он спросил с подозрением:

— Разве Вирланд еще не передал?

— А кто такой Вирланд? — спросил я. — Эту фи­гуру мы уже сбросили с доски.

Он не сводил с меня испытующего взгляда.

— Тогда что?

— Не передал вам еще я, — ответил я откровен­но. — Ваше величество, в главном дворце, который я занимал, остались мои некоторые важные бумаги.

— И Вирланд их не тронул?

— Он жив, — ответил я. — Разве это не доказа­тельство?

Он смолчал, я поклонился и ускорил шаг, посчи­тав, что торжественное вступление в столицу и во

Ричард Гринпис Руки — люндрх

дворец уже состоялось, дальше можно все упростить и сократить. А сказанного Кейдану достаточно, он поймет. Думаю, даже знает, что я имею в виду под важными бумагами.

Когда я сдуру решил, что наконец-то наступи­ла эпоха щастя и благоденствия, то собрал свои со­кровища и поместил в особой комнате, что за моим кабинетом, пройти в нее можно только вдоль стенки мимо стола.

Там я устроил свой арсенал, развесив по стенам мечи, начиная с Озерного. Их около двух десятков. Часть отыскал в странствиях сам, как Зеленый, Крас­ный, Ночной или Травяной, другие для меня выкова­ли гномы. На двух столах у меня разложены Небесные Иглы, Костяные Решетки, Комья Мрака, еще всякие полупонятные и не совсем понятные штуки, всякая мелочь в ларцах и сундуках, там же амулеты и талис­маны...

На двери и на полу нарисовал зловеще-красные линии, сделал нехорошие такие зубчики, стражам со­общил доверительно, что всякий ступивший или пе­реступивший умрет жуткой смертью, а душа попадет в ад на самую горячую сковородку.

Само собой, запоры тоже поставил, как и несколь­ко хитрых ловушек, так что попыток при мне как-то не было. Кейдан пробыл королем после моего ухода недолго, но если даже он не рискнул взломать страш­ные заклятия, то в недолгое и очень осторожное прав­ление Вирланда все наверняка осталось на месте.

Самое худшее для меня в том, что защиту не могу взломать я сам, так что все мои сокровища не слы­шали призыв своего хозяина, и я не мог, как бы ни сосредотачивался и не пыхтел, вызвать и ощутить в ладони рукоять, скажем, Зеленого Меча.

Альбрехт пошел рядом, я заметил, что держится так, чтобы закрыть меня собой, если кто вдруг попытается броситься с ножом, хотя ему вряд ли это нравится.

— Граф, — сказал я тихо, — уверенность и манеры. Уверенность и манеры!.. И мир у наших ног.

Он ответил еще тише:

— Но где наша охрана? Что-то Норберт...

У лестницы зорко посматривают по сторонам двое из конной разведки, оба якобы в расслабленных по­зах, не кланяются, запрещено, ибо, пока опускают головы, кто-то может нанести удар.

Альбрехт перевел дыхание, на втором этаже развед­чики стали встречаться чаще, вся охрана пока из них, более профессиональная прибудет позже.

Сзади послышался быстрый топот, я оглянулся, Норберт поднимается со строгим и спокойным ли­цом, но мы с Альбрехтом чувствуем его страшное на­пряжение.

— Город на военном положении, — доложил Нор­берт. — Рейюраф позаботился, уже расставляет патрули.

— То-то его не видно, — сказал Альбрехт. — Он сразу от ворот пошел захватывать город?

— У него особое задание, — ответил я уклончиво.

— У вашей двери, — сказал Норберт, — будут те же проверенные Ульман и Айсватер, а начальником дворцовой стражи снова барон Торрекс Эйц...

— Он цел? — изумился я.

— Цел, — ответил Норберт. — Как только Вирланд осуществил переворот, барон Эйц собрал всех верных вам людей и спешно отбыл в Тарасконскую бухту к стальграфу. Так же, кстати, и Жерар Макдугал. Оба с бароном вспомнили свои рыцарские навыки и сра­жались довольно успешно, заслужив уважение своих бойцов.

— Одобрямс, — сказал я бодро. — Нет-нет, не сю­да, барон. Вон граф знает, явно уже пытался что-то спереть... Кстати, а как мои сен-маринские служащие?

Он послушно повернул за мной в узкий коридор, где и двоим разминуться нелегко, не задевая друг дру­га краями одежды, что вообще-то повод для дуэли.

— По-разному, — ответил он сдержанно. — К при­меру, барона Фортескью Вирланд намеревался оста­вить во главе созданного вами министерства ино­странных дел...

Он умолк, посмотрел на меня с интересом.

— Что, — спросил я с нетерпением, — тот отка­зался?

Он сказал разочарованно:

— С вами неинтересно, Ваше Величество.

— А остальные?

Он пожал плечами.

— Куно Крумпфельд, ваш канцлер, вообще не стал разговаривать с мятежником. Удалился в свое имение и не показывается даже к соседям. Еще несколько че­ловек поступили примерно так же, но большинство остались. Объясняют это тем, что служили не Вирлан- ду, а королевству. Лорд Рудольф Л отце вообще сказал, что служит только принцу Родриго, наследнику трона.

— Объяснимо, — сказал я. — Та-ак, пришли. Отой­дите чуть, а то вдруг шарахнет... Я тут такое наколдо­вал, самому страшно. Никогда бы не подумал, что я в душе такой Достоевский... Кстати, где сейчас Фор­тескью?

Они с опаской наблюдали за мной с расстояния в три ярда, я видел на их лицах похвальную борьбу с желанием спасти лорда от опасности и подозрение, что я все выдумал, ничего опасного нет, я на них про­сто отыгрываюсь.

Норберт в затруднении посмотрел на Альбрехта, тот ответил настороженно:

— В своем родовом имении. Вы его вроде бы по­жаловали в графы?.. Так теперь он снова барон. И ни­кому не известный... Ваше Величество, вы бы поосто­рожнее! Я не уверен, что опыт грабителя у вас доста­точно богатый...